Книга Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Выбравшись из этого муравейника, они поднялись на второйэтаж. Там все было совершенно иначе, напоминало коридор недорогой, но приличнойгостиницы – ряд дверей по обе стороны, тишина и порядок. Комната тоже оказаласьсамая обыкновенная, ни единой мелочи, свидетельствовавшей, что они находятся вромантических Южных морях. Этакая девичья светелка, приют благонамереннойпансионерки, даже темное католическое распятие висит в изголовье. Вот толькокровать была определенно широковата для девичьей светелки...

– Я с Филиппин, – тихо пояснила Анита, перехвативего брошенный на распятие взгляд, доставая из шкафчика бутылку и бокалы. –Мы долго были под властью испанцев, у нас много католиков...

– Я знаю, – сказал Мазур, по причине отсутствиястульев примостившийся на постели.

– Мне сразу раздеться?

– Успеется.

Она мимолетно улыбнулась:

– Вы, как я понимаю, из тех, кто удостаивает девушкукультурным разговором? Что ж, я полностью в вашем распоряжении, вам нет нуждысмотреть на часы...

И, одним движением сбросив туфельки, вытянулась рядом с нимв грациозной позе, так, чтобы при необходимости оказаться под рукой.Профессиональным взглядом окинув комнату, Мазур попытался прикинуть, сколькосюда можно напихать микрофонов и неприметных объективов. Да хоть сотню,пессимистично рассуждая...

– Что вы так оглядываетесь? – спросила Анита,легонько прижавшись к нему бедром.

– Я-то думал, здесь будет масса всяких экзотическихвещей, – сказал Мазур чистую правду. – А у тебя так обыденно...

– По-моему, вполне достаточно одной-единственнойэкзотической вещи – меня, – ответила Анита, невинно хлопаяресницами. – Я вам нравлюсь?

– Ну конечно, – сказал Мазур. И добавил про себя:«Особенно – на халяву, чего уж там...»

– Что же вы лежите, как истукан?

Он предпринял кое-что, не спеша. Выгибаясь под его ладонью,экзотическая вещь, единственная в комнате, промурлыкала:

– По-моему, вы в наших краях недавно...

– А какая разница?

– О, что вы, я не собираюсь ничего у вас выведывать, выне подумайте... – Она непринужденно направила ладонь Мазура дальше, всамые интригующие ареалы. – Просто интересно, каждый новый человек –это новая загадка...

– Любишь загадки?

– Ну, не особенно. Я простая девушка с простымижеланиями. Мы, женщины, существа приземленные – нужно накопить денег и удачновыйти замуж, а потом уже можно быть примерной и хорошей женой. Мужчинам проще,вы можете себе позволить беззаботно носиться по морям, сколько в головувзбредет... Знаете, мне отчего-то кажется, что вы не такой уж большой друггосподина Лао, что вы с ним совершенно чужие...

– А вы проницательны, красавица моя, – сказалМазур. – Просто-напросто у меня с ним дела. Ты совершенно права – долженже человек заработать денег для приличной жизни...

– А риск вас не пугает?

– Приходится иногда рисковать, – сказал Мазур.

Девушка гибко перевернулась на бок, тесно прильнула к нему,засыпав лицо черными волосами. И зашептала на ухо едва слышно:

– Ну, если вы не боитесь риска, то не должны бояться,мне кажется, хорошо оплаченного риска... Очень хорошо оплаченного...

– Подробнее, – столь же тихо ответил Мазур.

Беззаботный шепот щекотал ему ухо:

– Один господин из Индонезии, которому не нравится то,что порой происходит с его судами, обещал пятьдесят тысяч долларов тому, ктопривезет к нему в гости господина Лао... Я слышала, в последний месяц суммаувеличилась до семидесяти...

– Шутишь? – спросил Мазур.

– А если нет?

Мазур приподнялся на локте, всмотрелся в ее совершенноспокойное личико и, крепко сжав двумя пальцами нежный подбородок, спросилшепотом:

– Прелестное создание, ты хоть понимаешь, что с тобойбудет, если...

– Пресвятая дева, неужели вы способны меня выдать ипозволить, чтобы мне причинили зло?

– А если способен?

– У вас лицо настоящего кабальеро...

– Внешность, знаешь ли, обманчива...

– Ни за что не поверю, что вы способны менявыдать, – ее опытные пальчики в два счета справились с пряжкойпояса. – Вы же этого совсем не хотите... Ложитесь поудобней. Считайте, чтоя пошутила...

Запустив пальцы в пышные пряди, Мазур легонько приподнял ееголову со своего живота:

– Ну ладно, будем считать, что я истинный кабальеро.Ничего я не слышал. Но если еще раз услышу...

– Не услышите, – пообещала она сговорчиво.

И замолчала по чисто техническим причинам. Вытянувшись напостели и рассеянно глядя на ритмично двигавшийся черноволосый затылок, Мазурмельком подумал: примитивно работает господин Лао, надо сказать. Или это с еестороны все же самодеятельность? Мало ли какие у нее планы. Полное впечатление,что в таких местах всякий на кого-то работает, так что возможны любые варианты.Ладно, как бы там ни было, проверка это или желание найти помощника для весьмавыгодной негоции, поддерживать такие разговоры слишком опасно... Если она непровокаторша дешевая и преследует свои чисто корыстные интересы, головенкиобоим могут оторвать еще до рассвета – если тут все же есть «клопы»...

* * *

...Обошлось, самые пессимистические его гипотезы так и неподтвердились. Ранним утречком Анита проводила его черным ходом на улицу, и обапри этом остались живы-здоровы. Никто не попался по дороге, никто не порывалсяприрезать, и Мазур, стоя у солидного крыльца из незнакомого некрашеного дерева,немного успокоился.

– Я всегда буду рада вас видеть, – заверила Анита,наградив на прощанье добросовестным влажным поцелуем. – У вас естьобхождение, вы обращаетесь с девушкой, как с человеком...

И упорхнула за дверь. Оставшись в одиночестве, Мазур от душизевнул, с хрустом и мычаньем. Вышел на середину улицы, оглянулся на фасадзаведения. Неоновые трубки, аглицкими буквами и иероглифами возвещавшие, чтозаведение имеет честь именоваться «Звезда глубины», были погашены, трехэтажноездание казалось пустым и вымершим. Было уже довольно светло, теплый ветерокворошил смятые газеты, на противоположной стороне, на ступеньках магазинчика сопущенными металлическими жалюзи, ночной сторож нес вахту совершеннопо-советски: дремал, уронив голову на колени, зажав в сгибе локтя длиннуюоструганную палку.

Потом послышался звук мотора, из-за угла выехало такси – длиннаяамериканская машина годков этак двадцати от роду, выкрашенная в бело-желтыйцвет довольно давно. Дверца распахнулась с печальным скрежетом, Лаврик позвал:

– Садитесь, что ли, старпом...