Книга Тайны Древнего Лика - Алексей Корепанов

14

— Мне нужно выпить, — вновь сказал Батлеру подавленный Пол Доусон, когда они вышли за ворота клиники Святого Марка.

Прибывшие туда сотрудники Агентства национальной безопасности с расспросами приставать не стали. Просто разрешили идти на все четыре стороны, не требуя никаких показаний. Безусловно, этому посодействовал Лоу.

— Алекс, мне непременно нужно выпить!

Выпивка нашлась поблизости, в малолюдном в такое время заведении с незапомнившимся Батлеру названием.

— И как мне теперь жить дальше? — вопросил Доусон, чуть ли не одним глотком осушив бокал «Хеннесси». Он налил коньяк именно в бокал, предназначенный совсем для других, гораздо более легких напитков. Глаза у него были совершенно больными. — Как мне жить, Алекс?

Батлер молча пил сок, его передергивало от одной только мысли о спиртном. Ответа на вопрос Доусона он не знал. Он постоянно видел перед собой Флоренс — невозвратно постаревшую Флоренс Рок на больничной койке. И это было ужасно…

— Я ее сын, Алекс, — слегка запинаясь, проронил Доусон и, скривившись от выпитого, уставился на пустой бокал. — Это — как удар по затылку… Вас били по затылку, Алекс? Я просто вдруг понял: она — моя мать. И она тоже поняла, что я ее сын… Успела понять… Господи!.. А кто же мой отец, Алекс? — Он перевел на Батлера тяжелый мутный взгляд. — Кто-то из команды «Арго»? Нет, Алекс! Мой отец оттуда… с Марса… Оттуда же и все мои «девиации»… странности… странные способности… Они оплодотворили ее, Алекс… и отправили на Землю… В шестьдесят девятый год… А потом этот старикан или такие же, как он, забрали у нее ребенка… Меня забрали! И подбросили…

— Зачем было забирать? — спросил Батлер.

— Ну… не знаю… Были у них какие-то соображения. Это у него надо спросить, у этого агента в отставке… Стратеги!

— Не вяжется, — заметил Алекс. — Если бы вас забрали спецслужбы, то вы хоть раз за все эти годы, но почувствовали бы контроль.

Доусон махнул рукой:

— Это не самое главное! Главное совсем другое, Алекс.

Батлер вопросительно поднял на него глаза, а Доусон вдруг перешел на тяжелый шепот:

— Марсиане во всем разобрались, все просчитали… Они убили командира, им не нужен был командир… И убили еще двоих, или же держат у себя и отпускать не собираются. А вас отпустили, Алекс, потому что теперь вы — их орудие, и вы скоро это поймете, почувствуете. И я тоже их орудие… Мы с вами их инструменты, Алекс, я это уже говорил, и говорю еще раз! Они чего-то добиваются… У них есть цель… Узнать бы — какая…

Доусон вновь наполнил высокий бокал коньяком, и Батлер чуть отодвинулся от стола, потому что его едва не стошнило от запаха «Хеннесси».

— Давайте будем исходить из того, что эта цель не во вред человечеству, — сказал он. — Как минимум не во вред, как максимум во благо. Попытка контакта, проникновения, конвергенции. Если думать иначе, то нам с вами впору забраться куда-нибудь повыше и прыгнуть вниз. На асфальт. Чтоб всмятку.

— Я не хочу всмятку, — заявил Доусон, опрокинул в себя второй бокал и вновь ничем не закусил. — И вообще, все эти рассуждения… слишком человеческие… Букашке кажется, что чьи-то огромные ноги целенаправленно преследуют ее, чтобы задавить… а человек просто идет к своему автомобилю… собирается ехать в супермаркет… Тут, может быть, совершенно иная логика… Неземная… Нечеловеческая… — Он опять окинул Батлера размытым, плывущим взглядом. — Или же мы с вами посредники… парламентеры… Все было рассчитано… Наша встреча… Два куска урана — и готова критическая масса… И взрыв… Переход на новый уровень… Да, не губительный взрыв, а именно переход… И именно во благо, а не во зло, это вы правильно сказали. Хочется верить, что правильно сказали… что так оно и есть… Иначе действительно — лучше головой на асфальт.

— Каббала, — сказал Батлер. — Это насчет того, что все было рассчитано. На Марсе обитают каббалисты.

— А? — встрепенулся Доусон. — Почему — каббалисты?

— Каббала утверждает, что все картины происходящего во времени существуют одновременно и только развертываются перед нами по оси времени, — пояснил Батлер. — Можно как бы приподняться над временем, и тогда мы увидим сразу и прошлое, и настоящее, и будущее… как если бы мы разложили на полу киноленту.

— Да, знакомо, — тяжело кивнул Доусон. Его разбирало от коньяка.

— Для нас с вами главное даже не это, — продолжал Батлер. — Мы сами должны быть каббалистами. Каббала говорит о том, что мы не можем изменить события и их последовательность, потому что это записано в нашем духовном гене. Но мы можем изменить наше отношение к происходящему, понимаете? А оно в корне меняет наше ощущение событий от драматического к радостному. Однако приверженец каббалы никогда не старается видеть происходящее. Напротив, он абстрагируется от самих событий и приподнимает себя над ними в своем отношении к ним, как к абсолютно доброму управлению Творца. Улавливаете мысль?

— Улавливаю, — так же тяжело кивнул Доусон. — Что ни делается — все к лучшему? А если вспомнить Вольтера: «Все к лучшему в этом лучшем из миров»? Улавливаете мысль? — скопировал он Батлера, поставил локоть на стол и подпер ладонью щеку. — Так что, будем каббалистами, Алекс? Хотя… как же все это… неожиданно… как гром среди ясного неба… Неожиданно — и странно… — И он в очередной раз потянулся к бутылке.

— Пол, я вас не дотащу до отеля, — предупредил Батлер.

— Абстрагируйтесь от событий, — с хмельным смешком посоветовал Доусон. — При… приподнимитесь над ними, мы же с вами каб… каббалисты. Вы ведь меня уже дотащили, в будущем, согласно вашей каб… каббалистике.

Вскоре, слегка пошатываясь, Доусон в сопровождении Батлера вышел на улицу. Они уселись в вызванное такси и поехали в отель «Чаттануга чу-чу».

— Постараемся смотреть на вещи просто, — не очень внятно выговорил Доусон. Одновременно он пытался непослушными пальцами отвинтить крышку еще одной, прихваченной с собой, бутылки, названной по имени человека, который придумал коньячные «звездочки». Темнокожий водитель бросал неодобрительные взгляды в зеркало над лобовым стеклом. — Вот угодили мы с вами в переплет… переживаем… голову ломаем… А что если сейчас доедем до того перекрестка — и р-раз! Все! Финал!..

— Почему? — спросил Алекс, глядя на напрягшегося таксиста.

Доусон засмеялся, бросил неподдающуюся бутылку «Хеннесси» на сиденье.

— Потому что весь этот мир всего лишь экскременты Господа. Фекалии. И я, и вы, и Европа с Азией, и Марс с Полярной звездой… Экс-кре-мен-ты! Мы что-то там такое исследуем, воюем, пытаемся докопаться до истины… А истина-то, вот она: Вселенная — это унитаз. Сейчас Господь сольет воду — и все для нас кончится…

Таксист, фыркнув, облегченно покрутил головой и прибавил газу.

— Пол, как вы смотрите на то, чтобы погостить у меня, в Трентоне? — спросил Батлер.

— Никак не смотрю, Алекс, — расслабленно отозвался Доусон. — У меня все плывет перед глазами, кружится…