Книга Костяной Скульптор. Часть 2 - Юрий Розин

Вот только никто, ни Сора, ни ее помощники, ни простые воины спирали, ни даже Ганлин, невольно ставший причиной всего происходящего, не могли знать, что волны нежити становятся выше неспроста.

Та’Нгул Лиорат и правда за всю жизнь и последующую несмерть сам никого не убил. Даже сейчас, спустя сотни лет после своего первого рождения, ему претила сама мысль о собственноручном лишении кого бы то ни было жизни. Вот только ожидать от демилича полного пацифизма и того, что он будет обнимать всех вокруг и выпускать из всех отверстий радужных бабочек – мягко говоря глупо. Да, лично он никого не препарировал, не пытал и не убивал. Просто потому, что его научные изыскания этого не требовали, ведь изучал древний маг тонкие материи вселенной, законы управляющие живым и мертвым, особенности душ и тому подобное. Но если ради эксперимента нужно было натравить на ни в чем неповинный лагерь людей чуть более сильные волны нежити, чем обычно, Лиорат даже не раздумывал . К тому же ничего из того, на что эти люди сами не рассчитывали, он не делал.

А вот посмотреть, как ведет себя объект его исследований в сложных ситуациях, демилич очень хотел. Ведь так было куда проще наблюдать за изменениями его души и течениями той энергии, что текла внутри странной нежити.

Сложно сказать, обнаружил ли древний исследователь что-то новое. С одной стороны, происходящее с этим зомби-не зомби было невиданным прежде и совершенно уникальным явлением. Однако это же ломало все попытки Лиората как-то уместить свои наблюдения в рамки имеющихся парадигм. Все равно что строителю, всю жизнь возводившему дома из квадратных кирпичей, вдруг сказали, что существуют здания, построенные из кирпичей идеально круглых. Вроде бы интересно, ново, хочется понять, как это, попробовать также, вот только в голове вообще никак не получается хотя бы вообразить такой дом.

Опять же, захватывать Ганлина и пытаться что-то выковырять из его тела напрямую, демилич не хотел да и просто брезговал. Тем более что понимал: насильно странная нежить может и не захотеть сотрудничать, а пытать мертвого было тем еще неблагодарным занятием. Был вариант попытаться тонко воздействовать напрямую на его суть нежити, как Лиорат делал это с натравливаемыми на лагерь матриархами. Вот только этот способ мертвый экспериментатор испробовал уже давно. Ноль реакции. Словно эту нежить защищал некий барьер, не дающий даже настолько могучему существу взять его под контроль.

Оставалось только одно – увеличить давление в надежде, что что-то изменится. Демилич не торопился, нет. Как и не испытывал разочарования или нетерпения. Даже наоборот, впервые за долгие десятилетия, если не века, Та’Нгул Лиорат почувствовал некий азарт, давно позабытый в неспешном и безликом изучении тонкий слоев мира. Просто ничего нового он бы не выяснил, оставь все как раньше. А потому прагматичный разум просто выбрал самый простой путь к новым данным.

Но было и то, чего не мог знать даже этот монстр, чья сила в пересчете на человеческую вплотную подобралась к границе следующего после Живой Крепости ранга. Именно в этой волне нежити, наряду с еще восемью своими собратьями, на Львиное Логово двигалось немного необычное умертвие.

Не случись всего этого, не заинтересуйся демилич аномалией, не найди он Ганлина и не пожелай испытать сильной волной нежити, вся история могла бы пойти по совершенно иному пути. Наша троица, вероятнее всего, провела бы в спирали еще несколько месяцев, ожидая, пока Толья наберется сил и опыта, а потом, вероятно, либо спустилась глубже, либо все-таки отправила девушку на поверхность. Ганлин, в конце концов, нашел бы с Веском общий язык и охотник решился-таки снять со своего нового мертвого друга святое клеймо. Вдвоем, а когда Толья прошла бы обучение в Хижине Охотника, то и втроем, они бы продолжили спускаться по уровням, встречая по пути новых людей, заводя новые знакомства и создавая новые связи. Может быть Ганлин окончательно принял бы людей и, переселившись в какую-нибудь специфичную нежить, смог бы жить между них уже почти не опасаясь и не вспоминая, что он мертв. Такая была, хотя бы те же вампиры, которые могли есть, пить, спать и даже заниматься сексом. И такая концовка определенно подошла бы под определение “счастливой”. Но Лиорат оказался слишком дотошным, чтобы вот так просто проигнорировать что-то необычное. А судьба оказалась слишком стервой, чтобы просто так давать Ганлину дорогу на удачное завершение своей истории.

Глава 43

Я, как не способный на сон в принципе, в нашей компании был за ночного часового ежедневно. Против ничего не имею, к тому же это прекрасная возможность побыть наедине со своими мыслями и Жюстиной. В последнее время, получив возможность расслабиться и не ожидать постоянно нападения во время привалов, мы с ней начали разговаривать все больше. Так, сопоставив даты, мы пришли к выводу, что со смерти магессы прошло что-то около сорока лет, куда меньше, чем я думал. Республика Нотль, в которой она родилась, как выяснилось от Веска, уже не существовала, но лишь потому, что сменила строй и стала тоталитарной империей. А те люди, что знали Жюстину, сейчас скорее всего еще были живы, пусть и сильно постарели.

Вообще, если отбросить все ее чванство и высокомерие, с которыми она и так в последнее время старалась не перебарщивать, Жюстина оказалась пусть и немного глуповатой, но очень приятной женщиной. И моя обновленная философия сильно помогала в том, чтобы это заметить. Даже ее рассказы о платьях и званых вечерах, если отбросить лишнюю болтовню, часто заставляли меня совершенно искренне смеяться. Не знаю, были ли все эти истории правдой или магесса привирала для красного словца, но с учетом того, что все это случилось не один десяток лет назад, это и не важно. А вот то, что со своей квартиранткой я нашел общий язык, причем не так как раньше, а совершенно искренне, было уже по-настоящему ценно.

Сигнал тревоги застал нас в тот момент, когда я, стараясь сдерживаться, дабы не разбудить ребят, беззвучно хохотал над историей о забытом Жюстиной в кармане костюма грандмастера кружевном белье. И тот факт, что рассказ велся моим же ртом, из-за чего то и дело прерывался на судорожные хихиканья, как мои так и Жюстины, только добавлял ему веселья.

О том, как вместо носового платка престарелый маг достал на высоком совете черные трусики с интересным вырезом, быстро пришлось забыть. Ну ничего, в другой раз дослушаю.

-Волна на грани высокой, пять тысяч мелочи, тридцать матриархов, десять умертвий!

Ух ты. А это серьезно. За сорок с чем-то дней, что мы в спирали, такой мощной волны еще не было. Максимум в районе той, самой первой. Десять умертвий это и правда много, если учесть, что, считая меня, в лагере было только пятнадцать Солдат. Веска тоже можно было учесть, но все равно так расклад даже не один против двоих. А если вспомнить, что многие маги в приоритете имели уничтожение матриархов, то и вовсе в лучшем случае будет один на один. И это при условии, что нас с охотником не оставят просто уничтожать мелочь. Хотя… вряд ли у Соры теперь будет выбор.

И я не ошибся, буквально через пять минут, когда Веск уже заканчивал застегивать последнее крепление на броне, а кареглазая натягивала на портянку второй сапог, полог палатки резко откинулся в сторону. Личное пространство – личным пространством, но перед высокой волной точно было не до этикета.