Книга Меняемся на работе. Мышление и развитие лидера в сложном мире - Дженнифер Гарви Бергер

Но так ли мы ценим этот рост у взрослых людей? Говорим ли: «Как здо́рово, что этот человек теперь может принимать новые точки зрения и идеи! А потом, несомненно, приобретет способность самостоятельно понимать всю сложность окружающего мира»? Нет. Если кто-то слишком полагается на мнения и взгляды других, теории или культурные ценности, для этого человека у нас находятся разные нелицеприятные имена. «Подхалим», если это проявляется по отношению к начальству. «Стэпфордская жена» для женщины, рьяно стремящейся соответствовать идеалам массмедиа и поп-культуры. «Фанатик», если человек вовлечен в воинствующую религиозную или политическую группу.

А что люди скажут о двух лидерах, чьи истории представлены в начале этого раздела? Обладатели социализированного сознания видят многие проявления сложности окружающего мира, но пока ничего не могут с ними поделать. Поэтому вышеупомянутые руководители принимают правила, рекомендации и перспективы тех, кому доверяют. Что они пока не умеют делать, так это создавать собственные нормы, руководства к действию и точки зрения. Люди с социализированным сознанием не знают: все это доступно не только экспертам. Причем последних они определяют по-своему. Даже некоторые опытные и внимательные руководители высшего звена, с которыми мне довелось работать, часто считали экспертом кого-то другого. «Политика компании помогает принимать такие решения», — говорили они. В противном случае либо задача изменится, чтобы подходить под инструкции, либо руководители консультируются с тем, у кого, как они считают, больше полномочий.

Этого стиля управления достаточно в ситуациях, когда задачи ясны и четко определены, а понятная иерархия позволяет руководителю, растерявшемуся в непредвиденной ситуации, обратиться к кому-то с бо́льшими полномочиями. И у этого человека будут правильные ответы. В первом примере Чарли обнаружил, что его предыдущий опыт военной службы достаточно хорошо согласуется с новой должностью. И он может сделать прямой перенос управленческих принципов. Вышестоящее руководство четко определило, чего от Чарли хотят. И бывший военный мог выполнять распоряжения способами, знакомыми ему по предыдущему опыту и прекрасно соответствовавшими его компетенции. Проблемы начались, когда внутренние потребители захотели от нового руководителя отдела информационных технологий большего. Их не устраивало, что Чарли просто следует правилам игры. Работникам было нужно, чтобы он переписал эти правила, создал нечто новое. Чарли не обладал техническими знаниями, чтобы написать новое сложное руководство по использованию информационных технологий для создания новых форм корпоративной общности и для обмена свежими идеями. Поэтому отставной военный положился на своего непосредственного руководителя, который был счастлив получить готовую технологию. Он не давил на Чарли с созданием концепции. Этого, по сути, новый начальник IT-отдела сделать и не мог.

Роксане, которая также видит окружающий мир сквозь призму социализированного сознания, повезло меньше. Консалтинговая фирма и учеба в колледже позволяли девушке смотреть на лидерство как на точную науку. Но естественная среда — сложный мир ежедневной организационной работы — осталась для нее тайной. Роксана была не способна к собственному видению того, какой должна быть миссия вновь создаваемого подразделения. Она искала ясности в мнениях людей из ближайшего окружения, но безуспешно. Девушка словно блуждала в тумане. Теории были основательными, а предыдущий опыт существенным. И с ними Роксана смогла проделать почти весь путь преодоления ежедневных сложностей в организационной деятельности. Но социализированная форма сознания не позволила ей пройти оставшийся отрезок в одиночку.

Все мы провели какую-то часть жизни, как Роксана и Чарли. Усваивали взгляды и идеи значимых других людей через отношения, или теории, или культуру. Сообщества, частью которых мы становимся, чрезвычайно разнятся. Здесь имеют огромное значение конкретные условия каждого. Возможно, из-за воспитания и психологии мы предрасположены к одним видам культурных ценностей, а не к другим. Но главным образом, переходя от имперской формы сознания к социализированной, мы усваиваем доступные нам ценности. Вы не можете стать частью культуры, влиянию которой не подвергались. Бунтующие подростки воспримут идеи нонконформизма. И с их помощью смогут ориентироваться в сложных вопросах, к которым сами пока не знают, как подступиться. При отсутствии непосредственного носителя таких идей в окружении ребята будут искать ответы в фильмах, интернете или где-то еще. Поступив в колледж, молодые люди обнаружат себя частью культуры спортсменов, ученых или братства. Тот, кто сразу пошел работать, окажется вовлеченным в корпоративную культуру компании. Во всех случаях все, кто находится на социализированном этапе развития, усвоят и сделают своими принципы, правила и теории соответствующей культуры. Станут ее частью.

Человек с социализированным сознанием следует правилам, потому что он в них верит и хочет принадлежать к культуре, их породившей. А вовсе не потому, что беспокоится о конкретных последствиях для себя. При этом следование правилам не гарантирует законопослушность или этичность, как можно подумать. Теперь, когда у человека социализированный разум, он полноценный член группы. И если в этом сообществе незаконное или деструктивное поведение считается приемлемым или предпочтительным, то он, скорее всего, будет вовлечен в такого рода деятельность. Кроме того, обладатель социализированной формы сознания может говорить, будто он не следует за большинством. Иногда создается полное впечатление, что им движут внутренние мотивы. Только если настоятельно потребовать ответа, этот человек рассказывает об истоках своего решения. А именно — что теория или эксперт, которым он всецело доверяет, подсказали, что такой выход из сложившейся ситуации лучший.

Люди, которые видят мир сквозь призму социализированного сознания, могут проявлять сложное, психологическое понимание собственных чувств. Они способны описать в значительной мере свой внутренний диалог, что было недоступно на предыдущем этапе развития сознания. Люди с имперским образом мыслей выплескивают гнев или страх. Человек с социализированным сознанием стремится указать причину своих расстроенных чувств. Тем не менее причинно-следственная связь здесь чересчур тесная. Допустим, обладатель социализированного сознания говорит: «Вы так меня разозлили!» При этом он считает: то, что вы сделали, изнутри создало в его сознании гнев. Этот человек не может представить, что обладает внутренним контролем над этим чувством. Не замечает, что после определенных ваших действий он сам вызвал в себе реакцию, которую назвал «гневом». Обладатель социализированного сознания чувствует: струны его души затрагиваются другими. И перекладывает на этих людей ответственность за свою реакцию на задетые чувства. Он может назвать свои эмоции, что не всегда доступно людям с имперским сознанием. Даже различать тонкие оттенки, понимая, например, разницу между гневом и разочарованием. Но человек с социализированным сознанием не способен контролировать свои чувства или использовать собственную точку зрения, чтобы изменить их. Он даже может описать себя как вспыльчивого или нетерпеливого («Такой уж я есть!»). Ведь с социализированным образом мыслей основные проявления нашей личности ощущаются вне контроля.