Книга Игра на повышение - Дмитрий Евдокимов

Как бороться с новыми вызовами? Ясно, что необходимо как можно прочнее привязать к себе хотя бы оставшихся союзников. Но это скорее задача правительства, а не Тайной канцелярии. Здесь люди Хаксли в силах лишь оказать фрадштадтским дипломатам посильную помощь. А вот на чем они могут сосредоточить максимум своих усилий – так это попытаться подорвать авторитет организатора коалиции. Нужно, чтобы Таридия потерпела военное поражение, и в контексте этой задачи тяжелое ранение царевича Федора было как нельзя кстати. Вот если бы еще вывести из игры князя Бодрова – уже можно было бы считать полдела сделанным. Ведь эти двое являются главными заводилами всех внутренних и внешних процессов страны, без них и армия, и реформаторское правительство окажутся обезглавленными. И весьма спорный вопрос, кто из них более важен для таридийцев. Олстон вот считал, что Бодров, а Хаксли до сих пор уверен, что молодому удачливому князю нужно отводить лишь второе место в списке врагов Фрадштадта.

Лорд Генри вздохнул. Реализовать тяжело. Таридийцы тоже не дремлют, второй раз взорвать пороховую мину не позволят. Служба охраны и контрразведка у них и так работают неплохо, а в связи с недавним покушением меры безопасности еще усилены. Правда, можно ведь не покушение устраивать, а выставить противника в невыгодном свете. Вариант с предательством можно, пожалуй, исключить, а вот с попыткой захвата власти стоит попытать удачу. Добавить сюда же обвинение в чрезмерных тратах казенных денег, которой даже если нет, доказать всегда можно, и «отшлифовать» парой-тройкой леденящих кровь слухов про общение намеченной жертвы с дьяволом, пытки раненых и прочую белиберду, не годящуюся для серьезного дела, зато на ура воспринимаемую чернью. Для общей картины было бы полезно. Говорят, что таридийский монарх оправится от ран гораздо быстрее своего неугомонного старшего сына, а значит, будет возможность подать ему информацию о Бодрове так, как нужно лорду Хаксли. То есть Фрадштадту.

– Купер! – довольный своей задумкой, лорд Генри позвонил в колокольчик и, дождавшись появления секретаря, распорядился: – Купер, срочно зови Кэрригана, Дженингса и Тэйлора! Есть для них работенка!

Через час вызванные служащие покинули кабинет начальника. Задачи были поставлены, зоны ответственности распределены, и подчиненные отправились к себе разрабатывать детальные планы. Настроение начинало понемногу выправляться. Хаксли решил закрепить успех хорошей сигарой и приятными новостями.

Закурив, лорд расслабленно откинулся на спинку мягкого кресла и развернул свежий номер ежедневной газеты «Время» на странице с бюллетенем о стоимости акций. «Золотой поток» демонстрировал уверенный рост. Сегодня можно было продать приобретенные по рекомендации знающего человека акции по пятьдесят семь фунтов за штуку, сделав солидную прибавку к своему состоянию. У лорда Генри буквально руки чесались совершить сделку по продаже, но все тот же специалист советовал не спешить.

– Может, все-таки продать? – задумчиво протянул Хаксли, выпуская к потолку аккуратные табачные кольца. – А может, и повременить пока…

6

Эдуард Артур Уильям Герберт, герцог Кемницкий, надвинув на самые глаза простую черную треуголку, глядя исключительно себе под ноги, торопливо шагал по Сент-Джеймской улице. Молодой человек принадлежал, пожалуй, к самой захудалой ветви правящей на Благословенных Островах династии Пембрук. Настолько захудалой, что казна выделяла на содержание последнего представителя некогда знатного рода жалкие триста фунтов в год, которых едва хватало на аренду небольшого дома и жалованье прислуге, состоящей всего из двух человек.

Не будь Эдуард членом королевской семьи и двадцать каким-то претендентом на престол, этой суммы вполне хватало бы для жизни, но положение обязывало посещать некоторое количество церемоний и приемов, да и отказываться от всех без исключения выходов в свет тоже было бы верхом невоспитанности. Все это влекло за собой немалые расходы на гардероб, парики, содержание собственного экипажа и прочую ерунду, что ложилось тяжким грузом на плечи рано потерявшего родителей молодого человека.

Экипажем он старался пользоваться как можно реже, сама карета стояла во внутреннем дворике, время от времени требуя расходов на окраску и лакировку, лошадей же и кучера герцог приспособился нанимать в тех случаях, когда уж никак без своего транспорта обойтись было нельзя.

К сожалению, не все проблемы с расходами удавалось решить сходным образом, потому немногие еще уцелевшие фамильные драгоценности редко покидали стены ломбардов, а количество кредиторов неуклонно росло. Хуже всего, что толку от всех этих ухищрений было не так уж много – слухи и сплетни в высшем свете распространялись с сумасшедшей скоростью, да и опытный глаз богатых бездельников мгновенно подмечал малейшие несоответствия высокой моде или этикету. Так что, несмотря на все его старания, отношение к Эдуарду было презрительно-снисходительным.

Дело можно было бы поправить выгодной женитьбой, но и тут родство с королевской фамилией играло для молодого герцога отрицательную роль. Потому что августейший дядя постоянно придерживал своего дальнего родственника для какого-нибудь важного международного брака, желая, по своему обыкновению, заработать на этом и деньги, и политическую выгоду. А с недавних пор положение Эдуарда Герберта осложнилось еще и яркими романтическими чувствами, вспыхнувшими между ним и Анной Клер.

Девушка была молода, умна, кажется, искренне влюблена в Эдуарда и всячески поддерживала предмет своего обожания. Но семья девушки принадлежала к нетитулованному дворянству и была так бедна, что надеяться на сколько-нибудь серьезное приданое не приходилось.

Несмотря на это, герцог был так увлечен, что готов был променять родство с королевской семьей на личное счастье. Однако его желания не находили отклика в королевском дворце, а решиться на полноценный бунт не позволяло более чем стесненное материальное положение.

Когда по всему Фрадштадту началась лихорадка с акциями «Золотого потока», у герцога Кемницкого зародилась надежда на решение проблем, он кинулся занимать деньги, но ростовщики тоже не желали упускать свою выгоду и установили просто грабительские проценты, сократив при этом до минимума сроки возврата денег. Попытав счастья в нескольких местах, в каждом из которых встречал изрядные очереди из таких же страждущих заемщиков, он по рекомендации одного знакомого обратился к барону Альберту. Так состоялось его знакомство с этим удивительным и загадочным человеком, которое, однако же, еще неизвестно куда могло завести малоискушенного в житейских делах молодого вельможу.

Денег барон Альберт герцогу дал, правда, немного, но категорически запретил связываться с «Золотым потоком» и его основателем господином Макферсоном, чем сильно озадачил Эдуарда и Анну – вся столица прекрасно помнила, что он одним из первых поддался соблазну легких денег. Ходили слухи, что благодаря игре на бирже он всего за две недели удвоил свое состояние, подняв волну ажиотажа до небывалых высот. Еще совсем недавно барон демонстративно сорил деньгами, поил прохожих шампанским, вместе с друзьями-аристократами носился по ночным улицам на золоченой карете. А потом вдруг все переменилось: эксцентричный богач продал свои акции, вслед за ними избавился от кареты, восторги свои по поводу доходности «Золотого потока» поумерил и даже стал осторожно высказывать мнение о порочности такого рода заработков.