Книга Пленница Молота - Чарли Маар

Ромино лицо выглядит задумчивым. Он то и дело хмурится, бросая на меня быстрые взгляды, а иногда я чувствую, что он смотрит на меня очень пристально, но стоит только повернуться, мужчина тут же отворачивается.

От меня не укрывается тот факт, что Рома сегодня хромает сильнее, чем обычно, то и дело придерживая бок рукой. Я несколько раз спрашиваю его об этом, но каждый раз он отвечает уклончиво, уверяя, что всё в порядке. Однако ближе к вечеру становится совсем бледным.

— Ром, с тобой всё в порядке? — взволнованно спрашиваю, когда он тяжело падает на стул. Не отвечая на мой вопрос, мужчина молча стягивает с себя футболку, и мой взгляд упирается в бинт на его боку. Он настолько пропитан кровью, что она начинает капать на пол.

— Боже, Рома, — подскакиваю к нему, чувствуя, как меня накрывает паникой. — У тебя ранение кровоточит. Давно? Почему ты молчал? Надо быстрее обработать и перевязать. Тянусь трясущимися пальцами к повязке, но мужчина перехватывает моё запястье.

— Леся, — говорит тяжело дыша. — Принеси карту.

— Что? — непонимающе смотрю на мужчину. У него что, бред? Зачем ему карта сейчас?

— Леся, я сказал, карту принеси. Быстрее.

Подскочив с места, хватаю со стола карту и возвращаюсь к Роме.

Он раскрывает её и указывает пальцем на маленькую точку левее от нашего местоположения.

— Здесь находится автобусная остановка. А вот эта линия — тропинка, ведущая к ней через лес.

Я растерянно смотрю на мужчину. Зачем он мне это объясняет? Что он хочет этим сказать?

— Сейчас ты встанешь, возьмёшь карту и пойдёшь по ней к остановке. Ничего не бойся, ты не заблудишься. Если встретишь лося, не пугайся. Помни о том, что это травоядное животное, он не станет нападать на тебя и уж точно не сожрёт.

В ступоре смотрю на Рому. Он что, отпускает меня? Сейчас? Вот так просто?

— Ты… ты хочешь, чтобы я ушла? Сейчас? — проговариваю шёпотом.

— Я говорил тебе, что отпущу. Думаю, что пора исполнить своё обещание. Всё будет в порядке, Леся, — подняв руку, он касается моей щеки, и я чувствую дрожь в тот момент, когда его пальцы гладят мою кожу.

— Тебе нужно поторопиться. Скоро начнёт темнеть.

Я наверно идиотка. Преступник, выкравший меня из мотеля на глазах у полиции, силой удерживающий в заложниках, сейчас вот так просто отпускает меня на волю Но вместо того, чтобы обрадоваться и испытать облегчение, я чувствую только злость. Как он может вообще? Вот так выгонять меня, когда ему плохо. За кого он вообще меня принимает?

Вскочив с коленей, вырываю из его рук карту и отбрасываю её в сторону.

— Если ты думаешь, что я уйду, Молотов, то ты ещё больший псих, чем я.

12 глава Молот

Леся смотрит на меня с воинственной решительностью. Будто её обидела сама мысль того, что она должна уйти и оставить меня одного. И не смотря на то, что чувствую я себя сейчас довольно хреново, улыбка сама собой расползается по моему лицу.

— Что ты улыбаешься? — грозно пыхтит, поджимая пухлые губы.

И я залипаю. Как последний пацан, зависаю на её губах. Если бы она сейчас решила меня поцеловать, пожалуй, я был бы не против.

— Ты не бросил меня в лесу, я не брошу тебя здесь. Мы уйдём вместе, как и планировали. То есть… как ты и хотел изначально. Сейчас я обработаю твою рану, а потом ты ляжешь. И даже не смей со мной спорить.

Вскочив с колен, Леся начинает суматошно копошиться в ящиках и комодах.

Нервничает. Я настолько чётко улавливаю её состояние, словно мой организм по какой-то неведомой мне причине настроился на восприятие этой девчонки. Скольжу взглядом по дрожащим от волнения рукам и осиной талии. Вспоминаю, как всю ночь сжимал малую в своих объятиях и в груди в этот момент растекается что-то горячее, как жидкая лава, но она не обжигает, а греет, придаёт сил. Будто девчонка способна исцелить меня одним своим присутствием рядом.

Клянусь, в этот момент мне даже кажется, что я уже чувствую себя лучше. Просто потому что она осталась. Мля, Ромыч, какого чёрта с тобой происходит? Неужели ты запал? Как последний кретин запал на собственную пленницу. О стокгольмском синдроме я слышал, а как называется психоз, когда похититель увлекается жертвой? Такое вообще возможно или это только мне так «повезло»?

А ты увлёкся, Молот, и глупо это отрицать.

Ухмыляюсь себе под нос. Если бы ещё два дня назад мне сказали, что вот эта странная девчонка, тараторящая без умолку, задающая нелепейшие вопросы и как заведённая повторяющая какой-то адрес сможет во мне всё наизнанку вывернуть, я бы рассмеялся этому человеку в лицо.

— Лесь, ну ты дурочка, в самом деле… — улыбаюсь как последний идиот, но ничего не могу с собой поделать.

— Замолчи и лежи тихо, — раздражённо бросает через плечо, продолжая рыскать по ящикам в поисках чистой ткани, чтобы обработать мне рану. — Тебе нужен покой. Хотя бы сутки покоя. Я о тебе позабочусь.

— Вон там посмотри, — окончательно сдавшись, киваю на старый потёртый сундук, приставленный к изножью кровати. — Кажется, там были какие-то тряпки.

Леся распахивает пыльную крышку и достаёт оттуда моток ткани, но не спешит возвращаться, замирая над раскрытым сундуком. Я знаю, что её затормозило. Под материей лежат старые боксёрские перчатки. Самый ценный подарок от самого дорогого мне человека. Малая бросает на меня задумчивый взгляд из-за плеча, но лишних вопросов не задаёт. Захлопнув сундук, возвращается и обрабатывает мне ранение. Щедро полив рану водкой, складывает пухлые губки бантиком и дует. А у меня за грудиной что-то щемит от этой картины. Давно ли, Молот, кто-то так о тебе заботился? Пожалуй, никогда.

— Ром… — Леся поднимает глаза и задумчиво всматривается в моё лицо, словно решая, стоит ли говорить дальше. — Ты, может, расскажешь мне, в чем тебя обвиняют? Почему ты скрываешься?

— Сложно все, Лесь, — тяжело выдохнув, смотрю в потолок. Не та это тема, о которой хотелось бы говорить с кем бы то ни было. Слишком личное, слишком моё. А я не привык делиться с посторонними своими проблемами.

— А ты попробуй объяснить. Уверена, что пойму. Просто… мне важно знать. Я сказала, что не верю, что ты — убийца, но пребывать в полной неизвестности, все же, трудно. Я открыла тебе некоторые моменты моей жизни. Ты бы мог сделать то же самое для меня?

Её слова колят в самое сердце. А ведь Леся права. Уверен, что её признание далось ей не менее тяжко. Опустив голову, смотрю прямо в глаза малой. Она до сих пор прижимает руку к уже перебинтованной ране и, сидя рядом со мной на коленях, доверчиво заглядывает мне в глаза.

Чёрт, единственный человек, уверенный в моей невиновности. Даже люди, знающие меня много лет, поверили, что я убийца, а девчонка, которую я выкрал с мотеля, чтобы скрыться от ментов, сидит сейчас напротив и говорит, что верит мне.