Книга Драконий катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко

Лайэссия протяжно застонала, выныривая из неги. Я же пытался отдышаться. Каждое наше единение оказывалось сродни рождению звезды. Этот раз не стал исключением. Мы молча посмотрели друг другу в глаза и поцеловались глубоко, нежно и долго. Оторвавшись наконец от меня, нагайна встала с постели, сгребла мою безвольную разнеженную тушку в сильные лапы и отнесла в ванную комнату рядом со спальней. Небольшой бассейн с теплой водой принял мое расслабленное, вялое тело. Плескались мы долго, с удовольствием и плюханьем. Ощущать себя в центре заботы мне все еще было непривычно и странно. Как жаль, что на Земле не довелось испытать такого полета. К чертям собачьим! Я здесь, рядом с любимой, и пусть весь мир поперхнется доводами своего рассудка. Лайсси выдернула меня из воды, завернула в мохнатое полотенце и отволокла на постель, которую уже успели перестелить слуги. Лежать в объятиях змеедевушки было очень приятно, тепло и бесконечно уютно. Но я героически не заснул, дожидаясь, пока дыхание нагайны выровняется и станет глубоким.

С сожалением выбравшись из теплых рук Лайсси, я нашел на полу старые шорты, с сомнением повертел их в руках и отшвырнул подальше. Хватит, пора им на свалку. Нашарив в платяном шкафу первые попавшиеся штаны (оказавшиеся веселой голубенькой расцветки) и какую-то кремовой масти рубаху, я тихонечко выполз в коридор, где под старательно-равнодушными взглядами стражи и оделся. А чего, нам не привыкать к эксгибиционизму. Предстояло два серьезных разговора, и терять время было не с руки. Завтра я подарю моей змее-искусительнице свободу. Если уж решать проблемы — так не стесняясь в гонорарах.

Глава 14

ДЕНЬ СОТВОРЕНИЯ ТЕБЯ

Проснувшись от возни под боком, я лениво потянулся, сгреб теплую Лайсси в охапку и уткнулся носом в ее шею. Нагайна-полукровка, Многоликая, способная менять облик, в ответ что-то буркнула сквозь сон, прижимаясь ко мне и вызывая почти непреодолимое желание повторить ночной фейерверк… Но дел было катастрофически много, и я с сожалением выполз из-под теплого мохнатого покрывала, оставив будущую жену досыпать. Сам я из-за ночных метаний по Санаану и переговоров не выспался катастрофически, но когда это мешало?

Новый день обещал новые дела, о которых необходимо было позаботиться скорейшим образом. Когда я, натянув все те же голубенькие штаны, от которых тащился все больше и больше, вышел из большой комнаты, выбранной нами с Лайсси для бурной семейной жизни, в коридоре сразу наткнулся на нового церемониймейстера Годериха. Солидный остроухий дядька, стати которого позавидовал бы любой качок, уверенно поклонился и сказал:

— Все готово для церемонии, ваше высочество.

— Отлично, — я улыбнулся, — и надеюсь, что мне не придется напяливать на себя весь этот ворох цветастых шмоток?

— Ваше желание — закон для нас, — еще раз поклонился Годерих, и по его невозмутимому лицу никто бы не догадался, какая баталия состоялась ночью в кулуарах дворца.

Церемониймейстер атаковал меня по всем правилам осадного искусства, настаивая на предельно четком следовании заведенному порядку. Но я выстоял — никакого желания напяливать на себя тонну одежды попугайской расцветки, а потом вторую тонну украшений… Увольте! Пришлось стороннику традиций уступить. Сейчас же он просто протянул мне плоский ящичек, обитый черным бархатом. Открыв который я тепло улыбнулся уже другим мыслям. То, что лежало на багровом ложе, должно привести Лайсси в самое прекрасное расположение духа. Тут главное было, чтобы она ни о чем не догадалась раньше времени.

Спустившись с этажа покоев, я добрался до дворцовой кухни, нашел старшего повара, подозрительно тонкого и изящного мастера Ронфаэля, и мы с ним вновь пробежались по списку блюд для предстоящего вечером пира в честь едва ли не главнейшего события в жизни каждого эльфа, нага или там даже гарпия. Всякие птицы и животные под разными заливками, соусами и комментариями вызвали в моем тоскующем нутре громкое ворчание. Ронфаэль сначала даже не понял, что это было, но потом рассмеялся и распорядился накормить несчастного меня всякими вкуснющими разносолами. За завтраком мы с ним окончательно утвердили меню, а затем я отправился проверять стражу. Капитан Артуара встретила мое высочество широкой улыбкой. Она уже знала, что затевается этим днем, и всеми силами выказала полное одобрение. Оценив готовность и вид парадной формы дворцовой стражи, я впечатлился и решил, что пора возвращаться к моей нежной девушке.

Войдя в покои, я увидел, что Лайсси с головой укрылась покрывалом, под которым свернулась калачиком. Вообразив себя змейкой, я вполз под плотную ткань, подобрался к ее пяткам и пощекотал, чуть не получив ногой в нос. Защитив безвинную часть лица, я потянул нагайну к себе, беззастенчиво воспользовавшись тем, что она такая теплая, расслабленная и абсолютно беззащитная. Когда мы выбрались из постели спустя полчаса, Лайсси попыталась привести в порядок остатки своей прически, но, поняв, что это нереальная мечта, махнула рукой и отправилась мыться, категорически запретив мне присоединиться к ней. Она опасалась, что опять забудет про все на свете. А принарядиться юная змея любила и умела, хотя и делала это не так уж часто.

Проводив ее взглядом, я тихонько запустил в покои целый отряд слуг, чтобы они навели порядок, а заодно встретили нагайну, вооруженные моим недвусмысленным распоряжением нарядить Лайсси в особый костюм, в котором я желал видеть сегодня свое солнце. Сам же отправился наряжаться в соседние покои, где меня уже ждал Годерих с двумя слугами. То, что мне предстояло напялить на себя, живописно висело на специальном манекене. С сомнением посмотрев на костюм, я спросил:

— Без этого никак нельзя обойтись?

— Никак нет, ваше высочество, — ответил Годерих. — Это минимум, допустимый по всем правилам предстоящей церемонии. Проще уже тогда голым выйти. И то скандала меньше будет.

Я с прищуром глянул на церемониймейстера, покачал головой, растопырил руки в стороны и обреченно выдохнул:

— Начинайте, раз так.

Лицо ушастого придворного расцвело. Судя по всему, Годерих решил получить удовольствие хотя бы от того, что я позволил с собой сделать. Прислуга безжалостно сдернула с меня одежду, невозмутимо повертела, и начался кошмар. От бегства удержала только мысль, что обычно такая процедура намного более изощренная и зверская. Первым делом они натянули на меня тончайшего полотна исподнее, от одного вида которого у меня…

Выбросив из головы всякие извращения, я задумался о предстоящем мероприятии. Этот прием должен запомниться надолго, а лучше — навсегда. Минувшей ночью, когда в одной из башен маги связали меня с Ашшанапалом Третьим Тессенидом, внутри все дрожало. Ответ императора нагов мог быть любым. Но на мое счастье, рядом с ним оказалась Солнечная Змея. Верховная жрица хвостатых выслушала меня с искренней радостью на лице и просто толкнула серебряного здоровяка в бок. Ашшанапал вздохнул и улыбнулся, после чего все вопросы были решены в два счета. А раз так, сегодня меня волновал только один момент — чтобы моя зеленая змея ничего не пронюхала до часа Икс.

Тем временем на меня успели натянуть легкую шелковую сорочку с кружевными манжетами и воротником, потом особого покроя брюки, на которых было столько пуговок и завязок, что их приведение в порядок заняло следующие минут сорок. Особенно пришлось повозиться с тем, чтобы прекрасно чувствовал себя мой пушистый черный хвост. Они, штаны эти, обладали густо-красным цветом и сидели на ногах не очень-то свободно. Наступила очередь сапог. Моему взору предстали бордовые ботфорты из тончайшей кожи, но с крепкой подошвой. Сначала я даже решил, что слуга держит в руках просто скомканные то ли перчатки, то ли жилетку. Когда сапоги оказались на моих ногах, я решил, что обязательно закажу себе несколько пар таких же для повседневной носки — они так хорошо обхватили голени, лодыжки и ступни, что не воспринимались обувью. Просто еще один слой чувствительной кожи. Обувь слуги также долго крепили, чтобы голенища не собирались в гармошки. Дальше следовал камзол из тонкой ткани все того же цвета. Серебряная вышивка на темно-красной ткани смотрелась очень уместно и стильно. Два дракона дыбились на груди мордами друг к другу, обрамленные рядами небольших серебряных же пуговиц по бокам. Из зеркала на меня смотрел уже не просто стиляга, а настоящий светский шаркун… Весь в красном, с белоснежными манжетами и отложным воротником сорочки, сам бледный, с черными волосами. В общем, что-то донельзя аристократическое и омерзительное.