Книга Арсенал ножей - Гарет Л. Пауэлл

Карабкаясь по межпалубным трапам, я радовался, что со мной Эддисон. Мне очень кстати была ее непробиваемая уверенность в себе. Все кругом так быстро посыпалось, что я не успел даже перевести дыхание, не то что разобраться с потерями.

Потратив почти пятнадцать минут, мы сумели без происшествий достичь технического туннеля. Пока Эддисон откручивала винты люка, я через коммуникатор на руке связался с Джилом Дальтоном.

– Мы на месте, – доложил он. – Все в скафандрах, готовы к выходу.

– Отлично. Нам осталось проникнуть в машинный. Найдем Чета – сообщу, как дела.

– Понял. – Его голос, слепленный корабельной системой из сигнала внутришлемного микрофона, звучал монотонно и гулко. – Только один вопрос.

Эддисон отвинтила последний болт и откинула люк, открыв длинный темный ход.

– Скорее, – поторопил я Дальтона.

– Мы собираемся покинуть корабль.

– Да.

– А куда уходим? Разве вокруг не пустой космос?

Вопрос был хорошим. Я в суматохе крушения забыл ввести выживших в курс дела.

– Мы в доступной близости от «Неуемного зуда», – пояснил я. – Можем прыгнуть туда и прорезать вход внутрь, как и планировали, а там уж дожидаться спасателей.

Дальтон что-то ответил, но его голос потонул в шуме помех.

– Извини, не понял, – сказал я.

Опять шум.

– Нет, помехи на связи. Если вы меня слышите, сидите на месте и ждите от нас сигнала.

Эддисон нервно поглядывала на скрипящие стены трюма.

– Если лезть, так сейчас, – заметила она.

Я прервал связь. Палуба под ногами дрожала.

– Давай. – я указал на отверстие. – После вас.

– Ничего подобного, Хосе, – покачала головой Эддисон. – Ты у нас Счастливчик Джонни, ты и лезь первым.

Я состроил ей рожицу и присел, заглядывая в проход. Шириной он был со стальной гроб. По всей длине свисали распахнувшиеся крышки панелей, из них вывалились петли проводов и кабелей.

Все мои инстинкты криком кричали: «Беги отсюда, пока корабль не развалился!» Мне меньше всего на свете хотелось застрять в узкой дыре. Особенно в этой, увешанной проводами и поврежденными трубами, готовыми устроить мне электрошок или ошпарить. Если корабль начнет ломаться, я окажусь в ловушке или меня раздавит, а если не выдержит переборка между нами и носовым трюмом, вряд ли я успею выбраться прежде, чем останусь без воздуха. Будь я один, наверное, с этого места и повернул бы назад. Но я чувствовал на себе взгляд Эддисон.

Я застегнул молнию куртки и пригладил волосы. Потер ладони и прочистил горло.

– Ну хорошо.

Вдохнув, я втиснул голову и плечи в люк. Вытянув вперед руки, в сбившейся, перекрученной куртке, я острее, чем ожидал, прочувствовал тесноту. Но не мог же я теперь струсить. Я пробовал подтягиваться, хватаясь за стенки, однако руки не нашли захвата. Пришлось ползти извиваясь, с опорой на локти.

Преодолев несколько метров, я услышал позади себя возню Эддисон.

– Осторожней тут с решеткой на стене! – крикнул я ей. – Дьявольски горячая.

– Не думай обо мне, – отозвалась она. – Главное, двигайся. Сколько можно разглядывать твои подошвы!

Мы головами вперед вывалились в машинный зал. Драфф лежал в своем гнезде, подогнув под себя все шесть конечностей. Я подполз к нему и тронул ладонью отливающие радугой чешуйки:

– Чет?

Он дернулся от прикосновения – значит, жив.

– Чет, это я, Джонни. Со мной Рили. Мы пришли тебе помочь.

Одна конечность развернулась, как разбуженная змея, подняла ко мне ладонь-лицо. Пальцы раскрылись, показав черные жемчужинки глаз и маленький ротик с чувствительными щупальцами вокруг.

– Джонни…

– Идем, дружище. Корабль разваливается. Надо уходить.

Я обхватил его, попробовал поднять, но такую тяжесть мне в одиночку было не сдвинуть.

– Чет остается, – сказал он.

Я оглянулся на Эддисон и дернул подбородком, призывая ее на помощь.

– Чет остается, – повторил драфф.

– Нельзя Чету остаться, – пропыхтел я. – Если Чет останется, корабль бабах – и Чет умрет.

– Чет уже умирает. Протекает внутри. Скоро сон.

– Нет! – Я еще раз потянул его и, не удержавшись, завалился на спину. – Мы сумеем помочь. Но прежде надо вытащить тебя с корабля.

– Чет не пойдет. Не может двигаться. Слишком большая неисправность внутри. Нельзя починить.

Развернулась еще одна конечность, ее пальцы обхватили мое запястье.

– Но… – хотел возразить я.

– Чет возвращается к Мировому Древу, – перебил он меня. – Работа сделана, теперь отдых. – Он сильнее сжал мне руку. – Ты передашь сообщение.

Я постарался не вырываться из его хватких пальцев.

– Какое сообщение?

– Сообщение другим драффам. – Тело в гнезде совсем обмякло. Чешуйки как будто теряли блеск. – Скажи им: Чет умер.

– Скажем, – ответила Эддисон.

Чет развернул лицо к ней, как кобра, разглядывающая второго нарушителя ее владений.

– Это важно. Скажите им: белые корабли – кузены.

– Что? – смешалась Эддисон.

– Кузены, – настойчиво повторил Чет. – Очень важно сказать.

Его охватила дрожь. Где-то на верхней палубе что-то отвалилось, пустив трещины по потолку над нами.

– Я тебя здесь не брошу, – воскликнул я. – Даже если ты умираешь, я не могу так уйти и оставить тебя.

Пальцы его разжались, и он снова убрал под себя руку. Только ладонь-лицо покачивалась на виду.

– Ты им скажешь?

– Конечно. Но как же ты?

– Я доволен. – Пальцы стали смыкаться вокруг его лица, как лепестки вянущей розы. – Есть гнездо. Хорошее гнездо. Работа сделана. Вся работа сделана. Теперь сон. Спать и видеть Мировое Древо.

Лицо драффа скрылось в неплотно сжатом кулаке и втянулось в глубину гнезда. На палубу струйкой, словно перевернули песочные часы, посыпались пыль и обломки. Что-то упало на спину Чету, прозвенело по его чешуе, но он не отозвался. Я ладонью чувствовал, как замирает его дыхание. Паузы между вдохами увеличивались, пока натужные жужжащие хрипы не стали походить на усталое пыхтение паровой машины с остатками пара.

А потом прекратились.

Я пытался проглотить подступивший к горлу горячий ком отчаяния.

Эддисон тронула меня за плечо:

– Он?..

– Да.

Я убрал ладонь с остывающей спины и рукавом вытер глаза. Потолок над головой издал новый протяжный скрежещущий скрип и прогнулся в одном месте, словно под непомерной тяжестью. Эддисон опасливо взглянула вверх.