Книга Возмездие [= Ангел смерти; Наперегонки со смертью ] - Нора Робертс

Она открыла дверь старомодным ключом, ви­севшим на цепочке у нее на поясе.

Ничего особенного – железная кровать, деше­вый комод, облупленное зеркало. Но все прибра­но. Ева заглянула в шкаф и убедилась в том, что Шон не смылся, забрав вещички. Затем она подо­шла к комоду, выдвинула верхний ящик. У Шона была одна смена белья и два непарных носка.

– Он давно в Штатах?

– Шон? Года два-три, не меньше. Все говорит про возвращение в Дублин, но…

– Так вот он откуда! – встрепенулась Ева. – Из Дублина?

– Да. Говорит, что там родился и вырос, а в Америку приехал, чтобы разбогатеть. Правда, по­ка что не очень ему это удается, – добавила она с улыбкой. Взгляд ее остановился на бутылке у кро­вати. – Может, из-за этого? Он выпивку любит больше, чем она его.

– Понятно. – Ева тоже взглянула на бутылку, но рядом с ней заметила кое-что еще. – Что это, Морин?

На полу рядом с бутылкой лежал небольшой кулон.

– Не знаю. – Морин, наклонив голову, раз­глядывала зеленый листок на белом фоне. На обо­роте была рыба. – Думаю, это на счастье.

– Вы его раньше видели?

– Нет. Выглядит новым: так и блестит. Навер­ное, Шон его где-то нашел. Шон всегда ищет удачу.

– Ясно. – Ева зажала кулон в кулаке. У нее было сильное подозрение, что на сей раз удача Шона обошла.

Глава 4

– Прошу вас, Морин, успокойтесь и поста­райтесь вспомнить.

Они сидели в комнатке Морин над пабом. Морин, притулившаяся на стареньком стуле, об­лизнула пересохшие губы.

– А меня не посадят в тюрьму? Не депорти­руют?

– У вас не будет никаких неприятностей, обе­щаю. – Ева придвинулась к ней поближе. – По­могите мне, Морин, помогите Шону, а я тогда по­стараюсь выправить вам настоящие документы. И вам больше не придется бояться иммиграцион­ной службы.

– Я не хочу, чтобы у Шона были неприятнос­ти, правда не хочу. Он мне никогда не делал ниче­го плохого. – Она взглянула на стоявшую у двери Пибоди. – Понимаете, я немного нервничаю. Я при полиции всегда нервничаю…

– Пибоди у нас безобидная. Просто киска. Правда, Пибоди?

– Только не мурлычу, лейтенант.

– Помогите нам, Морин. Постарайтесь вспом­нить, когда вы видели Шона в последний раз.

– Наверное, вчера вечером, когда моя смена закончилась. Понимаете, обычно Шон работает по вечерам. Я с одиннадцати – как открываем­ся – до восьми, с двумя получасовыми перерыва­ми. А Шон сменяет меня и работает до половины одиннадцатого. А потом – с часу, но это сверх­урочно.

Она внезапно замолчала.

– Морин, – терпеливо увещевала ее Ева. – Меня не волнует, кто работает сверхурочно, И мне нет дела, работает ли бар дольше, чем положено по лицензии.

– Да, мы иногда закрываемся позже, чем сле­дует… – Морин принялась теребить руками фар­тук. – Если хозяин узнает, что я рассказала об этом полицейским, он меня уволит!

– Да он об этом и не догадается. Значит, вы видели Шона вчера вечером, перед тем, как закон­чилась ваша смена?

– Видела, да. Я собиралась уйти, а он стоял за стойкой и сказал что-то вроде: «Морин, счастье мое, не дари тому юнцу ни одного из поцелуев, которые могут быть моими».

Заметив Евин взгляд, Морин покраснела.

– Ой, он ничего такого в виду не имел, лейте­нант! Это он просто шутил. Шону за сорок, и между нами ничего нет. А у меня есть парень… – Она опять замялась и искоса взглянула на мол­чавшую Пибоди. – Я с ним недавно стала встре­чаться, Шон знал, что у меня свидание, вот и ре­шил меня подразнить.

– Понятно. Итак, вы видели Шона вчера в во­семь, перед тем, как ушли. А потом…

– Ой, погодите! – всплеснула руками Морин. – Я его еще раз видела. Ну, не совсем ви­дела. Я его слышала, когда вернулась после встре­чи с Майклом – ну, с парнем, с которым я недав­но познакомилась. Понимаете, когда я вошла, то слышала, как Шон с кем-то разговаривал.

Она сияла, как щенок, выполнивший команду хозяина.

– С кем он разговаривал?

– Не знаю. Понимаете, когда я иду к лестнице на второй этаж, я прохожу мимо его комнаты. Было около полуночи, у Шона в это время как раз перерыв перед сверхурочными часами. Здание у нас старое, стены тонкие… Вот я и услыхала, что Шон в своей комнате говорит с каким-то мужчи­ной.

– И слышали, о чем они говорили?

– Не совсем. Я просто шла мимо, но, помню, обрадовалась, что у Шона такой счастливый голос. Он засмеялся и сказал, что это отличная идея и он обязательно туда придет.

– Вы уверены, что он говорил с мужчиной?

Морин сосредоточенно нахмурилась.

– Мне так показалось. Слов того, второго, я не разобрала, но голос был низкий, мужской. Больше я ничего не слышала, поднялась сюда, стала спать укладываться. Но я точно знаю, что это был Шон. Он всегда так раскатисто смеется…

– Хорошо. А кто убирает со столов, когда ваша смена заканчивается?

– Синид. Она приходит в шесть, два часа ра­ботает вместе со мной, а потом, до закрытия, – с Шоном. Синид Даггин. Она живет в паре кварта­лов отсюда, кажется, на Восемьдесят третьей. А сверхурочно Шон работает один: народу не­много, и он справляется.

– Спасибо, Морин. Скажите, а вы не замети­ли за последние недели две какого-нибудь нового посетителя, который беседовал с Шоном?

– Иногда у нас бывают новые посетители, кое-кто потом начинает захаживать Некоторые любят поболтать, некоторые – нет. Большинство болта­ет с Шоном, он это умеет. Но никого особенного я не упомню.

– Хорошо, можете идти работать. Вероятно, мне придется с вами снова поговорить. Если вы вспомните что-нибудь или кого-нибудь, позвони­те мне.

– Да-да, обязательно. Только Шон не мог сде­лать ничего противозаконного, лейтенант, – до­бавила она, встав. – Он неплохой человек, только дурной немного. – И она поспешила вниз.

– Дурной… – повторила Ева задумчиво, вертя в руках кулончик. – И невезучий. Надо вызвать полицейского, пусть подежурит в баре. Хотелось бы надеяться, что мы ошиблись, и Шон весь день бегал по своим делам или гулял с какой-нибудь девицей. Думаю, надо поговорить с Синид Даг­гин: может, она понаблюдательнее, чем Морин.

– Этот тип с загадками сказал, что времени у вас до завтрашнего утра, – заметила Пибоди.

Ева встала и сунула кулон в сумку.

– Боюсь, нам следует исходить из предполо­жения, что он нас обманул…

Синид Даггин закурила серебристую сигарет­ку, прищурила ярко-зеленые глаза и выпустила струю пахнущего жасмином дыма Еве в лицо.

– Не люблю беседовать с полицейскими, – заявила она.

– А я не люблю беседовать с идиотами, – мягко ответила Ева. – Но, к сожалению, полови­ну жизни занимаюсь именно этим. Здесь или в участке, Синид? Право выбора за вами.