Книга Золотой человек - Мор Йокаи

По лужайке, густо покрытой инеем, от дома проложена узкая цепочка следов; она ведет к том месту, где покоится Тереза. Ноэми и Доди ежедневно совершают туда паломничество.

Ходят они туда лишь вдвоем. Третий спутник - Альмира - лежит в доме при последнем издыхании. Пуля повредила жизненно важные органы, и собака должна умереть.

Вечер. Ноэми зажигает светильник, достает прялку с колесом и садится прясть. Доди пристраивается рядом и, прикрепив к колесу соломинку, воображает, будто это ветряная мельница. Альмира лежит в углу и стонет, совсем как человек.

- Мама, - вдруг говорит мальчик, - нагнись, я хочу тебе кое-что сказать, чтобы Альмира не слышала.

- Она же все равно не поймет, сынок.

- Как - не поймет? Ведь она все понимает. Скажи, мама, Альмира умрет?

- Да, милый.

- Кто же нас будет охранять, когда ее не станет?

- Господь бог.

- Он сильный, этот Бог?

- Сильнее всех.

- Даже сильнее папы?

- Он и папе дает силу.

- А тому злому дядьке с завязанным глазом Бог тоже дает силу? Я этого дядьки боюсь. Вдруг он опять придет сюда и захочет увести меня с собой?

- Не бойся, я не позволю тебя забрать.

- А что, если он убьет нас обоих?

- Тогда мы с тобой попадем на небо.

- И Альмира тоже?

- Альмира? Нет.

- А почему?

- Потому что она животное.

- А мой любимый жаворонок?

- Он тоже не попадет на небо.

- Как же ты так говоришь? Ведь он умеет летать, а мы с тобой не умеем.

- Царство небесное, сынок, высоко-высоко; жаворонку туда не долететь.

- Значит, там нет ни животных, ни птиц? Тогда я лучше останусь здесь, с папой и с жаворонком.

- Оставайся, родной, оставайся.

- Если бы папа здесь был тогда, он бы побил того злого человека, ведь правда, мама?

- Злой человек убежал бы от него.

- А когда папа вернется?

- Еще зимой.

- Откуда ты знаешь?

- Он так сказал.

- Все, что папа говорит, - правда? Папа никогда не обманывает?

- Нет, сынок, папа всегда говорит правду.

- Но ведь сейчас уже зима.

- Значит, скоро он к нам придет.

- Ой, только бы Альмира не умерла до тех пор!

Мальчик поднялся и подошел к поскуливающей собаке.

- Альмира, милая, не умирай, не покидай нас! В царство небесное тебя с нами не пустят, нам только здесь можно быть вместе. Оставайся с нами. Летом я тебе построю из орехового дерева такой же красивый дом, какой папа нам выстроил. Я буду делиться с тобою самой вкусной едой. Положи голову мне на колени и смотри мне в глаза. Не бойся, я больше не впущу сюда того злого человека, он больше не посмеет стрелять в тебя. Как услышу, что он идет, сразу привяжу ручку двери веревкой. Он просунет в дверь руку, а я как стукну своим топориком. Не бойся, Альмира, я обороню тебя от него.

Умное животное, подняв свои выразительные глаза, смотрит на ребенка, тихонько колотя хвостом по полу. Альмира тяжело вздохнула, словно и в самом деле поняла все, что ей говорили.

Ноэми, опустив пряжу на колени, оперлась о ладонь подбородком и задумчиво следила за язычком пламени.

Тодор Кристян, уходя отсюда, в сердцах крикнул под окном: "Я еще вернусь и тогда расскажу тебе, что это за человек, которого ты любишь!".

Уже одно только обещание вернуться само по себе достаточная угроза; но что означают слова: "расскажу тебе, что это за человек"?

Кто же он, Михай? Может ли быть он иным, чем кажется? Что может рассказать о нем этот чудовищный призрак, явившийся с другого конца земли? Ах, отчего Михай ее не послушался! Надо было сделать так, как она говорила: "Лучше бы нас разделяли три фута земли!".

Ноэми не робкого десятка. Она выроста в суровых условиях и приучена полагаться на собственные силы. Нервы ее не испорчены баловством - неизбежным уделом городских детей. Олоферну и Сисаре следовало бы знать, что оружие в руках женщины опасно!

Волчица сумеет защитить свое логово от собак - у нее есть когти и зубы.

Ноэми после того ужасного столкновения всегда носит под шалью на груди остро наточенный нож Михая.

Дверь она загораживает на ночь толстой жердиной и привязывает скобу веревкой к дверной стойке.

Теперь все зависит от того, как судьба распорядится.

Если раньше прибудет Михай - быть ей счастливой, и душа ее будет спасена, если же первым явится тот чудовищный призрак - быть ей убийцей и обречь свою душу на вечные муки!

- Альмира, что же ты так стонешь?

Несчастная собака с мучительным трудом отрывает голову с колен ребенка и, вытянув шею, принюхивается. Она беспокойно скулит, повизгивает, скребет когтями пол. Из ее горла вырывается лишь глухой хрип, и не понять, что он означает: радость или злобу?

Животное чует человека.

Кто же сюда идет? Добрый человек или злой? Что у него на уме: даровать им жизнь или лишить ее?

Снаружи в ночной тиши отчетливо слышны шаги. Кто-то, хрустко приминая заиндевелую траву, идет к дому.

Из груди Альмиры вырывается мучительный хрип; она пытается подняться на ноги, но падает снова; хочет подать голос и не может. Ноэми, вскочив на ноги, прячет правую руку под шаль и сжимает рукоятку ножа.

Кто там идет?

Настороженно прислушиваются все трое: Ноэми, Доди и собака.

Теперь шаги совсем близко, и все трое узнают человека по походке. "Папа!" - с радостным смехом восклицает Доди. Ноэми острым ножом поспешно перерезает веревку на двери, а Альмира, привстав на передние лапы, все же ухитряется в последний раз приветственно взлаять.

В следующее мгновение все трое сплетают объятия: Михай, Ноэми и Доди.

Альмира из последних сил подползает к любимому хозяину, поднимает голову, чтобы лизнуть его руку, и падает бездыханной.

- Ты не покинешь нас больше? - робко спрашивает Ноэми.

- Не оставляй нас больше! - молит маленький Доди.

Михай прижимает к груди их обоих, и слезы его катятся неудержимо, орошая дорогие лица.

- Никогда... никогда... никогда!

Мертвец.

В тот год лишь последние дни марта положили конец суровому засилью зимы. Теплый, южный ветерок, призвав на помощь дождь, взрыхлил ледяной покров Балатона, а подоспевший на смену порывистый серверный ветер, взломав лед, нагромоздил торосы вдоль шомодьского побережья.