Книга Прощенные - Анастасия Романчик

— Не знаю, — отвечала Марина, — эта комната мало похожа на больничную палату или операционную. Ты что-нибудь помнишь? А то мне только и запомнилось, как я упала, как бежали. А остальное все словно в тумане.

В комнату вошел человек настолько худой, высокий и похожий на палку, что обе девушки на некоторое время лишились речи.

— Очень хорошо, очень-очень хорошо! — и ухмыльнулся. — Босс, наши голубки проснулись!

Так называемый Босс вышел из той же комнаты и с интересом посмотрел на девушек. Глаза глубокого синего цвета слегка прищурены, а черные волосы заплетены в тугую косу. Хвост беспокойно подергивался. За ним выскочило еще некоторое количество любопытных. В том числе красноглазый мужчина, которого Лима узнала и интуитивно отодвинулась.

— Ну что ж, с первым пробуждением!

— Где мы? — спросила Марина, первая пришедшая в себя от потрясения. — Что мы тут делаем и кто вы такие?

— Вы, наверное, живете где-то на окраине? Откуда вас похитили? — затараторил быстро Хак, поражая девушек своим нереальным для человека обликом. — Обычно рабы адские вампиры сселяться возле человеческого поселения на кладбище, чтобы иметь пищу. Но мы опросили всех местных, никто не знает вас и нигде не пропадали еще две девушки. А второе поселение людей далековато будет отсюда.

— Кладбище?! — воскликнула Марина и уставилась в пол. — Где мы теперь, вашу мать?! Какое к хрену кладбище?! Да от нашего дома кладбище за милю! Мы в парке гуляли! Откуда там кладбище взялось, черт подери!

Олимпиада сама затряслась, увидев выдвинувшиеся у подруги клыки, и заорала, посмотрев на свои руки с когтями.

— Спокойно-спокойно, — подскочил к расплакавшейся девушке Док. — Все нормально.

— Мы превратились в этих тварей, — отчетливо сказала она.

— Что-о-о?! — взревела Марина. Лопнула какая-то банка. — Где мои вещи?! Я хочу позвонить своему козлу! Если он не приедет меня забрать, я его закопаю вместе с его дурой!

Она вскочила, вырвала катетер и полезла к сумке, чудом не потерявшейся. Мужчины их нашли и подобрали в подземелье. Достала мобильник и заорала еще громче:

— Вне зоны доступа?! Мы в городе, твою мать!

— Девушка, успокойтесь! — слегка неуверенно начал Хак.

— Как я могу быть спокойна?! Мне отрубили палец! Меня чуть не изнасиловали! Оставили подыхать на солнце, запихнув в глотку чеснока! Облили кислотой! Потом какой-то дедок сообщил нам, что мы вампиры! Финиш! Очуметь, как я счастлива! Оттого что я вампир! Мои родители покрутят мне у виска пальцем, если я к ним заявлюсь и скажу: «Мама, папа, меня укусил вампир, поэтому я не могу с вами больше жить, потому что я могу вас прикончить!»

— Марина! — прошептала Лима. — У тебя истерика!

— Заткнись! Да, у меня истерика! Твоя Вероника будет счастлива! Она специально шейку подставит, чтобы ты ее укусила, эту дуру!

— Я не собираюсь кусать сестру! И что ты к ней прицепилась?! У меня с ней проблемы, а не у тебя!

— Она переспала с моим парнем!

— Они все кабели!

Наступила тишина.

— Они из закрытого, — констатировал Босс.

— Откуда?! — визгнула Марина.

— Вы сейчас находитесь в открытых мирах.

Изумленная девушка осела на стул.

— Тогда где мы? — более спокойно спросила.

— Эм… вообще у нас очень много миров, этот же называется просто «Старое копыто».

— Много миров? — переспросила Лима. — Это означает…

— Что вы не дома.

— И теперь мы кровососы? — захныкала. — И никогда не сможем вернуться домой?!

— Вернуть человеческий облик вы никогда не сможете. Вы стали иными, и ваш дом, увы, недосягаем ни для кого из нас, — произнес Кларен.

— Кем мы стали? Вампирами? — очнулась Марина.

— Пока неизвестно, — добавил от себя Вулкан под взгляд красных глаз. — Но мы подозреваем, что вы трансформировались в белых вампиров.

— А… чем они отличаются от обычных вампиров?

Босс хохотнул и потряс головой.

— Док, расскажи ты, а то я не умею.

Человек вешалка поправил воротник.

— Белые вампиры — светлая разновидность вампиров, практически единственная в своем роде. Когда-то давно, очень давно бывшие темные, но прощеные небесами и ставшие на путь света. Они не пьют кровь, не убивают, не бояться света, серебра, резких запахов и святых предметов. Имеют силу равным тем вампирам, из которых вышли. Они прощены для борьбы со злом. Многие полезные качества вампиров у них остались и клыки не исключение.

— А как мы стали ими? — потрясенная Марина села на свое ложе.

— Я не знаю, может дело в вашей вере?

Марина повернулась к Лиме и вспомнила одну мелочь.

— Как мы оттуда выбрались? Я потеряла сознание, когда та сволочь меня укусила, и как ты туда попала?

Олимпиада пощупала грудь, где когда-то висел крестик, и стала припоминать подробности злосчастной ночи.

— Я упала и провалилась в склеп, выломала дверь, спустилась по лестнице и нашла трупы девушек. Я спряталась за колонну, когда услышала посторонние звуки. Тут приносят тебя. Я была напугана и ударила их хозяина железной палкой, накрошив на нее серебра.

— Не помогло? — догадался Кларен.

— Да, — кивнула девушка, — он прокусил мое плечо, но отвлекся на вас, и я чудом осталась в сознании. Он сказал, что моя кровь… холодна и… отвратительна как у псины, поэтому приказал третьему…

— Был третий вампир и куда он делся? — заволновался Босс.

— Я засунула крестик ему в глаз, и он растворился.

— Предмет, заряженный верой, — хмыкнул красноглазый. — А потом ты спряталась? Но почему?

— Я поняла, что нам не ждать от вас помощи. Вы намеревались убить девушек, если они живы, но укушены.

— Неужели ты не понимала, во что вы превратитесь? — строго сощурился вампир. — Что лекарства нет, и вы станете чудовищами, будите пить кровь и убивать невинных людей? О чем ты только думала?

Лима закусила губы и ответила:

— Надежда умирает последней, а я хотела жить.

Кларен покачал головой и отвернулся.

— Крылья, — отупело, повторила Марина, посмотрев на спину и не заметив их.

— Да, у вампиров есть крылья. Они у вас остались только немного видоизменились, — ответил Док.

— Кстати девушки, а как вас зовут? Меня Хак!

— Действительно, мы так и не знаем ваших имен, — улыбнулся ободряюще Босс.

— Олимпиада.

— Марина.

Их имена настолько непривычно прозвучали, что обе поняли. Их новые знакомые не говорят на русском. Но их слова неким образом переводятся на местное наречие.