Книга Игра в обольщение - Дженнифер Эшли

— Потому что, — блеснула глазами Филлида, — я хотела, чтобы ты знала: я могу передать письма любому, кто мне понравится, и когда захочу, если ты слишком долго будешь тянуть с деньгами. Ты должна иметь дело со мной, моя дорогая. И больше ни с кем.

— Вы воришка, миссис Чейз, — спокойно сказала Эйнсли. — При необходимости и я буду иметь дело с кем угодно. Я принесла деньги и теперь забираю письмо, как договаривались.

— Не надо было действовать у меня за спиной, миссис Дуглас. Но поскольку вы это сделали, оставшиеся письма будут стоить теперь намного дороже. Тысячу гиней.

— Тысячу гиней? — остолбенела Эйнсли. — Мы договаривались на пятьсот. Мне и так трудно было убедить ее дать мне такую сумму.

— В таком случае ей не следовало писать эти письма. Тысячу гиней к концу недели, или я продам эти письма в газету.

— Едва ли я смогу принести тысячу гиней, — сжала кулаки Эйнсли. — Во всяком случае, не через четыре дня.

— Советую тебе послать телеграмму. Она может себе это позволить, за все свои волнения. Это ее ошибка, не нужно было вести себя так неосмотрительно. Неделя.

— Но почему, скажи, ты это делаешь? — Эйнсли хотелось завизжать. — Ты была фрейлиной королевы, она доверяла тебе. Почему ты ополчилась на нее?

— Я ополчилась на нее? — У Филлиды сверкнули глаза, и Эйнсли впервые увидела на ее лице не холодный расчет, а какую-то другую эмоцию. — Иди и спроси у нее, почему она ополчилась на меня. Я хотела всего лишь немного счастья. Я заслужила его. Она все разрушила, и я никогда не прощу ей этого. Никогда.

В голосе Филлиды звучали неподдельная ярость, гнев и отчаяние, идущие из глубины души. Филлиду уже изгнали из услужения королеве, когда три года назад туда пришла Эйнсли, но она не знала, почему Филлиду прогнали. Правда, ходили какие-то слухи о миссис Чейз, о ее пресловутой погоне за мужчинами младше ее, но королева никогда не говорила о Филлиде и запрещала распространять любые слухи.

— У меня нет тысячи гиней, — заявила Эйнсли. — Есть пятьсот. Возьми, по крайней мере, их.

— Первоначальная цена — дело прошлое. Считай, что вторые пятьсот гиней — плата за то, чтобы я молчала о том, как ты выманила письмо у лорда Кэмерона.

— Я не выманивала у него письмо, — вспыхнула Эйнсли.

— Дорогая моя миссис Дуглас, — на лице Филлиды появилась свирепая улыбка, — лорд Кэмерон не только мужчина и испорченный аристократ, он Маккензи. Он не отдаст тебе письмо просто так, не назначив за него цену. Может, ты еще не заплатила ее. Но заплатишь.

Эйнсли мысленно поблагодарила темноту, потому что покраснела от корней волос до кончиков пальцев. Она вспомнила жар губ Кэмерона, точно такой же жар она ощущала, когда он в лесу касался губами ее груди.

«Прежде чем ты уедешь в конце недели, мы это закончим, — сказал тогда Кэмерон. — Я на это рассчитываю».

— Я не была в его постели, — отрезала Эйнсли. — И не буду.

— Дорогая моя, до чего же ты наивна! Лорд Кэмерон не укладывает своих женщин в постель. Это происходит где-нибудь в другом месте. В экипаже, в беседке или на лужайке перед домом. Но в постели — никогда. Этим он и известен, наш лорд Кэмерон.

Мысли Эйнсли мгновенно вернулись к Кэмерону, когда он своим крепким телом прижал ее к кровати, удерживая своей рукой ее запястья. Он был готов овладеть ею, она чувствовала это через килт, и нисколько не возражал, чтобы это случилось в кровати.

Но он отпустил ее. Хотя мог бы взять то, что хотел прямо тогда, мог бы заставить Эйнсли отдаться ему. Но не заставил.

— Этого не будет, — повторила Эйнсли.

— Наивная миссис Дуглас, — с сожалением посмотрела на нее Филлида. — Ты не соперник лорду Кэмерону Маккензи. Он очень быстро получит от тебя то, что хочет, и ты пойдешь за ним. Кэмерон видит, хочет, берет — и дело сделано.

«Мы это закончим», — опять вспомнились Эйнсли слова Кэмерона.

— Для женщины, которая является его любовницей, ты очень оптимистично настроена, — сказала она вслух, чувствуя, как билось ее сердце.

— Я завела роман с лордом Кэмероном с широко раскрытыми глазами. У него репутация любовника, который доставляет массу удовольствия, а я именно это и искала. Мне надо было развеять скуку на этом чудовищно глупом сборище. Раньше Харт Маккензи устраивал экзотические оргии, которые пользовались огромной популярностью. Но теперь он приглашает скучных людей на скучную неделю в замерзающую шотландскую деревню заниматься скучными вещами. Кэмерон скучает так же, как и я, но теперь, когда он заметил твои красивые глазки, я уверена, что со мной покончено. Но это не имеет значения, потому что я покончила с ним.

Эйнсли слушала с растущим волнением, понимая, что оказалась в мире, который видела только мельком: мужья и жены, ищущие других партнеров ради новизны отношений, любовники, отвергнутые по воле случая ради других любовников. В мире Эйнсли юную мисс можно погубить в один миг, в мире Филлиды клятвы — ничто, а удовольствие — все.

Эйнсли думала о лорде Кэмероне, о его жгучем взгляде и о страсти, которая клокотала в нем. Он превращал эту страсть в доброту, когда ухаживал за лошадьми или за старой миссис Ярдли, заботясь о них и одновременно защищая. И эта его доброта убедила Эйнсли в том, что даже в мире любовниц и тайных любовников Кэмерон Маккензи заслуживает кого-нибудь получше Филлиды Чейз.

— Я могу дать тебе пятьсот гиней, — твердо сказала Эйнсли.

— Я хочу тысячу, — щелкнула пальцами Филлида. — Она может это позволить.

Да, но королева имела твердые убеждения относительно того, на что надо тратить деньги и сколько можно потратить за один раз. Она считала оскорбительным, что ей вообще придется платить.

Но с другой стороны, королева понимала, что письма могли серьезно подпортить ее репутацию, если станет, известно, что она писала такие сентиментальности мистеру Брауну, пусть даже никогда не отправляла их ему на самом деле. Люди недовольны затворническим образом жизни, какой вела Виктория, и могли появиться требования об отречении ее от престола, если они решат, что ее затворничество объясняется тем, что она развлекалась со своим шотландским конюхом.

Филлида решила наказать королеву, и она ее накажет. Поэтому королева послала Эйнсли, которой она частенько поручала тайные задания, порой совершенно отвратительные, например вскрыть замки или обыскать спальню. Теперь она должна была договориться с Филлидой и вернуть письма, не потратив по возможности ни пенни.

— Ты очень самонадеянна, если думаешь, что она заплатит тебе тысячу.

Над полями продолжали взрываться фейерверки, освещая темное небо и озаряя улыбающееся лицо Филлиды.

— Я хочу получить тысячу. Ты уж постарайся, собери эти деньги к концу недели, тогда и получишь свои письма. А если нет…

Она махнула рукой и, не оглядываясь, пошла по дорожке, усыпанной гравием.

— Чертовка, — проворчала Эйнсли.