Книга Каникулы с чертёнком - Ольга Коротаева

Я посмотрела на его бейдж и под эмблемой торгового центра прочитала имя.

– Степан Емельянович, я постараюсь убраться как можно быстрее, но… – Оглядела царивший беспорядок и, сдержав тяжелый вздох, улыбнулась: – Это не так просто и быстро, как я надеялась. В любом случае, уверяю, к открытию все будет идеально чисто!

Дедуля покачал головой, посмотрел с сочувствием и предложил:

– Давай помогу чем-нибудь.

– Что вы, – открестилась я, – не хочу, чтобы у вас были проблемы. Вам же нужно следить за камерами. Что, если что-то случится, пока я вас тут отвлекаю? Управляющий и так был очень добр, что позволил мне прибраться самой.

– Добр? – удручающе покачал головой Степан Емельянович. – Не думаю. Вызвал бы уборщиц, у нас их целый штат!

– Виктор Дмитриевич и так был слишком добр, – упрямо заявила я.

Охранник, ворча что-то себе под нос, медленно удалился. А я, вздохнув, снова взялась за тряпку. Конечно, я и сама понимала, что поступила неразумно. Надо было согласиться на помощь родителей других детей, но я отказалась. Довольные праздником люди настояли на том, что сами оплатят чистку одежды. И управляющий очень помог. Виктор Дмитриевич приказал уборщице несколько раз пройтись по залу поломоющей машиной. Даже вызвал чистильщика бассейна и не взял с меня ни рубля за его услуги. Говорил, что моя затея привлекла клиентов, и, возможно, они введут подобные детские праздники.

Но вот стены, которые дети умудрились заляпать, приходилось отмывать вручную. И все эти барельефы, выступы и колонны тоже. И не видно конца и края этой ночи, которую я проведу в качестве современной Золушки, ведь неожиданно свалившийся на голову прекрасный принц тоже попытался мне помочь: заместитель моего босса, прощаясь, сунул в карман визитку. Лишь потом я обнаружила, что не только ее. Пришлось ехать к нему домой на такси, чтобы возвратить банковскую карточку.

Почему я так упрямо отказывалась от помощи? Все из-за этого изверга, отца Маргариты! Яростно вытирая подсохший крем, я злилась на Лаврентьева все сильнее. Я столько уже вытерпела в его доме, но отношение ко мне Льва Сергеевича не теплело ни на градус. Даже наоборот! Казалось, что на мои старания он смотрит не как на попытки наладить контакт с ребенком, а как на усилия соблазнить его самого.

– Ну и самомнение у вас, Лев Сергеевич! – заявила я и со всей силы шлепнула мокрой тряпкой по каменному льву, украшающему бассейн. – Не жмет корона? Мантия на плечи не давит?

– Не давит.

От неожиданности я едва не свалилась в бассейн. Кто ответил? Здесь же никого нет! Выронив тряпку, резко развернулась и, увидев Лаврентьева, прижала ладонь к груди.

– Напугал. – Посмотрела на него и возмутилась: – Разве можно так подкрадываться к человеку ночью в пустом здании? У меня едва сердце не остановилось.

Вспомнила, что только что говорила, и, смутившись, опустилась на корточки. Пряча пылающее лицо, подняла тряпку и принялась оттирать бортик бассейна. Тут я уже мыла, но босс этого не знает. Спросила глухо:

– Что вы здесь делаете?

– Стою, – ровным голосом ответил Лев.

Я передернула плечами.

– А вы могли бы постоять в другом месте?

– Я вам мешаю? – уточнил он.

– Разумеется.

Я поднялась и направилась к ведру с водой. Бросила туда тряпку и схватилась за швабру. Скрутив отжим, встряхнула так, чтобы брызги полетели в сторону босса. Ехидно проговорила:

– Поберегите свой костюмчик от «Армани».

– От «Булгари», – поправил Лаврентьев.

– Да хоть от «Дольче и Габбана». – Поставив швабру, я раздраженно посмотрела на него. – Ни костюму, ни вам тут быть не положено. Как вы умудрились проникнуть в закрытый магазин?

– Как и вы, – усмехнулся мужчина. – Через дверь. Охрана в курсе, не переживайте.

– Я переживаю лишь за ваш костюмчик, – съязвила я. – Не хотелось бы тратить на его химчистку еще больше.

Лаврентьев промолчал. Он буравил меня странным взглядом, и я, ощущая растущее напряжение, не выдержала:

– Что вам нужно?

Лев неожиданно снял пиджак и, повесив его на выступ в стене, принялся расстегивать пуговки на манжетах белоснежной рубашки. Я нахмурилась, наблюдая за странным поведением мужчины, а тот закатал рукава до локтей и, шагнув ко мне, забрал швабру.

– Ваш телефон не отвечал, – проговорил он таким будничным тоном, словно мы находились не в закрытом на ночь торговом центре, а беседовали на кухне. – Я волновался.

Я растерянно моргнула: волновался? Но то, что Лев сделал дальше, повергло меня в еще больший шок. Лаврентьев принялся мыть стену! Я хотела было остановить босса, протянула руку, чтобы отобрать швабру, но одернула себя. Ясно же, что мужчина ощущает себя виноватым и не знает, как извиниться. Ведь, с одной стороны, он босс и признать ошибку перед прислугой для него равносильно унижению. А с другой… Я невольно улыбнулась. Не может он махнуть на произошедшее и забыть. Значит, зачатки совести имеются.

Подавив улыбку, я повернулась к ведру, склонившись, отжала тряпку и принялась вытирать другую стену, иногда посматривая на босса. Работал Лаврентьев молча. Нахмурившись, широкими движениями мыл стену и доставал так высоко, как я бы не смогла. Хорошо, что не придется искать стремянку. Вспомнив про лестницу, которую не удержала, когда Лев упал на меня, я снова улыбнулась.

Чтобы посмотреть на Льва, я постоянно возвращалась к ведру и полоскала тряпку чаще, чем требуется. А что? Да, я зла на Лаврентьева, но могу же полюбоваться на его фигуру? А там было на что посмотреть. Широкие плечи, обтянутые тонкой шелковой тканью, бугрились узлами мышц. Наверняка тренируется. Вот находит же на тренажерный зал время, а для Маргариты едва минутку выделил.

Но какие у него руки! Я застыла у ведра, любуясь на сильные, перевитые венами, предплечья мужчины. Ему невероятно идут закатанные рукава. А без рубашки он смотрится еще лучше. Перед глазами снова возник образ обнаженного Лаврентьева, когда он вышел из душа. Совершенно спокойный, без тени смущения смотрел на меня, даже не попытался прикрыться.

От одного воспоминания щеки снова опалило жаром, и я прижала к лицу ладони. Вместе с тряпкой. Заметив ироничный взгляд Лаврентьева, выругалась про себя и заявила:

– Уже поздно, вам лучше возвратиться домой.

– Я сам решу, что мне лучше, – не прерываясь, проговорил босс. – И домой вернусь вместе с вами, когда мы закончим тут.

– Довольно, – ответила резко и выдохнула, успокаиваясь. – Можете считать, что ваши извинения приняты. И не волнуйтесь, я приеду вовремя, вы не опоздаете на работу. Вы можете на меня положиться, Лев Сергеевич.

Я постаралась вложить в слова всю уверенность и ответственность, на какую только способна. Мне хотелось дать понять Лаврентьеву, что я стараюсь не для того, чтобы привлечь его внимание. Говорить это я уже пыталась, мужчина не слышит. Значит, буду искать такие слова, чтобы он понял меня и перестал относиться, как к легкомысленной девушке.