Книга Джентльмен с Медвежьей речки - Роберт Говард

– Ты грязный конокрад! – воскликнул я в ярости.

– Придержи язык, собака! – зарычал он. – Кого ты называешь конокрадом? Мы разыграем коня. Садись!

Я сел на траву. Все также, не опуска ружья, он уселся напротив. Будь у него обычный кольт, я бы вышиб его из рук и сам взял бы этого парня на мушку. Но я был еще слишком молод, неопытен и стушевался перед ружейным дулом. Остальные уселись вокруг на корточках.

– Смоки, – повернулся Донован к, одному из парней, – притащи-ка свою колоду, ту самую. Слушай сюда, недотепа. Правила такие: Смоки сдает по пять карт, и тот, кому выпадет больше очков, забирает коня, По рукам?

– Моя ставка – конь, – возразил я. – А что ставишь ты?

– Свою шляпу! Ха-ха-ха! – Все больше наглел он.

– Хо-хо-хо! – с готовностью подхватила паршивая команда. Смоки начал метать карты. Вдруг я вижу – происходит нечто странное.

– Эй! – закричал я. – Так не пойдет! Ты достал ему карту снизу колоды!

– Заткнись! – заорал Донован, тыча мне в живот ружейным дулом. – Научись выбирать выражения, когда имеешь дело со старшими! Игра была честной, и мне повезло: тебе нечем крыть четыре туза!

– Откуда ты знаешь, что у тебя четыре туза? Ты ведь даже карты в руки не успел взять! – На что он нагло ухмыльнулся и перевернул карты: на траве лежали четыре туза и король.

– Ах, черт возьми! – притворно удивился он. – Надо же, какое совпадение!

– Действительно, кто бы мог подумать, – с издевкой ответил я и бросил карты – тройку, пятерку и семерку червей, десятку треф и вальта бубей.

– Я выиграл! – злорадно крикнул Донован и поднялся с земли. Я тоже вскочил, но он снова, навел свой чертов дробовик, – Ред, сядь на коня и отгони его в лагерь, – приказал он рыжеволосому увальню ростом по ниже, но такому же широкому в плечах. – Да проверь, правильно ли он оседлан. Я сам присмотрю пока за этим деревенщиной.

И вот Ред подошел к Капитану Кидду, который по-прежнему спокойно стоял у дерева и, похоже, не собирался высказываться против перемены власти. От огорчения мое сердце провалилось прямо в башмаки. Ред отвязал коня, вскочил в седло, а тот и не подумал его укусить! Ред буркнул: «Н-но, сукин сын, пошел!» И тут жеребец повернул голову, увидел Реда и, широко раскрыв свою пасть аллигатора, дико загоготал! Я никогда прежде не слышал, чтобы лошади гоготали, теперь точно знаю, как это бывает на деле. Капитан Кидд не храпел, не ржал, а именно гоготал! Он гоготал до тех пор, пока с кедров градом не посыпались шишки, а эхо раскатистым громом не прокатилось среди скал. Потом вновь обернулся, схватил зубами новоявленного наездника за ногу и, выдернув из седла, подержал какое-то время вниз головой, легонько встряхивая. На землю посыпались кольты, ножи и всякая мелочь. Ред дико завопил. Капитан потряс его еще немного, пока тот вовсе не обвис мешком, затем раза три-четыре крутанул в воздухе и послал прямиком в ольховую чащу. Они все поразевали рты, а Донован – тот вовсе забыл про свой пост, так что мне не составило особого труда освободить его от дробовика, после чего хорошенько въехать по уху. Он недоуменно хмыкнул и ткнулся носом в землю. Тогда я наставил на ковбоев оружие и сказал:

– Пояса на землю, живо!

При виде дробовика они жутко перетрусили и не стали возражать. Не успел я закрыть рот, как четыре пояса легли на траву.

– Вот и ладно, – говорю. – А теперь приведите ко мне Капитана Кидда.

Воспользовавшись сумятицей, тот успел отойти к лошадям и уже задавал им легкую трепку.

Парни взглянули в ту сторону и хором завопили:

– Да он же нас прикончит!

– Эка важность, – говорю. – Вперед!

Они нерешительно двинулись к Капитану Кидду, и меня немало позабавило, как лихо он с ними управился: кто схватился за брюхо, а кто, получив пинок под зад, улетел в кусты. Тогда я спокойно подошел, взял своего коня под уздцы и, отведя в сторону, привязал к дереву. Капитан и не подумал возражать. Потрепанная компания Донована сбилась в кучку, и я с помощью дробовика перегнал их поближе к хозяину. Вид парней вызывал сострадание: сразу было видно, что с ними обошлись не очень-то учтиво.

Я приказал им снять с Донована пояс. В этот момент он пришел в себя, приподнялся на локте и забормотал что-то о дереве, которое свалилось ему на голову.

– Ты помнишь меня? – четко выговарива каждое слово, спросил я его. – Я Брекенридж Элкинс.

– Что-то припоминаю, – прошелестело в ответ. – Мы с тобой играли на Капитана Кидда.

– Вот-вот, – говорю. – Ты еще тогда выиграл. А сейчас мы сыграем по новой. На этот раз я ставлю свое рванье против твоего коня, седла, уздечки, пояса, кольтов, штанов, рубашки, сапог, шпор и стетсоновской шляпы.

Он как завопит:

– Грабеж! Бандюга чертов!

– Заткнись! – Я ткнул его дулом, в живот. – Сядь сюда. И вы тоже, – тут я вспомнил об остальных.

– Может бьггь, вы позволите нам помочь Реду? – нерешительно попросили они – тот уже выполз из чащи на поляну и громко стонал.

– Пусть еще отдохнет немного, – отвечаю. – Если он умирает, ему уже ничем не поможешь, а нет – никуда не денется, подождет до конца игры. Сдавай, Смоки, да смотри – на этот раз бери карты только сверху.

Трясущимися от страха руками Смоки начал метать карты. Когда он кончил, я спросил Донована:

– Ну, что у тебя?

– Черт возьми! радостно воскликнул он. – Королевское карэ! Твоя карта бита!

Тогда я говорю:

– Если не ошибаюсь, туз бьет короля, так, что ли, Смоки?

И Смоки ответил:

– Д-д-а! Да! Конечно, так!

– Так вот, – продолжал я урок вежливости, – Я еще не заглядывал в свои карты, но бьюсь об заклад, у меня их там полный набор. Как ты считаешь, – и я ткнул Донована дробовиком в зубы, – есть у меня тузы или нет?

– Я бы ничуть не удивился, окажись это правдой, – ответил Донован, смертельно побледнев.

– А раз так, – говорю, – выходит, все удовлетворены и нет нужды открывать карты, – и смешал колоду. – Скидывай свои лохмотья!

Не говоря ни слова, Донован стал раздеваться, а я разрешил им подобрать Реда, который отделался сломанной ногой, вывихнутой рукой и полудюжиной сломанных ребер. Потом его привязали к седлу, и, так и не попрощавшись, даже не оглядываясь, компания стала удаляться. Настроение у них, надо полагать, было ни к черту. Сам Донован, закутанный в одеяло, смотрелся очень живописно. Перед тем как расстаться я заметил ему, что с пером в волосах он вообще выглядел бы как заправский индеец, но он не понял шутки. У некоторых начисто отсутствует чувство юмора. Они поехали на восток, и как только скрылись из глаз, я набросил на Капитана седло и уздечку, которые выиграл у Донована, и попробовал дать мундштук. Ему это очень не понравилось, но я настаивал, и ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Потом скинул свое тряпье и облачился в обнову. Сапоги немного жали, а рубашка была узковата в плечах, но все равно я гордо прошелся несколько раз взад и вперед, чувствуя себя настоящим джентльменом и сожалея лишь о том, что меня в ту минуту не видит Глория Макгроу. Я спрятал свое старое седло и пояс с кобурой в дупле дерева, думая послать потом за ними своего младшенького братца Билла верхом на Александре. Черт побери! Отнынe я просто обязан держать марку! Помню, с какой радостью я повернул Капитана Кидда на запад и тронул шпорами его бока!