Книга Разведчик Петра Великого - Эдгар Крейс

– Совершенно верно, сын мой, – смиренным тоном произнёс Николай. – Возвращаемся с чувством выполненного долга перед Господом нашим. В меру своих человеческих сил мы старались в дальних странах просветить заблудшие души и направить их на путь истинный, а теперь наш путь лежит обратно в Святой город Рим, к нашему наставнику, с рассказом о проделанной нами работе.

– Тяжёлая и опасная у вас служба, досточтимые святые отцы! – с почтением произнёс французский сержант.

– Истинно так, сын мой! Вера в Господа требует от его слуг беззаветной преданности праведному делу. Будь и ты, сын мой, непоколебим в вере в Господа нашего и не поддавайся искушениям и соблазнам, которым подвергают неокрепшие души слуги Ада! Да пребудет душа твоя в покое и радости от честной и верной службы королю вашему!

– Слава Луи XIV, нашему великому солнцу, несущему тепло и радость своему народу! – громко рявкнул сержант.

– Да услышит наш Господь слова твои искренние, сын мой! – перекрестил Николай служивого.

– С вас троих, уважаемые святые отцы, – сержант на миг задумался, пересчитывая в уме величину пошлины, чтобы и королю угодить, но и себя ничем не обидеть, – это, значит, вместе с поклажей и плюс ещё за три ваши лошади! Значит, всего это будет, э… три ливра!

– А чего так, сын мой? – раскусил Николай нехитрый манёвр, – Вроде как в прошлый раз с нас брали за переход границы почтенного французского королевства поменьше, чем ноне ты назвал свою цифирь?

– Так то же было в прошлый раз, уважаемый святой отец, а в нынешнем месяце уже новый королевский указ вышел! – прямо даже как-то сочувственно вздохнул стражник и уже более тихим голосом добавил: – Вот если бы вы прибыли на месяц раньше, то проход через наш участок вам бы обошёлся в два ливра, а теперь уже ничего не поделаешь – три и никак не меньше. Честно говоря, я бы, как истинный католик, вас и безо всякой подати пропустил через свой пост, но, извините, святые отцы, служба! Я должен быть честным перед своим королём. Так что, пожалуйста, не обессудьте, не обижайтесь на меня и поймите создавшееся положение правильно!

– Да, воистину все мы ходим по земле лишь только по воле нашего Господа, который на радость французского народа сподобился ниспослать им такого благородного и умного короля, как Луи-солнце! – со смиренным видом тяжело вздохнул Николай и протянул стражнику аккурат три ливра. – Получай, сын божий, монеты, и да ниспошлёт наш Господь здоровья, благодати и долгих лет жизни королю Франции и страждущему лучшей жизни народу этих благодатных земель.

– Да здравствует наш самый благородный и умный король Луи XIV! – вновь вытянувшись во фрунт, отчаянно рявкнул сержант, после чего приказал постовому, дежурившему у шлагбаума, незамедлительно открывать его и пропустить братьев иезуитов. – Доброго вам пути, святые отцы!

– Храни тебя Господь, сын мой! – смиренным тоном произнёс Николай и слегка прижал каблуками бока лошади. Та, не торопясь, потрусила вперёд, а следом за ней с равнодушным видом двинулись в путь Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич.

Так «святая троица» наконец-то пересекла границу королевства Франции. Впереди ещё была целая неделя пути до столицы. Без особых приключений пересекли графство Франш-Конте и после уплаты очередной пошлины ступили на землю герцогства с многозначительным названием Шампань. Через полдня пути увидели главный путевой ориентир Франции – реку Сену. Наших же путешественников интересовал именно правый приток реки Сены. В конце дня переночевали в небольшом городке Лангр, а по утру – вновь бесконечная лента дороги, укатанная множеством колёс и утоптанная многочисленными копытами лошадей и людских ног. Теперь путь до самого Парижа лежал уже вдоль правого берега реки Марны, притока Сены. Время от времени на пути попадались телеги крестьян со скарбом или товаром, который те везли на местный рынок. Богатые и не очень кареты вельмож, запряжённые двойками и четвёрками, под равнодушное гиканье кучеров неслись мимо неспешно едущих монахов. Некоторые, самые богатые, повозки были запряжены шестёрками лошадей. У таких экипажей на первой лошади сидел верхом форейтор. На запятках в богатых ливреях стояли слуги, а позади конная охрана. Такие проносились мимо с громкими криками форейторов, требующих ото всех освободить дорогу Его Сиятельству.

– Ничего в нашем мире не меняется! – усмехнулся Николай, глядя вслед богатому экипажу, оставившему после себя на дороге тучу пыли. – Проблесковые маячки и сирены ещё не придумали, но суть та же самая – уступи, несчастный смерд, дорогу богатому владыке!

– Кому кочан, а кому кочерыжка! Всё во власти Господа нашего! – смиренно сложив руки на груди и посмотрев на синее, безоблачное небо, покорно произнёс Андрей Яковлевич.

– Не юродствуй! В своей алчности и заносчивости люди сами виноваты! – возразил Алексей Никифорович. – Против одного богатого – тысяча бедных.

– А у этого одного богатого есть пулемёт для тысячи бедных! – ответил Андрей Яковлевич и оглянулся на верхового с большой кожаной сумкой на плече.

Тот быстро нагонял их, но вскоре уже скрылся из виду. Вестовой даже не обратил внимания на трёх степенно едущих монахов. Для него было важно как можно быстрее выполнить поручение своих господ. Но чаще всего на дороге встречались пешие путники. Нередко среди них встречались и нищие. За их плечами были лишь тощие котомки, а измождённое тело прикрывала ветхая одежда. Пустой взгляд провалившихся глаз сопроводил Николая и его друзей. Оборванцы даже не перекрестились и не поклонились монахам в чёрных рясах. Кто-то из них смирился со своей долей, а кто-то был зол на весь мир. Бесконечные войны, как и непомерная гордыня, и тщеславие короля, его неутолимое стремление к роскоши, постепенно толкали страну и простой народ в безысходность обнищания. Один лишь великолепный Версаль короля сжирал чуть ли не пятую часть его казны.

После ночёвки в Реймсе друзья решили сделать небольшой крюк и посетить Сен-Пьер д’Овиллер.

Они намеревались увидеть своими глазами то, что их современникам уже лицезреть не суждено, а именно монастырь, в котором родилось самое знаменитое игристое вино под звучным названием – шампанское. А вылетающая из бутылки с оглушительным хлопком пробка – как напоминание о выстреле из старинного мушкета. Друзья никак не могли себе позволить упустить такую возможность.

Близился вечер. Хорошо накатанная многочисленными повозками дорога опустела. Отпала необходимость съезжать в густую траву и уступать её несущимся во весь опор каретам влиятельных господ и вестовым. Оттого теперь и ехать стало привольнее и гораздо проще, чем днём. До монастыря уже оставалось совсем немного. Дорога хоть и шла сквозь лес, но была сухой и достаточно ровной. Скоро лес закончится и на вершине холма, среди многочисленных виноградников, покажутся стены монастыря бенедиктинцев. Эту дорогу из Сен-Пьер д’Овиллер в Реймс можно было назвать «винная дорога». Отсюда белое вино из богатых монастырских подвалов начинало свой путь к королевскому дворцу. Бесчисленные праздники с богатыми столами были обыденным делом для скучающей во дворце короля богатой публики. Луи любил проводить для своих вельмож в Версале грандиозные театрализованные праздники. Однажды для этих нужд была построена целая флотилия уменьшенных копий самых знаменитых французских кораблей. На этих кораблях под музыку придворного оркестра по водным каналам сада Версальского дворца плыл король со своей свитой, а на берегу специально для этого спектакля была отстроена мини-деревня, жители которой радостно встречали своего повелителя. Деньги и вино в королевском дворце лились рекой. Чем-то ведь нужно было ублажать три тысячи «добровольных заключённых» великолепного дворца. Французский король придумал самый простой и хитрый способ исключить саму возможность возникновения заговора против себя любимого – держать возможных заговорщиков поблизости подле себя, под бдительным оком верных короне людей тайной королевской Охранки.