Книга Питбуль для училки - Галина Чередий

– Какая?

– Голодная, Лена, очень голодная. И отзываешься так, словно и не ласкал тебя никто по-людски никогда.

Мне стало обидно. Обидно, потому что правда. Потому что моя жизнь показалась такой жалкой. И больше всего обидно, что он, незнакомец, едва узнавший меня, с легкостью это почувствовал.

– Я замужем, вообще-то.

– И что? Херовый у тебя муж, значит, если у него женщина недоласканная настолько.

Ну да, вот почему все, скорее всего. Увидел, что я лаской обделенная, и решил: не откажет Лена, можно смело вперед. А слабая на передок Лена и не отказала. Ну а что такого? Мужик засек возможность и воспользовался. А кто эту возможность предоставил? Правильно, я. Именно то, что мне Сергей и говорил. Нормальный, с понятиями силой на чужую женщину не полезет. А раз полез, значит, позволила и дала понять, что готова. Крайняя и шлюха всегда женщина. В моем случае уж точно. Никто за язык не тянул, сама проорала это «я хочу!».

– А ты в этом специалист? – уставилась сверху вниз в лицо Михаилу. Я так и не узнаю, какого у него цвета глаза. В темноте салона я только видела, как они поблескивают, выглядя темными провалами. У него очень резкие черты лица. Или скорее уж лаконичные, что ли. Очень мужские.

– Нет, маленькая, я просто охрененно везучий тип, выходит, раз ты мне вот такая горячая и изголодавшаяся досталась. Потому что я тоже голодный просто жесть.

Он захватил губами мой сосок и втянул его сильно, начав дразнить языком, и я вскрикнула, ощутив, что его пальцы уверенно проскользнули между ягодиц, провокационно задержавшись у мышечного колечка, и двинулись дальше. Нашли мою влагу и погрузились внутрь под мой новый стон и его сдавленное шипение.

– Горячая какая… – пробормотал он, – мокрая… течешь вся… Говорю же, голодная… девочка моя голодная. – Он с силой обхватил снова мои ягодицы, пачкая кожу моей же обильной смазкой, и сдвинул по себе ниже, так что головка члена уперлась в губы естества. – Сядь на меня, Лен, давай, маленькая. Хочу в тебя…

А я и села, и впустила, и в крике зашлась, когда он стал насаживать меня на себя, с легкостью поднимая и опуская, точно как послушную, открытую для его нападок куклу. Принимала его полностью, сколько он хотел, хоть и казалось при каждом толчке, что чересчур, что много, что слишком. А он брал, брал, был снизу, но все равно не позволял забыть, кто тут всем управляет, в чьей власти я и мое наслаждение. А я кричала, дурела, с ума сходила, то растекалась по нему, то вскидывалась, когда что-то делал, угол менял, когда пальцами… куда никто до него… Хныкала, пощады просила, смущалась, а он рокотал властно, уговаривал, подчинял, отбирал волю, даря взамен чистое удовольствие.

Вскинулась, выпадая из дремы, куда провалилась после не знаю какого по счету оргазма, когда Михаил сместил меня с себя.

– Тш-ш-ш, спи еще, маленькая. Я тут по нужде быстренько, – пробормотал он и коротко, но весомо поцеловал. Как будто пообещал-пригрозил продолжением, и меня заново жаром облило от предвкушения нового сладкого подчинения.

Обдало холодом, и я, поежившись, села. Посмотрела на то, как Михаил, чуть-чуть прихрамывая, идет к ближайшим кустам. Рассвело почти совсем, и наконец я могла рассмотреть своего любовника четко и в полный рост. Взгляд скользнул по его жестким ягодицам к мускулистым бедрам вниз, и я обмерла. Ниже колена на левой ноге… это же протез? И с этим он бегал, толкал мою застрявшую машину, практически таскал меня и сексом занимался? А я и не увидела, не поняла! Господи!

Неожиданно сквозь деревья что-то замелькало. Огни прыгали вверх-вниз. Фары едущей по ухабистой дороге машины! И едет она, похоже, прямо сюда! И есть все шансы, что это Сергей с дружками по мою душу. А тут… Михаил, один, да еще и инвалид. Лена, гадина, ты же его приговорила, считай. Ясное дело, что и самой голову отшибут, но ему-то за что? Сама ведь, сама.

Выскочив из машины, я схватила смятый и грязный проклятущий розовый костюм, насквозь промокший от утренней сырости. Швырнула его на сиденье рядом, запрыгивая на водительское прямо голышом.

– Лен, ну чего вскочила! Холодина, блин, – окликнул меня Михаил, но я крикнула «спрячься, умоляю!» и захлопнула дверцу. Рванула с места, уносясь по берегу и молясь, чтобы был еще один проезд. Даже если и найдут Мишу одного, то без меня никакого ведь криминала, да? Ну любит мужик голышом побегать.

Камни летели из-под колес, и в голове стучало только «хоть бы послушал меня!».

Увидев еще один съезд к реке, я завопила радостно и вильнула в него, вжала педаль в пол, молясь не застрять. И тот, кто сверху, меня услышал. Вскоре я выскочила из пролеска на полевую дорогу, и в примерно километре впереди виднелась трасса, по которой проносились большегрузы. Притормозив, я натянула сырые вещи, морщась от отвращения, и поехала в свою жизнь. За расплатой, которую заслужила.

Глава 9

– О-х*-еть! – прокомментировал я стремительное исчезновение вдали тачки моей нежданной и, как оказалось, весьма краткой удачи. И еще, судя по всему, начисто шумоголовой. – Вот это знатный финт ушами, Лена!

Нет, я в курсе, что женщины – существа непредсказуемые. Знаю, что их запросто посещают всякие дурацкие мысли. Известно мне и то, что обидится они могут на пустом месте, хрен скажут на что, и не приведи бог спросить – хуже будет, и потом мозг себе сломаешь догадаться. Правда, все знания мои были в основном в рамках профессии получены и там же и использовались. В личном мне не до бабских выкрутасов всегда было. Нет долгих отношений – нет проблем. Взбрыкнула – все, до свидания, у меня мозг для работы – дела раскрывать, жизни спасать, вычисляя всяких гадов, а не для того, чтобы его кто-то трахал или жрал чайными ложками. Вон только Лизке позволял, от нее мне не в напряг, забавно временами даже. Было. Короче, женщин я никогда нарочно от себя не гнал, не скакал, как козел озабоченный, от одной к другой, но и не держал. Совсем. Был интерес обоюдный – срасталось, только засирать голову пробовали – расставался не жалея. Пока удобно и без проблем – вместе спим, а чуть что – все, без меня, пожалуйста. К сожалению, как бы ни было удобно с бабой, у каждой рано или поздно случался какой-нибудь рецидив дурости. И я понимаю, они хотели развития отношений, перехода от просто «сошлись-потрахались-разбежались-до-следующего-раза» к чему-то большему. Но я-то не хотел. Вот и выходило так. Но Лена моя превзошла всех представительниц своего пола. Охереть какая внезапная. С чего, бля? Что я сделал? Вот только вся мягкая, сладкая льнула ко мне. Поцеловал вскользь, как ее не пригубить хоть немного-то, нежную, вкусную такую, а она вся потянулась следом, вспыхнула, как спичка, даже полусонная. У меня в груди прям тепло, щекотно стало от ее такой реакции. И на тебе!

Я в своем уме и ожидал, что ее посетит откат за то, что переспала со мной. Отрезвление, осознание. Совесть-то не вытрахаешь запросто. Уж не с ходу точно. Чувство вины, страх. Ай-яй-яй, я такая-сякая, изменница, позор мне. Видно же, что у нее такое впервые. Видно, и по-скотски, некрасиво, естественно, но льстит мне. Не тем, что рогатый моими стараниями теперь мужик ее, а тем, что со мной впервые. А может, больше и не будет. Кто знает, как там пойдет. Но вот эдакого сюрприза, как паническое бегство, оставившее меня голышом черт-те где, точно не предвидел. Холодно, вообще-то. Фигня, утро сильно раннее, на улицах ни души не будет, скорее всего, а пока добегу до камневского дома, точно согреюсь, но… вот какого хера, Лена?! Все же было хорошо! Да просто п*здец как зашибись было! Настолько, что я уже мозгами ворочать начал, пока она задремала, утраханная мною, как бы так похитрее предложить ей продолжить в том же духе. А почему нет? Ей со мной хорошо, вижу же. Даже вот так, когда неудобно, кое-как в тачке этой. Дайте мне кровать, и я ей такое покажу – только и сможет ходить и задумчиво улыбаться. Нет, хрен там. Ходить тоже не сможет. Мне с ней тоже в кайф. Горячая, как кипяток, отзывчивая, жадная до ласки и в то же время на нее же и щедрая. Отдается полностью, на пределе, как в бреду, в горячке вся. Вгоняешь себя, лапами сжимаешь талию, тонкую, ломкую, и прет аж от того, что вся твоя в этот момент. Всю себя тебе до донышка, без оглядки. А кончала как… улет башки! Короче решил, одной этой ночью нам никак не обойтись. Раз мужик ее настолько тупой или безрукий, что девочка у него жаркая такая голодает по ласке, то чего мне теряться? Его упущение, которым я буду внаглую пользоваться, пока обоим это в кайф. Я решил, а она перерешила, гляди. За руль прыгнула и усвистала, внезапная, мать ее, инопланетянка. Чего там проорала? Спрятаться? С чего бы? Я толком и не расслышал. Движок заревел от такого старта, да и я смотрел на номера замызганные, запоминал хоть, что видно из-под грязи, смекнув – сваливает Лена моя. А так не пойдет, маленькая. Одной ночи не хватит, я же решил. А раз решил, тоже, бля, внезапный для себя самого, так тому и быть. Тем более не услышал ответа на то, была ли вероятность залета. А такие вещи на самотек пускать – это каким скотом безответственным нужно быть. Тем более у самой Лены моими беспардонными усилиями права выбора в этом вопросе не было. Не могла же она пулей из-под меня вылететь. И вот тоже странность. Не случалось мне раньше страдать такой безответственностью или увлекаться и заводиться настолько, что и не вспомнить вытащить хотя бы. О нормальной защите речь-то у нас и не шла. Что тоже странно. Нет защиты – нет ничего кроме минета, это мой железный закон. А вот поди ж ты, как вставило. Железный закон перешиб титановый, видать, стояк. И на секунду не тормознул, не задумался, пока не кончил. Терять хоть самую малость удовольствия почудилось себя живьем зарезать. А потом и еще два раза. И оба никак не мимо. Красавец ты, Корнилов. Что снова странно. Одни, мать его так, странности у меня с тобой, Лена. Вот теперь давай, ищи на просторах, сука, вселенной свою инопланетянку и разбирайся с возможными последствиями, мужик. Как? Ну это по ситуации будет видно.