Книга Фандом - Анна Дэй

– Может, тебе пару зубов выбить? – задумчиво спрашивает Саскья.

Элис мгновенно зажимает рот ладонью, не то от ужаса, не то чтобы защититься.

– Ну, это уж слишком, – говорю я.

– Если б ты знала, что учудят с твоей подружкой дефы, попадись она им в руки, умоляла бы меня оставить её вовсе без зубов! – ухмыляется Саскья.

– Хватит, Саскья, – говорит Мэтью. – С кровью на лице и распухшими губами она только привлечёт больше взглядов. – Он кладёт руки на плечи Элис и спрашивает: – Ты сгорбиться можешь?

Элис опускает плечи и склоняется вперёд. Так она действительно кажется немного ниже ростом.

– Ах ты, наша лилипуточка! – издевательски хохочет Саскья. – Она обходит Мэтью и снова придирчиво осматривает Элис. – Волосы придётся отрезать: в комбез их не спрячешь.

– Только не волосы! – еле слышно пищит Элис.

– Блондинок в городе почти нет, краски для волос тоже днём с огнём не найдёшь… придётся резать. – Она вынимает из-за пояса кинжал и вытирает лезвие полой рубашки.

Элис стоит белая как стена, только на щеках алеют пятна, будто боевая раскраска.

– Вы шутите?.. – еле выговаривает она.

– Новые отрастут, – пытается утешить подругу Кейти. – Уж лучше без волос, чем без зубов.

– Не ломайся, Барби, – вторит ей Нейт, слегка запинаясь от страха. – Стрижка «под пажа» тебе очень пойдёт.

Саскья подходит к Элис, и на этот раз Мэтью не вмешивается, видимо одобряя идею со стрижкой.

Алые губы Элис дрожат, плечи ссутулились. Я вдруг ясно вспоминаю тот далёкий летний день. Нам по семь лет, Элис сидит, а я стою у неё за спиной и заплетаю прекрасные волосы в длинную косу, нас окутывает аромат цветов вишни и лимонного сорго, а шелковистые пряди скользят в моих пальцах, словно мягкое золото. Как бы мне хотелось выхватить у Саскьи кинжал и отбросить его подальше, в грязь, но мне что-то мешает. Наверное, страх – я отлично помню, какими взглядами провожали Элис дефы на улице, сколько ненависти было в их глазах.

– Не дёргайся! – командует Саскья, наматывая на руку золотистые локоны Элис.

Элис пытается вырваться, в ужасе размахивая руками.

– Нет, пожалуйста, не надо! – чуть не плачет она.

– Чёрт побери! – шипит Саскья. – Мэтью, да подержи ты её, заткни ей рот.

Но прежде чем Мэтью успевает сделать хоть шаг, я беру Элис за руку и шепчу ей прямо в ухо:

– Ты всегда хотела короткую стрижку, помнишь? Как у Одри Хепбёрн в «Мордашке»! У тебя такие высокие скулы, а шея! Пусть все полюбуются! А когда мы выберемся, я отведу тебя в самую лучшую парикмахерскую, и ты будешь красивее всех на свете, честное слово! – Я чувствую, что плечи Элис слегка расслабились. – Так будет лучше, вот увидишь.

В синих глазах Элис блестят слёзы, но она больше не вырывается и крепко сжимает мои пальцы.

– Ладно, ладно, я всё понимаю. Я слишком красивая для этой помойки. – Она встаёт на колени и высоко держит голову.

Одну за другой Саскья оттягивает золотистые пряди и отсекает их острым ножом. Волосы медленно опускаются на землю, будто перья. Ощупав тонкими белыми пальцами голову, Элис закрывает лицо ладонями и горько плачет.

– О господи! – цедит сквозь зубы Саскья, пряча нож за пояс. – Вот смоешь слезами всю грязь, макну тебя в сточную канаву.

Мы с Кейти помогаем Элис подняться на ноги. Наша красавица ослабела, словно библейский Самсон, которого остригла Далила.

Даже Нейт сочувствует Элис.

– Отлично выглядишь, красотка, честное слово! – с улыбкой говорит он, но, не удержавшись, добавляет: – А если тебе не достанутся лавры великой писательницы, роль в следующей серии «Лего» у тебя в кармане.

– Тебе идёт, – подтверждает Мэтью.

Нахмурившись, Саскья подбоченивается, словно переходит в боевую стойку.

– Всё, умолкли. Попробуете сбежать – сами знаете, что будет!

Она сосредоточенно стягивает в узел свои длинные полуседые волосы – как в фильме! Странно, из-за нас столько всего произошло: погибла Роза, повесили дефов, а события до сих пор развиваются, как в каноне. Но если так, по канону за дверью должен стоять контроллер. Эти страницы в книге я знаю наизусть. Разбудите меня ночью, и я отвечу, что контроллеры – это самопровозглашённые помощники полицейских, которые следят за порядком в городе дефов. Ни для кого не секрет, что законов здесь нет, есть только жадность контроллеров и их низменные желания. Они привязались к Розе, стали набиваться в друзья, и ей пришлось взорвать последнюю гранату с репьями чертополоха, чтобы сбежать с Мэтью и Саскьей. Потом они прятались от безумной толпы дефов в какой-то грязной подворотне. Что ж, Розы с нами нет, к ней контроллеры не полезут, зато с нами Элис… Что даже хуже.

Саскья протягивает руку к двери.

– Подожди, – останавливаю её я.

Взволнованный взгляд Нейта говорит, что братик тоже вспомнил этот эпизод в книге и фильме.

– Что ещё? – недовольно вскидывается Саскья.

– Мы не знаем, что там внутри. Вдруг нас ждут? – сбивчиво объясняю я.

Саскья только угрожающе скалится в ответ:

– Кончай чушь пороть! А то и тебе космы обрежу. И уши заодно отхвачу!

Никого не слушая, Мэтью вталкивает нас в таверну.

На нас пахнуло влажной затхлостью. Так (ну не совсем так, конечно) пахнет от папы наутро после вечера в пабе. В таверне стоит запах скисшего пива, тухлой капусты, лука и ещё какой-то гадости… мочи? Интерьер соответствует вони: пол усыпан опилками, на стенах – плесень, обивка на стульях изорвана и перепачкана чем-то жёлтым. В фильме эта комната выглядела поприличнее.

От барной стойки на нас уставились несколько дефов. Почти на всех серые комбинезоны, чтобы ни у кого не осталось сомнений в их положении рабов. Некоторые, правда, одеты в джинсы и поношенные рубашки. Разговоры стихают, все разглядывают нас и Мэтью с Саскьей. Мне уже приходилось бывать в пабах, по поддельным документам конечно. Я здорово волновалась, заказывая запретную водку с кока-колой, как взрослая, но сейчас у меня от ужаса сердце стучит в груди кузнечным молотом.

Я оглядываюсь в поисках контроллера, но в толпе его не нахожу. Похоже, нам повезло: можно немного расслабиться.

Женщина за барной стойкой отжимает влажную тряпку, выкручивая её коричневыми от никотина пальцами. Это Зула. У неё такое морщинистое лицо, что, сколько ни вглядывайся, не поймёшь – улыбается она или хмурится. Клянусь чем угодно, в фильме она выглядела значительно моложе.

– Что с тобой? – спрашивает она Мэтью.

– Да вот, поранился, – отвечает он.

Зула кивает и опирается о барную стойку так, что её грудь выпирает из тугого лифа.

– Кто это с тобой? Новые друзья?