Книга Как соблазнить герцога - Кэтрин Каски

Квин, улыбаясь, поднялся с места и стал стаскивать мокрую рубашку.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Она красива, спокойна и робка. И явно благородного происхождения, которое чувствуется в ее осанке.

– Ты все это можешь сказать о ней, исходя из того, что проезжаешь мимо нее на лошади каждый вторник?

– Ее красота – не предмет обсуждения, Роган. Ты вскоре сам в этом убедишься. И что касается ее характера, он также вполне очевиден. Когда мы встречаемся в парке, она всегда поднимает глаза, мгновенно опускает ресницы, робко улыбается мне, заливается нежным, розовым румянцем и отворачивается.

– О, нежный, розовый румянец! Это меняет дело, не так ли? Конечно, я изменю свою позицию. Ты должен жениться на ней тотчас же. Нежный, розовый румянец, представить только!

Квин туго завязал халат.

– Как могу я заставить тебя понять меня?

– Ты можешь заставить меня лишь засомневаться. По моему мнению, в браке не должно быть безрассудной страсти. Это деловое соглашение между семьями. – Роган взял два бокала с портвейном с подноса, который принес слуга, и подал один брату. – Продолжай, но осторожно – вот все, о чем я прошу. Не хотелось бы, чтобы все закончилось тем, что она окажется какой-нибудь выскочкой, которую интересует лишь твой кошелек.

– Почему, когда я встречаю женщину, ты начинаешь ее немедленно подозревать, что она имеет виды на наше богатство?

– Потому что я реалист, Квин. Я видел слишком много джентльменов, которые отдали свое сердце женщинам, а тем нужны были лишь их деньги. Ты хочешь прожить оставшуюся жизнь в несчастьях и страданиях, тогда давай, женись на какой-нибудь простолюдинке.

– Женитьба на простолюдинке – не всегда неверное решение, Роган. Когда наш отец женился на моей матери, она была простой девушкой, у которой за душой не было ни гинеи. Но этот брак был самым счастливым.

Роган повернулся и стал смотреть на огонь, чтобы Квин не заметил, как кровь прилила к его щекам.

Бог мой, эти слова были так далеки от правды!

Как мог Квин быть таким слепым и не видеть в своей матери ни алчности, ни расчетливости? Она – настоящая охотница за состоянием, и больше ничего!

Меньше чем через год после того, как мать Рогана умерла при родах, мисс Молли Хэмиш, обычная простушка с миловидным личиком из Линкольншира, вцепилась своими коготками в его горюющего отца. Он был так подавлен и так нуждался в любви, что женился на ней тотчас же, как закончился его траур.

А отец рассказывал ему в последние годы жизни, что как только эта женщина стала герцогиней и родила своему мужу сына – Квина, – она закрыла для него дверь своей спальни навеки. Больше она даже не притворялась, что не любила герцога и терпеть не могла Рогана. Новоиспеченная герцогиня задаривала подарками Квина, покупала разные побрякушки и платья себе и разъезжала со своими вульгарными подругами по фешенебельным курортам.

Старый герцог пребывал в отчаянии, горько сетовал всю оставшуюся жизнь о своем поспешном решении жениться на этой жалкой охотнице за состоянием.

Роган поклялся, что никогда не повторит ошибки своего отца. И он не позволит своему младшему брату стать, как их отец, жертвой какой-нибудь коварной простолюдинки.

Нет, он планировал держать ухо востро и настороженно следить за тем, как развиваются отношения Квина и этой… женщины из Гайд-парка, чтобы удостовериться, что его изнуренный в сражениях брат не совершил самую большую ошибку в своей жизни.

– Сегодня вечером Брауэры устраивают бал. – Роган повернулся и посмотрел на Квина. – Тебе надо выглядеть самым наилучшим образом. Кто знает, может быть, и твоя таинственная незнакомка тоже придет на бал.

Лицо Квина озарилось улыбкой.

– Ты думаешь?

Роган пожал плечами:

– Но, судя по тому, что слышал, половина лондонского общества будет там. И так как ты заявляешь, что она – знатного происхождения, а так оно и есть, судя по изгибу ее спины…

Квин улыбнулся:

– Тогда ты должен надеть свой синий фрак, Роган.

– Это почему еще?

– Потому что ты тоже должен выглядеть наилучшим образом, когда я познакомлю тебя со своей избранницей. – Квин дружелюбно улыбнулся и допил последние капли вина.

Роган выдавил усмешку, подмигнул брату и вышел из комнаты. Вместо того чтобы направиться в свою спальню, он проскользнул в библиотеку. Там он написал короткую записку и отправил ее со слугой.

При выборе невесты для брата он не должен доверять случаю. Если красотка Квина на самом деле будет на балу, Роган намеревался привести в действие план на случай непредвиденных обстоятельств. И он включил в этот план красивую молодую вдову героя войны – леди Тидвелл.

Леди Аппертон посмотрела на Мэри, сидевшую в экипаже напротив нее, и улыбнулась ей, полностью одобряя ее наряд.

– Это платье так хорошо подчеркивает твою фигуру, дорогая, впечатление такое, что оно сшито из куска весеннего неба и отделано кружевом, сотканным из облаков.

– Признаюсь, мне тоже так кажется, леди Аппертон. – Мэри взглянула на платье, которое ей прислала миледи, – из бледно-голубого тончайшего шелка, расшитое серебряными нитями.

Мэри вздохнула про себя. Платье было красивым, она должна признать это, вот только не совсем уверена, что при более ярком освещении этот наряд не будет просвечивать.

Однако, что ни говори, такое платье привлечет поклонников.

Из скромности Мэри мысленно дала себе обещание, что не будет находиться вблизи нескольких свечей и двоих или более джентльменов.

Элизабет и Анна тихо сидели рядом с ней на кожаном сиденье, прямо держа спину. На их лицах застыли дежурные улыбки, которые они учились делать весь день, но было ясно, что сестры нервничали еще больше, чем она сама.

Девушки еще не привыкли к пышным нарядам, и сейчас им было не до наслаждений от езды в таком великолепном экипаже: юные леди беспокоились, что от тряски их юбки помнутся прежде, чем откроются двери величественного дома Брауэров.

Но вот они до него добрались. Экипажи стояли по три в ряд на площади Гросвенор. Кричащие возницы маневрировали, чтобы встать на нужном месте, каждый пытался высадить пассажиров на единственной площадке около внушительного дома.

В великолепных окнах первого этажа и через открытые двери в передней Мэри были видны ярко освещенные залы, заполненные людьми.

Через несколько минут Мэри с сестрами и леди Аппертон были среди гостей, двигающихся по центральному холлу в гостиную. Оказалось ужасно тесно.

Когда легкие уже были готовы разорваться от недостатка кислорода, толпа протиснулась через двойные двери, и Мэри с сестрами прямо-таки ввалились в огромную сверкающую комнату.

Десятки свечей в трех сверкающих хрустальных люстрах ярко горели над головой. Стены были обтянуты голубым атласом.