Книга Индейские войны - Юрий Стукалин

Вождь команчей Серые Леггины

На самом деле убитый «вождь» был мексиканцем, выросшим среди команчей. Он яростно отбивался от наседавших рейнджеров, пока не был застрелен Россом. Мексиканец принадлежал Ноконе, и должен был помогать Синтии паковать мясо. Звали его Хо (от Хосе) Нокона. Он проявил такую храбрость в бою с рейнджерами, что те не сомневались в его высоком положении в племени. Когда одну из пленниц спросили, кем он был, та назвала его имя. Конечно никто из техасцев не слышал о Хо Ноконе, но имя «Нокона» было им хорошо известно. Услышав его, они решили, что перед ними труп великого вождя. Росс был искренне уверен, что совершил героическое деяние. Кажется маловероятным, что позднее он не узнал правду, но всю оставшуюся жизнь упрямо продолжал твердить, что убил знаменитого команча.

Пета Нокона умер через два-три года после боя на р. Пиз. До конца своих дней он скорбел об утрате любимой жены. Синтию вернули в родной дом. Вернули против воли. Последующие годы она жила мечтой вернуться к команчам, и умерла, как тогда говорили, «от разбитого сердца», так и не узнав, что ее сын Куана стал самым непримиримым вождем племени…

История Синтии Паркер началась в 1836 г. Семейство Паркеров перебралось в Техас из Виргинии за два года до этого, став первыми белыми поселенцами на р. Навасота. Они построили несколько домов, огородили их крепким частоколом. Земли эти населяли индейцы племени вичита, а значит, по мнению белокожих, никому не принадлежали. Почва здесь была плодородной, а большая семья Паркеров трудолюбивой. Они работали не покладая рук, пахали, сеяли маис. Всего в «Форте Паркера», как назвали поселок, обосновалось около тридцати мужчин, женщин и детей. Житейских трудностей Паркеры не боялись. Главное, что теперь у них была «собственная» земля.

Индейцы редко беспокоили семейство. Стычек с ними не происходило, но мужчины все равно выходили за ворота при оружии. Утром 19 мая 1836 г. все шло по обыденному распорядку. Женщины готовили еду, присматривали за многочисленными детьми, а мужчины отправились работать на поле, находившееся вне пределов видимости форта. Дома остались патриарх семейства старик Джон, его сыновья Сайлас и Бенджамин, а также Сэмуел Фрост с сыном. На них возлагалась защита женщин и детей в случае опасности.

Индейцы появились неожиданно. Отряд состоял из команчей, вичитов, кайовов и кэддо – сотня конных воинов с лицами, раскрашенными для войны. Один из всадников размахивал грязной тряпкой белого цвета, показывая, что они не имеют враждебных намерений. Опытный житель фронтира сразу бы закрыл ворота, да расставил на стенах стрелков, но Старый Джон боялся, что недоверие разозлит дикарей. Сайлас остался держать ворота, Бенджамин вышел навстречу всадникам. Пока он жестами изъяснялся с краснокожими, остальные члены семейства с опаской следили за происходящим. Разговор длился недолго. Вернувшись, Бенджамин сообщил, что индейцы спрашивают об источниках воды, и просят дать им на съедение корову. Он не верил в их миролюбие, но надеялся решить дело миром. Сайлас запротестовал, Бенджамин его не послушал. Развернувшись, он медленно пошел в сторону индейцев. Сайлас остался ждать у ворот. Они все еще были раскрыты.

Схватка у индейского лагеря. Худ. Ч. Шрейвогель

Когда Бенджамин приблизился, всадники окружили его, пронзая копьями. Военный клич разорвал тишину, лошади сорвались с места. Запаниковавший Сайлас попытался закрыть ворота, но было поздно. Индейцы ворвались в форт.

Сайлас и оба Фроста умерли сразу. Старого Джона и его жену схватили. Старика скальпировали, отрезали ему гениталии и лишь после этого убили. Со старухи сорвали одежду, пригвоздили несчастную к земле копьем. Несколько человек насиловало ее, пока остальные гонялись за разбежавшимися женщинами и детьми. В поднявшейся суматохе жене Сайласа Люсии с четырьмя их детьми удалось проскользнуть за ворота. Они уже добежали до реки, когда сзади послышался топот копыт. Индейцы нагнали беглецов и начали затаскивать на лошадей. В этот момент появились работавшие на поле мужчины. Их было всего человек десять, но в руках они сжимали ружья. Один бросился на выручку Люсии. Ему удалось отбить у индейца женщину и двух ее детей. Другой краснокожий умчался с девятилетней Синтией и шестилетним Джоном.

Находившиеся в форте воины, завидев приближавшуюся подмогу, вскочили на лошадей и ускакали. Добытых ими скальпов и пленников было достаточно, чтобы триумфально вернуться в свои лагеря и провести победные церемонии, а стычка с бледнолицыми грозила потерями бойцов. Им незачем было ввязываться в бой. На войне индейцы старались по возможности избегать гибели соплеменников, и приношение людей в жертву стратегическим выгодам было абсолютно неведомо их военной концепции. За несколько лет до нападения на Паркеров Жан Луи Берландье отмечал: «Показатель хорошего вождя заключается в том, чтобы провести отряд против врагов незамеченным, напасть на них, когда они беззащитны, и перерезать им глотку, не позволив застать себя врасплох». Если ситуация была крайне рискованной, опытный воин чаще всего уходил от нее, разумно полагая, что вполне может дождаться дня, когда его враг окажется в более беззащитном положении, чем сегодня. Для отряда, даже довольно крупного, было почетнее вернуться с единственным вражеским скальпом, не потеряв при этом никого из своих бойцов, чем убить дюжину врагов, потеряв одного.

Паркеры пребывали в ужасе: пятеро мужчин погибли, несколько женщин получили тяжелые ранения, от которых две позднее скончались, трое детей и две женщины увезены индейцами – они стали первыми выходцами из США, похищенными команчами. Паркеры не преследовали краснокожих. Они были напуганы так, что сутки прятались у реки, боясь нового нападения, и лишь затем похоронили тела убитых.

Воины команчей

Оправившись от горя, Исаак и Джеймс Паркеры приложили много усилий, разыскивая похищенных родственников. Женщин выкупили в течение года, одного из детей спустя восемь лет. Маленького Джона найти не удалось. Время от времени появлялись сообщения о его возвращении, но все они были ошибочными. О нем мало известно. Джон вырос среди команчей, стал полноправным воином племени и часто совершал с ними набеги в Мексику. Во время одного из таковых команчи захватили много пленников, среди которых оказалась очень красивая девушка по имени Хуанита. На обратном пути у Джона проявились симптомы оспы, и индейцы, зная, как быстро распространяется эта смертоносная болезнь, бросили его. Хуаните разрешили остаться с ним. Джону повезло, он поправился. Ему хотелось вернуться к команчам, но девушка сумела отговорить его. Вместе они отправились в Мексику, где пытались разводить скот на ранчо. О дальнейшей его судьбе известно еще меньше. С началом Гражданской войны Джон присоединился к конфедератам, быстро одумался и дезертировал. Он вернулся в Мексику, поселился с Хуанитой на маленьком ранчо, и никогда не пытался наладить связь с родственниками в Техасе. Согласно некоторым сведениям умер он в 1915 г.