Книга Дело застенчивой обвиняемой - Эрл Стенли Гарднер

— Это касается весомости, которая может быть придана этому свидетельству, но не его приемлемости, — перебил его Бюргер.

— Не будь так уверен, — сказал Мейсон. — Эта девушка в тот момент была неправоспособной, и ее нельзя было рассматривать как свидетеля. И если бы она оказалась на свидетельском месте в таком состоянии, то суд не разрешил бы ей выступать в качестве свидетеля и вряд ли позволил словам, записанным на магнитофонную пленку, иметь больший вес, чем словам, произнесенным в зале суда.

— Ну это мы еще посмотрим, — воинственно объявил Бюргер.

— А еще тебе придется доказать, что Мошер Хигли умер не своей смертью. По словам лечащего врача, он умер от коронарного тромбоза. А теперь давай-ка прекратим разыгрывать эффектные пьески и подойдем к сути дела. Ты собираешься выписать ордер на арест Надин Фарр?

— Ты уже сделался фактическим соучастником, — сказал Гамильтон Бюргер. — Если Надин Фарр будет твоей клиенткой, тебе не следует стремиться и дальше ослаблять ваше общее дело, превращая ее в беглеца от закона. Я требую, чтобы ты сейчас же привез ее сюда.

— У тебя есть ордер? — спросил Мейсон. Гамильтон Бюргер хотел что-то сказать, но передумал.

— Ордер есть? — повторил свой вопрос Мейсон.

— Нет.

— Ты собираешься его выписать?

— Я сделаю так, как мне, черт подери, будет нужно, и не буду обсуждать своих планов с тобой, Мейсон. Я сказал, чтобы ты привез Надин Фарр.

— Выпиши ордер на арест, и я прослежу, чтобы она сдалась вам.

— Я хочу допросить ее.

— Это замечательно, — отозвался Мейсон. — Если ты хочешь допросить ее, назначь ей встречу в моей конторе. Я ее туда привезу.

— Я хочу допросить ее конфиденциально. Мне нужно, чтобы отвечала она, а не ты.

— Тогда, насколько я помню свои права, Бюргер, тебе придется клятвенно заявить об основаниях для обвинения ее в убийстве, потом арестовать и посадить под замок… И едва все это будет проделано, я тут же посоветую ей не делать никаких заявлений без присутствия адвоката.

Мейсон встал, потянулся и раздавил сигарету в пепельнице.

— Ладно, — сказал он, — мы еще с тобой увидимся.

— Ты же видишь меня сейчас, — закричал Бюргер.

— Ты хочешь сказать, что я не могу уйти? — спросил Мейсон.

— Да.

— Отчего же?

— Потому что мы хотим обвинить тебя в преступлении.

— За фактическое соучастие? Ты уже говорил это несколько раз. Лучше позаботься об ордере, если хочешь арестовать меня, Бюргер, только у тебя будут затруднения с обвинением.

— Есть и другие обвинения.

— Какие?

— Подделка улики.

— Какой улики?

— Бутылочки с ядом.

— А как же это я ее подделал? — спросил Мейсон.

— Ты не имел права прикасаться к любой улике. В ту минуту, как только ты приехал и обнаружил улику в деле об убийстве…

— Боже тебя сохрани, — сказал Мейсон. — Никакой улики я не обнаруживал и не подделывал, а только помогал полиции. Артур Фелтон первым расскажет тебе, что я даже и не думал прикасаться к бутылочке. Я велел ему все время держать ее в своей руке. Я отвез Фелтона к химику-консультанту, человеку несомненной честности и превосходной профессиональной репутации, и попросил его выяснить, что там внутри. Я сделал все возможное, чтобы представить бутылочку в качестве улики, после чего я направился сразу в главное управление полиции, чтобы рассказать, куда вы могли бы поехать и забрать улику.

— Что ты сделал? — изумленно спросил Бюргер.

— Приехал сюда, чтобы рассказать вам, куда вы можете поехать и взять улику, — повторил Мейсон. — А ты думал, за каким чертом я притащился?

Трэгг и Гамильтон Бюргер обменялись быстрыми взглядами.

— Ты же знал, что мы были у Корбела и уже взяли улику, — обвинительным тоном сказал лейтенант Трэгг.

— Это никак не влияет на ситуацию, — улыбнулся Мейсон. — Я приехал сюда с определенной целью — рассказать вам, где вы можете получить эту улику и какие шаги я предпринял, чтобы ее сохранить.

— Если ты так чертовски внимателен к этой улике, — сказал Бюргер, — то твоим долгом было бы передать эту бутылочку полиции сразу, как только ты получил ее.

Мейсон покачал головой и сказал:

— В данном случае меня можно было бы обвинить в клевете и в дискредитации личности. Не мог же я явиться сюда и сказать: «Джентльмены, вот вам бутылочка с ядом, которую забросили в воду с края пристани». Откуда, черт подери, я могу знать, что это яд? Откуда мне знать, когда и кто его бросил? Нет, джентльмены, я предпринял шаги, чтобы защитить вас, равно как и себя. Я хотел удостовериться, что в этой бутылочке находился яд, прежде чем сообщить вам. — И, показав на телефон Трэгга, Мейсон спросил: — Трэгг, я могу позвонить Герману Корбелу?

Лейтенант Трэгг мгновение поколебался и быстро посмотрел на рассерженное лицо Гамильтона Бюргера. В глазах у него мелькнул слабый огонек веселья.

— Только попроси, чтобы дали выход в город, а потом набирай нужный номер, — сказал он.

Мейсон все так и сделал и, услышав ответ, сказал в трубку:

— Привет, Герман! Это Перри Мейсон. Ну, что ты выяснил?

— Ничего он не выяснил, — сказал Бюргер. — Мы забрали у него улику.

Мейсон жестом попросил окружного прокурора помолчать.

— Да-да, Герман, продолжай. Герман был взволнован:

— Конечно, я не знаю, Мейсон, все ли таблетки в этой бутылочке были одинаковыми. Я же делал пробу только одной таблетки.

— Да-да, я знаю.

— Я сделал пробу, о которой полиция не знает.

— Говори дальше.

— Ты говорил насчет яда, — сказал Корбел. — Я сделал небольшую проверку на цианид, но это не он. И это не мышьяк. Я использовал преломление рентгеновскими лучами и получил довольно необычную диаграмму. А потом вспомнил, что на бутылочке было написано название сахарного заменителя, сбоку надорванное. И, Бог мой, что же ты думаешь, Мейсон? Эта таблетка соответствовала тому, что было обозначено на бутылочке, черт подери! В ней находился химический сахарный заменитель. Потом я воспользовался спектрографом. Господи, эти проверки такая тонкая штука, что, если бы остальные таблетки были бы другими, я бы нашел какие-то следы трения их о дробинки. Эти таблетки именно те, что должны быть в бутылочке.

Мейсон на мгновение задержал трубку в руке, обдумывая сказанное. По его лицу стала расползаться медленная усмешка.

— Ты там? — спросил Корбел.

— Да, — ответил Мейсон.

— Ты слышал, что я сказал? Это сахарный заменитель.