Книга Элеонора. Кровные узы - Злата Линник

То, что чувствовала призрачная собака, ощущает, наверно, каждое домашнее животное, которому случилось остаться без хозяина. Свобода, полная свобода и вседозволенность! Нет больше никаких запретов и ограничений. Ее территория населена человеческими существами, ничем не отличающимися от тех, чью жизненную энергию она забрала по приказу хозяина. Она может это делать и сама, никому не подчиняясь. Пища, она и есть пища, а запасов, живущих на ее территории, должно хватить надолго, а потом единственные, кто не попал в категорию «пища», были бросивший ее хозяин, полухозяйка и человеческие существа, живущие с ними. Если бы фантом мог объясняться при помощи человеческой речи, вряд ли бы он сумел ответить на вопрос «почему?». Должно быть, форма, в которой он существовал в этом мире, накладывала какие-то ограничения. Хозяин для собаки — это святое, даже если собака создана по образу и подобию той, что являлась когда-то ужасом семейства Баскервилей.

...На лестнице старинного дома что-то изменилось, стало не таким, как было до нашествия хулиганов. На лестнице снова царила чистота, отвратительные рисунки и надписи были тщательно смыты со стен, а подоконники даже заново покрашены. Но тем не менее...

Войдя в дом, все отчего-то старались поскорее оказаться в своих квартирах и облегченно вздыхали, закрывая за собой дверь. Как будто сердце сжимала невидимая рука или инстинкт самосохранения принимался кричать изо всех сил: «Тревога! Скорее покинуть опасную территорию!» Некоторым, особо впечатлительным, жильцам вспоминались хищные звери, сидящие в засаде и караулящие свою добычу, или удав, который гипнотизирует кролика.

Еще некоторое время спустя

Наконец-то можно как человеку спокойно покурить на лестнице. А то житья никакого не стало: сидишь в квартире прямо как под арестом, за дверь носа не высунешь. А дома разве отдохнешь? Жена обязательно стирку затеет на ночь глядя, детишки орут, собака с котом друг за другом по квартире носятся, а я, между прочим, целую смену отпахал, мне по закону вечером положено отдыхать...

Кто там все воет и воет? Не иначе как эти пижоны из шестнадцатой квартиры собаку завели. Вот козлы! Неужели не допереть никак, что с собакой гулять надо? Дисциплинированная, видать, псина, из питомника, не иначе. Вон, лает прямо басом, болонка или другая мелкая животина нипочем так не сможет.

Нет, не лает, показалось, видать. Хотя с чего бы: водки уже две недели как в рот не брал, курить и то стал меньше. Должно быть, инопланетяне пакостят. Мужики на работе рассказывали: летят себе на тарелке и лучи такие пускают, захотят — кто под луч попал, разом от всех болезней вылечатся, захотят — идиотами станут.

И куда только милиция смотрит! Вместо того чтобы к выпившим людям на улице цепляться со своими штрафами, они бы лучше этих инопланетных хулиганов приструнили. А то взяли моду: чуть что не по ним — «документики» да «пройдемте»...

Опять скулит, прямо за сердце берет, как жалобно. Покурил, называется, в спокойной обстановке, никаких тебе условий для отдыха трудящихся. Пойти, что ли, «ящик» посмотреть, как раз «новости» начинаются...

* * *

Проклятые сумки, так все руки и оттянули. А ведь ни мужа, ни детей не пошлешь за продуктами: накупят опять не того, что надо, и денег лишних сколько потратят. И так вон взяла самого необходимого — картошки, хлеба, чая, кило сахару еще, а двух сотен как не бывало. Остановиться, что ли, отдохнуть? Лифт опять не работает, аварийную не дозовешься... Самих бы их заставить шагать на четвертый этаж с тяжелыми сумками.

...Да что это такое? Всего-то на второй этаж поднялась, а устала, будто камни ворочала. В глазах темно, и пятна какие-то так и мельтешат — на воробьев похожи, нет, на хомячков, а из угла ровно крокодилья морда высовывается. Давление, верно, скачет. Не упасть бы, хоть бы кто из соседей вышел. Хотя зачем соседи, не зря муж к Восьмому марта сотовый телефон подарил. Он у них в сервис-станции лучший автомеханик, вот какой-то клиент и премировал за хорошую работу. Не новый, конечно, механизм, зато исправный, работает, что еще надо? Она смеялась тогда: сыну бы лучше подарил, они в школе телефонами друг перед другом хвастаются. А ведь как чувствовал: пригодится. И соседки на кухне вчера на самочувствие жаловались, не иначе как опять магнитные бури...

Снова настоящее время

В мансарде текла своя жизнь, не имеющая ничего общего с переживаниями фантома-собаки и поведением ее безалаберных хозяев.

Большая комната с косо срезанным потолком и неровными углами была освещена множеством свечей самых ярких расцветок. Повсюду дымили ароматические палочки. Из старенького магнитофона лилась особенная, медитативная музыка, несущая заряд положительной энергии. Журчание воды, шум листьев и звон колокольчиков на ветру сплетались с нежной мелодией какого-то необычного струнного инструмент.

Темнота, а вместе с ней неясные страхи и предчувствия, которые в последнее время изрядно отравляли Валерию существование, бесследно исчезли.

Посредине мастерской, на постаменте, задрапированном шелковыми тканями, восседала Жанна Германовна в национальном индийском костюме. Вокруг нее были красиво разложены апельсины, гроздья недозрелых бананов из универсама и красные искусственные цветы — бывшая супруга Валерия зачем-то делала их из папиросной бумаги...

Какая прекрасная идея — написать портрет Жанны в виде какой-то там индийской богини. Да все равно кого и в каком виде — лишь бы исчез этот жуткий полумрак в мастерской, этот непонятный страх, который ощущается не сознанием, а инстинктами, доставшимися в наследство от пещерных предков. Но им-то эта способности спасали жизнь, помогали, не задумываясь, отпрыгнуть в сторону или мгновенно проснуться, а вот ему-то что делать с этим поступающим непонятно откуда сигналом тревоги? Вроде ничего конкретного, что-то похожее на тихий зловещий свист, который в фильмах ужасов предшествует появлению основного кошмара.

Не будь Жанны, он боролся бы со страхом проверенными методами: нализался бы как свинья, а наутро мучился бы от угрызений совести и похмельного синдрома, в очередной раз давая себе самое честное слово, что отныне он — никогда, ни одной капли. А тут сидит как порядочный и работает. И чего он ее раньше недолюбливал... не такая уж она и занудная, во всяком случае с ней не соскучишься. Говорит и говорит как заведенная, жаль, термины какие-то непонятные: прана, сансара, змея по имени Кундалини, которая поселилась у кого-то в основании позвоночника. Ну у них в Индии и болезни, даром что субтропический климат! Но самое главное в ее речах он все-таки уловил: если портрет будет соответствовать основному замыслу, она порекомендует его какому-то ихнему гуру, тот давно мечтает о портрете в виде индийского принца на фоне Тадж-Махала с ручным удавом в руках. Может, и в самом деле пойти к ним поучиться стоять на голове и сидеть в позе лотоса, тем более что национальными вегетарианскими блюдами кормят на халяву...

— Валерий, может быть, сделаем небольшой перерыв?

— Сделаем паузу, скушаем «Твикс»!