Книга Милашка для грубияна - Илона Шикова

Доезжаю быстро, без проблем припарковавшись возле нужного мне дома. Выхожу из машины и подхожу к воротам. Охранник пропускает сразу же, услышав только мое имя. Трехэтажный особняк впечатляет. Я в своей квартире иногда теряюсь, боюсь представить, как живется парню одному в такой огромной домине.

Двери дома открывает женщина лет сорока и проводит меня к кабинету. Дышу глубоко, стараясь унять дрожь перед встречей. Нельзя показать ему, что я чего-то боюсь или в чем-то сомневаюсь.

Женщина стучит, и после громкого «Войдите» толкает дверь, пропуская меня вперед. Захожу и делаю пару шагов. В огромной комнате прямо передо мной, на расстоянии около пяти метров за столом сидит мой враг Артем Вишневский и пристально наблюдает за моими движениями. Останавливаюсь на полпути и жду, что будет дальше.

Артем

Вот это грудь! Прямо как с обложки журнала «Playboy». Мужики, наверное, слюни пускают при виде таких прелестей, как это делаю я сейчас. Декольте впечатляет, видно, что девчонка хотела произвести впечатление. И ей это удалось с блеском. Я впечатлен.

После последней статьи очень захотелось взглянуть, кто же такая Милашка. Когда мне показали фотки, я ее вспомнил. Строптивая девчонка, которую подрезал больше года назад. Как у нее горели глаза, а бюст ходил ходуном от моей наглости. А я не мог остановиться, так мне понравилось ее провоцировать. И она сама мне понравилась, жаль, не догадался записать номер автомобиля, а потом найти ее. Хотя, в том состоянии, до которого я ее довел тогда, она бы меня послала. Уверен, что и нахамила бы с огромным удовольствием, с нее станется. Я частенько вспоминал тот день и симпатичную девушку за рулем — вот это темперамент. И никаких розовых соплей, вешаний на шею и преклонения перед моим именем. Видимо, я ее не впечатлил тогда.

— Долго будешь пялиться? — спрашивает, все еще стоя посреди кабинета.

— Четвертый, — поднимаю одну бровь с кривой ухмылкой на лице.

— Пятый, — кривится, продолжая на меня пристально смотреть.

— Впечатлен, — теперь уже улыбаюсь по-настоящему. Хочу и на нее произвести впечатление. Боюсь даже представить ее реакцию на мое предложение.

— Был бы кто-то другой на твоем месте, сказала бы, что польщена, а так…, — разводит руками.

— Не заслужил? — улыбаюсь еще шире, «подмигивая» бровями.

— Обойдешься, — ворчит. Вижу, что недовольна, но старается держать себя в руках. Обычно девушки ведутся на мои заигрывания со старта, а эта кривится и даже глазом не ведет. Посмотрим, надолго ли ее хватит.

— Присаживайся, — киваю на кресло, и так переборщил, заставив девчонку стоять практически на пороге. Но ничего не могу с собой поделать, очень нравится ее провоцировать.

Она усаживается в кресло, закидывая ногу на ногу, от чего и без того короткая юбка задирается. Немного наклоняю голову в сторону, чтобы внимательно все рассмотреть. Черт, до чего же она сексуальная. Так и хочется ее взять и…

— Я тебе уже говорила, завязывай пялиться, — снова сердится, наблюдая за моим взглядом.

— Ты такая аппетитная, — в очередной раз дразню ее. — Так и хочется тебя съесть.

— Подавишься, — интересно, я заставлю ее сегодня хоть раз мне улыбнуться? Пока только кривится от любых моих шуток. Если выдавит хотя бы подобие улыбки, значит, нравлюсь сто процентов.

— Ты в жизни симпатичнее, чем на фотках.

— Интересно, какая падла меня так нагло сдала, — откидывает прядь с лица. Но взгляд продолжает прожигать меня насквозь. Малышка, знала бы ты, сколько я таких взглядов уже на себе испытал. У меня к ним иммунитет выработался. Так что, даже не пытайся, ничего у тебя не получится.

— Твои коллеги, — снова усмехаюсь, — американских президентов на зеленых бумажках любят больше, чем хранить тайны.

— Догадалась, — хмурится, о чем-то думая. — Так что там по поводу интервью? Это розыгрыш? — поднимает обе брови вверх в немом изумлении.

— Почему же, — делаю паузу, чтобы девчонка немного расслабилась перед финальным аккордом. — Я согласен.

— Странно, — ухмыляется. — Думала, что ты меня хочешь с землей сравнять после статьи.

— Хотел, — киваю утвердительно в ответ. — Но передумал. Пока, — делаю акцент на последнем слове.

— То есть, все может измениться? — снова изумление на лице. Интересно, ее можно вывести из себя хоть на минуту? Уж очень хочется посмотреть на ее реакцию, когда она начнет злиться.

— Послушай, Милашка, или как там тебя, — специально не называю имя, хотя прекрасно знаю все ее паспортные данные. Она даже движений резких не делает, глядя на меня. — Мне плевать на то, что пишешь обо мне. На то, как ты перекручиваешь некоторые факты и преподносишь их на свой манер.

— То есть, купания в фонтане не было? И фотосессии в одних трусах тоже? А также, ты не прыгал с парашютом на крышу мэрии и не бил губернаторского сынка? — выдает на одном дыхании. Черт, по-моему, она меня быстрее выведет из себя, чем я ее.

— Фонтан и парашют — это ребячество, согласен, — девушка расслабляется, глядя на мою реакцию. — Но почему-то ты забыла написать, что фотосессия была сделана для рекламы нижнего белья, и часть из прибыли фирма перечислила в фонд помощи онкобольным детям. Там не только я бесплатно снимался.

— Я не знала, — тихо произносит.

— Конечно, не знала. Тебе ж куда важнее рейтинги, чем правда.

Она тяжело дышит и молчит, опустив глаза вниз. Правда, через несколько секунд снова смотрит на меня в упор. Вот это выдержка и умение взять себя в руки. Мне бы так научиться. Хотя, мой психолог меня бы похвалил за сегодняшнюю сдержанность. Так и хочется этой красотке дать по шее, в прямом и переносном смысле.

— Благородный, значит, — даже ехидно не улыбнулась.

— А как бы, интересно, ты поступила на моем месте, если бы на твоих глазах пьяный дегенерат начал приставать к девушке? — начинаю закипать.

— Если ты читал внимательно мою статью, то я там подробно все изложила, — отвечает спокойно, но вижу, что сдерживается из последних сил. — А если тебе что-то непонятно, то ничем не могу тебе помочь.

— Послушай, ты, — выхожу из себя, сжимая под столом руки в кулаки. — Я поступил так, как на моем месте поступил бы любой нормальный мужик. И если еще раз такое повторится на моих глазах, то сделаю это снова. И мне плевать, что ты об этом думаешь и напишешь.

— Интервью не получится, — она встает, перекидывая ручку сумки через плечо.

— Сядь, — тон мой больше не предвещает ничего хорошего. — Я еще не закончил.

— Извините, Ваше величество, я немного забылась, — приседает в реверансе. — Послушай, умник, — вот теперь я вижу настоящую злость, хоть до сих пор пыталась сдержаться. — Я ненавижу таких, как ты. И буду дальше писать, чтобы ты по этому поводу не думал.

— Повторяю для глухонемых — мне плевать, что ты пишешь обо мне лично. Но в этот раз ты перегнула палку, выставив на посмешище моих друзей и гостей. Кто дал тебе такое право?