Книга Неумышленное ограбление - Наталия Левитина

На следующий день произошло весьма неприятное событие, одно из тех, которые долго потом вспоминаются с ощущением неловкости.

С утра все мы, как благонравное семейство, отирались на корте. У многих сотрудников «Интеркома» в августе был отпуск, поэтому больше никто не приехал. ВэПэ сидел на скамейке с книгой и жестянкой сока, Борис муштровал персонал гостиницы, Олег вяло перебрасывался мячом с молчаливой Мариной, Вадим показывал Светке, как правильно держать ракетку. Светка почему-то казалась зареванной, но когда я попыталась выяснить, почему она такая опухшая, она разъяснила: Тупольский запарил с самообразованием, Олег — гадкое земноводное, Вадим — нудный инфантил, Марина — старая вешалка, Борис — пресмыкающийся червь, жизнь ужасна, хочется уснуть и никогда не просыпаться. Я подумала: а кто же тогда я в Светкином восприятии?

Внешне все выглядело мило и благопристойно, но в воздухе постепенно конденсировалось напряжение. Светка не слушала Вадима, который, уже нервничая, в пятый раз объяснял ей, что мячик — не муха, а ракетка — не мухобойка, и метала злые взгляды в сторону Олега. Олег на ее сокрушительные залпы совершенно не реагировал и уделял все внимание мраморно-хо-лодной Марине. И даже суровый ВэПэ, который обычно старался глушить эмоции в собственной бороде, был сегодня насуплен и активно недоброжелателен. Что-то или уже произошло, или должно было произойти.

За обедом недосказанность и непонятное мне всеобщее раздражение реализовалось в шампанском, вылитом Дроздовцевым на Вячеслава Петровича.

Вот как это произошло. Мы попробовали салат из омаров и ростбиф с овощами. Мужчины выпили, и настроение у народа немного поднялось. Повеселевший Олег решил произнести тост. Он принес из своей комнаты бутылку «Вдовы Клико» (115 долларов!). Подняв бокал, Олег сказал, что дела у фирмы идут прекрасно, масса новых предложений, коллектив подобрался хороший, а поэтому давайте, друзья, выпьем за наше процветание, присутствующих женщин, дружбу и любовь. В общем, свалил все в одну кучу, но это понятно бутылка-то была одна. И мы уже почти пригубили искристую «вдовушку», как ВэПэ внезапно неприятно проскрипел:

— О какой любви ты говоришь? О ночном исследовании чужих постелей?

Мы замерли, я от неожиданности чуть не выбила себе хрустальным фужером два коренных зуба. Народ затих и напрягся. Света судорожно всхлипнула, а Марина нервно передернулась.

Олег оценивающе посмотрел на свой фужер, неторопливо и как-то заторможенно протянул руку в сторону Тупольского, и шампанское плавно переместилось на бороду Вячеслава Петровича. У Олега был такой вид, словно он наблюдал за сценой со стороны и ему было очень интересно-а что из всего этого выйдет?

Если после слов ВэПэ мы замерли, то после вышеописанного демарша превратились в каменных истуканов. Да, в таких случаях лучше не двигаться, а то тоже получишь по морде ни за что ни про что.

Тупольский вытер салфеткой лицо, спокойно встал и вышел из столовой. Я подумала: а что бы я сделала на его месте? Наверное, схватила бы торт, стоящий в центре стола, и залепила его Олегу в физиономию. Он был бы очень живописен в розочках из крема на ушах.

Обед был непоправимо испорчен, оставшийся день — тоже.

После обеда я поймала Свету и попыталась вытрясти из нее, что же случилось этой ночью.

— Ой, ну хоть ты-то от меня отстань! — истерично закричала она, отбиваясь от меня острыми локтями и коленками. Как будто я агрессор какой-то. Подумаешь!

Все сидели по комнатам и не высовывались, потому что было стыдно смотреть друг другу в глаза. Только Олег до самого вечера методично расстреливал теннисным мячом бетонную стену. Я наблюдала за ним из окна и думала — что это за человек? Что у него внутри? И еще одна мысль притаилась у меня в голове, а вернее, в сердце. Вдруг, пока меня не было, вернулся Серж, и теперь сидит в квартире с Антрекотом, отравленным Эванжелиной, и ждет свою дорогую девочку, то есть меня, Танечку?

Если шампанское, вылитое на ВэПэ, я назвала неприятностью, то событие, случившееся на другой день, было просто катастрофой.

Во время воскресного завтрака отсутствовали Олег и Вадим. Странное сочетание, подумали мы. Олегу, положим, совесть не позволяет показываться нам на глаза, но почему скрывается Вадим?

Через полчаса, однако, выяснилось, что наш неугомонный шеф приготовил сюрприз похуже субботнего. После завтрака, когда я уселась в кресло и решила немного поразмышлять о том, как вернусь в Москву и возьмусь за ум: раскопаю сенсацию и напечатаю в газете классный материал, со стороны корта раздался жуткий визг.

Оказалось, Светлана пришла на корт поупражняться, мячик перелетел через стену, она отправилась его искать, но нашла кое-что покрупнее и потяжелее теннисного мячика. За бетонной стеной на дорожке, уходящей в лес, лежал лицом вниз Олег Васильевич. Его затылок и воротник спортивного костюма были залиты уже спекшейся кровью. На Олеге не было кроссовок, и из-под ярких черно-фиолетовых штанин выглядывали ослепительно белые носки.

Постояльцы гостиницы и ее персонал сбежались на Светкин звуковой сигнал со стремительностью бизоньего стада. Светлана билась в истерике. Как первооткрывательница трупа она считала своим долгом между всхлипываниями посвящать окружающих в подробности инцидента:

— Я играла… Мячик улетел… Я пошла его искать…

— Ничего себе мячик, — сказал кто-то из поваров, — он что у тебя, как кирпич весит?

— Да не-е-т, — заметила горничная, — кирпич — вот он.

Действительно, недалеко от Олега валялся кирпич. Горничная устремилась к нему.

— Не трогайте! — зло крикнул на нее Тупольский. — Не трогайте ничего руками.

Я посмотрела на Марину. Она была бледна, но, как всегда, спокойна. Даже чересчур спокойна. Она смотрела на труп своего мужа с хладнокровием патологоанатома. Меня передернуло. Если бы такое произошло с кем-то из моих близких, я бы сейчас, наверное, каталась в истерике, как Светка. Марина переводила взгляд с головы Олега на кирпич и обратно, как бы пытаясь мысленно совместить их и представить картину в динамике.

— Надо вызвать милицию, — сказал Тупольский, повернулся и ушел в гостиницу.

Я отозвала в сторону Бориса:

— Вы сегодня с утра не видели Вадима? — Нет.

— Тогда, может, нам следует пошарить по кустам, вдруг и он где-то недалеко лежит?

— Боже мой, Боже мой, что вы такое говорите?! — запричитал Борис. Какое несчастье, какое несчастье…

Ладно, толстый, успокойся, подумала я. Сам небось кирпичиком и стукнул. Куда же делся Вадим?

ВэПэ вернулся и поволок в гостиницу рыдающую Светку. Персонал еще немного потоптался вокруг трупа, разглядывая его с ужасом и любопытством.

Вскоре подъехала милиция, еще через некоторое время — следователь, или как их там называют… В общем, Алексей Степанович, невзрачный узкоплечий мужчина с большим носом, большими губами и большими ушами. Все правильно, сыщику просто необходимы хорошо развитые органы чувств. В столовой он задавал нам вопросы. Постепенно дошла очередь и до меня.