Книга Невеста-беглянка - Тара Пэмми

Потому что он был недосягаем. Потому что он не спрашивал.

– Это было для твоего же блага, – выдавил Андреас, сражаясь с подступившим чувством вины. Никогда и ни перед кем он прежде не оправдывался. – У тебя не было ни знаний, ни подготовки, чтобы выжить в моем мире. Тебя бы на куски разорвали. Пришлось спасать ситуацию. Ты должна была стать достойной…

Ариана помрачнела.

– Достойной тебя, Андреас? Но я такая, какая есть. Я бы никогда не стала кого-то из себя корчить.

Она и брак не хотела заключать. На этом настоял Андреас. Он связал ей крылья, посадил в клетку, а для Арианы, не выносившей отцовской муштры, свобода была важнее всего.

Остаток ужина прошел в напряженном молчании. Андреасу даже не хватало духу посмотреть ей в глаза. Ошарашенный величиной своей ошибки, но отказываясь бросать жену, Андреас отдалился от нее и препоручил отцу, чтобы Тэос вылепил из нее то, что посчитает нужным.

Ее роль в его жизни была ничтожной. С ней он избавлялся от одиночества и отдыхал от бесконечных наставлений отца, на время забывая о том, что у Тэоса начали проявляться признаки деменции, а значит, скоро вся тяжесть управления страной ляжет ему на плечи.

– Так что вы имеете против преданий старины глубокой, мисс Сакис? – поинтересовалась Элени, когда Ариана встала из-за стола. – Воины победили дракона и забрали его сокровища. Наделили свою общину землей и богатством. Разве это не похвально?

Ариана многозначительно посмотрела на Андреаса:

– Ты никому не рассказал, что мы обнаружили в старой библиотеке?

Он покачал головой, в глубине души возмутившись этим «мы». Она приблизилась к нему, пригвождая его к месту своим пронзительным взглядом.

– Ты так и не закончил книгу?

– Нет, – промямлил он.

– Какую книгу? – недоуменно спросил Никандрос.

Ариана схватила Андреаса за запястье.

Чувствуя, что выдает себя с потрохами, Андреас отпрянул.

Когда он вернулся и узнал, что Ариана погибла, исследование заботило его в последнюю очередь. С течением времени все связанное с прошлым стало слишком личным. И воспоминаниями об их совместной жизни он ни с кем не собирался делиться.

– Но это была твоя мечта, Андреас, – прошептала она.

Неужели его мечта столько для нее значила? В голове у него все окончательно перемешалось.

– Андреас выбрал именно ту деревню, потому что обнаружил там след первого поселения древних воинов. Мы нашли… – Ариана вспыхнула под его взглядом. – То есть он нашел манускрипт, написанный на одном из древнегреческих наречий, и неделями пытался его перевести. Вы же знаете, что он читает и пишет на восьми языках?

Все остолбенели.

– Чтобы победить дракона, нужно было принести жертву, – продолжила Ариана. – В рукописи было написано, что предводитель воинов не сражался. Он заключил сделку.

– Сделку? – переспросила Элени.

– Дракон требовал награды. Предводитель должен был положить в его пасть свою жену, и тогда дракон сам отдаст сокровища. – Карие глаза Арианы влажно заблестели.

И тут Андреас понял, почему она восприняла эту историю близко к сердцу. Почему она выглядела как хрупкий стеклянный сосуд, который вот-вот разобьется. Она видела в Андреасе мифического предводителя жестокосердных воинов. Человека, который без раздумий пожертвовал любящей женой ради славы и почета.

– Предводитель согласился, – закончила она. – И стал первым королем. Его прозвали Дрэконом, а когда он женился второй раз, его семья стала называться домом Дрэконов. – Ариана с усилием выдохнула. Ее всю трясло. – Вот так, миссис Маркес. Именно поэтому я и считаю, что гордиться здесь нечем. Но конечно, у дрэконцев должны быть свои легенды. А у дома Дрэконов – сказочная репутация.

С высоко поднятой головой Ариана покинула столовую, оставив Андреаса в полном замешательстве.

Он пожертвовал Арианой. Она была для него куклой, которую он заводил, когда ему хотелось поиграть. Он не задумывался ни о ее мечтах, ни о страхах, ни о потребностях. Он обращался с ней как со служанкой или любовницей.

Все всегда вертелось вокруг него.

Габриэль сказал правду. Он был и остается копией Тэоса. Пользуется людьми, ранит близких. Не видит дальше своего носа. Все, что не может контролировать, считает слабостью. Теперь ему бросилась в глаза разница: как он поступил с Ари-аной и как Никандрос пожертвовал своим счастьем ради Мии. Габриэль продолжает любить Элени, даже не зная, отвечает ли она ему тем же.

Андреасу стало не по себе. Неужели Тэос лишил его способности сопереживать? Неужели он поступит с Арианой так же, как в прошлый раз?

Ариана задумчиво брела по дворцу. Ей нужно было перевести дыхание и прийти в себя после бури эмоций, которые в ней всколыхнул Андреас, хотя она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

Вокруг был сплошной каррарский розовый мрамор, кресла с высокими спинками на мощных лапах, обитые бархатом кушетки – невиданная роскошь. Со стен на нее смотрели портреты в золоченых рамах, свидетели всех событий. Казалось, сами стены были пропитаны историей дома Дрэконов. Ариана почувствовала некий отклик в душе, которого не замечала прежде. Ее считали недостойной дворцовых сводов. Ее лишили законного места подле Андреаса.

Но хотела ли она его сейчас, это место?

Она обернулась и увидела Андреаса. Он стоял, прислонившись к арке, и внимательно смотрел на нее. Он был невероятно красив.

– Ты выглядишь… Даже слов не могу подобрать.

Ариана замерла:

– Я думала, ты на меня разозлишься…

Андреас не шелохнулся, лишь приподнял бровь.

– Я не собиралась выносить сор из избы.

– Тогда почему же ты его все-таки вынесла?

Она погладила пальцем подлокотник вольтеровского кресла.

– Здешняя обстановка выбивает меня из колеи. Твоя семья меня осуждает… И я теряю самообладание. Мне стыдно за свой поступок, меня просто прорвало. Я никогда не была частью большой семьи, и, раз уж им предстоит стать моими родственниками, я хочу, чтобы они поняли: да, я поступила трусливо, но не подло.

– Я не злюсь, Ариана. По крайней мере, не на тебя.

Она вскинула голову, и их взгляды встретились. Неужели его прощение так легко получить?

Андреас пожал плечами, чувствуя ее недоверие:

– Мои родные знают, каким меня сделал Тэос.

«Только Андреас мог выдержать его жесткие условия».

Мимолетное замечание Никандроса глубоко врезалось в ее память.

– А о чем говорил Ник? О каких условиях?

– Это уже не имеет значения, Ари.

– Неправда. Прошлое делает нас такими, какими мы стали. Мы раним друг друга, потому что когда-то ранили нас. Пожалуйста, расскажи мне.