Книга Игра на раздевание [= История одного развода ] - Татьяна Веденская

Таким образом, вопрос был решен. Анна Сергеевна могла сделать все, что угодно, со мной, с Мишкой, с целым светом, но отказать Андрюше – было выше ее сил.

Ради сохранения свободы я действительно практически все доходы тратила на Андрея. Принтер – для Андрея. Упаковка бумаги – для Андреевой кандидатской. Заказать учебники за границей, заказать перевод, чтобы он не тратил времени. Оплатить услуги машинистки. Одарить всех научных оппонентов шикарным коньяком. Я была готова на все. Конечно, кандидатскую он защитил блестяще.

Я ходила по опустевшему дому, вслушивалась в тишину, окружавшую меня со всех сторон. Теперь в полумраке моей красивой спальни я могла признаться себе: да, я пошла работать не ради Андрея. Я пошла работать исключительно ради себя. Столь самоотверженный подвиг во имя семьи мне был нужен больше, чем семье. Если бы я не справлялась с трудностями быта, разбивая в кровь плавники, свекровь (да и Андрей, чего уж там) простили бы и приняли меня. Трудности на благо Андрея – что может быть лучше, благороднее и нужнее! Но я как-то сразу и надолго полюбила и свою работу, и бешеный ритм этого нового, совершенно изменившегося мира.

Какое-то время я еще делала вид, что работаю, чтобы сделать легче жизнь Андрея. А потом, после всего что случилось, я стала просто работать – так, как я люблю. На износ, по полной программе. Так, как я работаю. Возможно, это было не совсем то, чего Анна Сергеевна ждала от меня. Возможно, это было не совсем то, о чем мечтал Андрей. Что ж, как правильно сказал Марк, жизнь не имеет сослагательного наклонения. Андрею, возможно, не все нравилось в моей работе. Но деньги-то он тратил с огромным удовольствием.

И между прочим, хоть я и не люблю об этом вспоминать, но ведь был у нас на тему моей работы «узкий момент». Два года назад мой муж решил вдруг расставить все точки над «i». И стал требовать от меня невозможного – покинуть страну. Но кто, спрашивается, мешал ему довести свои идеи до конца? Однако вместо этого он милостиво позволил мне подписать контракт на покупку «Ниссана». А сам просто пошел и нашел себе, как я теперь понимаю, эту Манечку. И что? Кто в этом виноват?

Глава 5НАДЕЖНЫЙ СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ БЕССОННИЦЫ

Майские праздники удались на славу, включая массовый исход москвичей в пригородные халупы для изготовления горелого мяса, купленного в отделе готовых шашлыков. Никогда не понимала и не любила отдыха на природе. Вернее, не совсем так. Сам по себе отдых на природе меня притягивает, как и всех остальных – измученных авитаминозом, давками, выхлопными газами москвичей. Просто программа, которая предлагается в мае тем, у кого нет собственного вертолета и деревянного финского домика с удобствами в ста километрах от Москвы, мне не нравится совсем. У меня нет ни первого, ни второго. Но на подобных мероприятиях я уже неоднократно бывала.

Все идет примерно одинаково. Сначала мы три часа проводим в дороге, причем из этих трех часов два – на МКАДе, в очереди к забитым выездам за город. Потом, находясь уже на грани нервного срыва, мы все-таки выбираемся на шоссе, попутно выясняя, что именно на нашем лепестке выезда за город «восьмерка» стукнула в зад «Тойоту» и теперь они ждут ГИБДД, перегородив весь выезд. Водители поцеловавшихся машинок спокойно курят, обсуждая прекрасную погоду и достоинства окружающего ландшафта. На их лицах полнейшее равнодушие. Водителям все равно, что говорят в их адрес все проезжающие мимо автовладельцы.

– А кто виноват, что ГИБДД едет так долго? – пожимают плечами участники ДТП.

И их тоже можно понять, им нужны справки в страховую компанию, но традиция вождения транспорта в Москве такова, что аналогичные «восьмерки» въезжают в аналогичные «Тойоты» на каждом лепестке выезда за город. И все ждут ГИБДД. А патрульная машина ГИБДД в это время стоит на тридцатом километре каждого шоссе и ловит тех, кто несется на дачу со скоростью сто десять километров в час, ошалев от радости движения. Согласитесь, любой выбравшийся с утреннего МКАДа на майские праздники будет ехать, превышая скорость. Вот поэтому, вместо того чтобы писать справки участникам ДТП, инспекторы ловят нарушителей скоростного режима. Сюрреализм, но это происходит на каждые майские праздники.

После того как и нас закономерно остановил инспектор, потрепал нам нервы, составил протокол, взял-таки наличные вместо квитанции, выкинул протокол, пожелал приятных выходных и предупредил, что через пять километров снова будут стоять его коллеги, мы наконец сворачиваем на проселочную дорогу и въезжаем в лес. Далее мы час ищем место на опушке, на которой пока не поют песни пьяные отдыхающие. Иногда мне кажется, что на подмосковных опушках в преддверии майских праздников народ начинает кирять еще в апреле.

Но вот дело сделано, злые, уставшие и голодные мы собираем по лесу сырые дрова. Светлый образ жареного шашлыка будоражит наше воображение. Мы приносим поленья на опушку и понимаем, что забыли топор. Для углей нужны нормальные дрова, а не сухостой или хворост. Мы ломаем то, что ломается, переругиваясь и ворча на того, кто (обычно это чей-то муж) сэкономил на готовых углях. Этот кто-то защищается и выдает поистине гениальную идею – ломать толстые бревнышки, переезжая их колесом автомобиля.

– Сейчас мы все наладим, – заверяет он.

– Может, не надо?! – спрашивает хозяин машины, нервно облизывая пересохшие губы.

– Че ты боишься, это ж пара пустяков! – развивает бурную деятельность этот «герой», и через несколько минут бревно под колесом разлетается, переламываясь пополам, а в полете задевает крыло машины.

– Ай! Стоп! Остановись! – кричит хозяин, но уже поздно, и от бревна на крыле остается небольшая, но отчетливая вмятина.

– Упс, – говорит деятель и разводит руками.

Следующие три часа он извиняется перед хозяином машины, который, чтобы отвязаться, постоянно говорит: «Да ничего страшного, переживем». Но по его лицу видно, что он больше никогда даже не плюнет в сторону этого, теперь уже бывшего, друга.

Естественно, сырые дрова плохо горят, но зато отлично дымят. Пьяные мужики у соседнего мангала уже орут песни, а мы еще только вгрызаемся в полуобгоревшее мясо, мечтая о том, как бы побыстрее оказаться дома.

Конечно, иногда бывают в жизни исключения, и пикники проходят как-то иначе. Помню, как мы с Марком поехали в Покровский парк. Стоял сентябрь, все дорожки были мягко засыпаны золотыми листьями, а воздух был пронизан солнцем. Марк скоро уезжал, и от этого время летело быстрее ветра, поднимавшего в воздух листья. Мы говорили о жизни, о том, как она скоротечна и непредсказуема. И о том, как будем скучать друг о друге. А шашлыки мы купили в маленьком кафе с тентом, на котором почему-то было написано «Пивная республика». Все было просто прекрасно!

Но по большей части наши выезды на природу проходили примерно так, как описано выше. И на нашем «Ниссане» до сих пор красуется след от рикошета. Андрей после той поездки (машина была еще совсем новой) возненавидел свежий воздух и коллегу по кафедре, автора идиотской идеи.

Прошло больше месяца с тех пор, как Андрей покинул нашу квартиру. Больше месяца я не слышала о нем ни слова. Кажется, он не звонил даже Мишке. Впрочем, об этом я сына и не спрашивала, у нас и кроме этого было о чем поговорить. Вместо отдыха на природе, аккурат к майским праздникам, я узнала, что ребенок все же завалил какую-то самую главную контрольную по химии и действительно рискует остаться на второй год.