Книга Честь, шпага и немного волшебства - Валерий Иващенко

Локси сам не ожидал от себя такой наглости. И все же в наступившей тишине прозвучал его негромкий, но исполненный нешуточной решимости голос.

– Нет.

Бессмертный оказался немало удивлен таким оборотом дела. Но и обрадован в то же время - хоть какое-то развлечение! Некоторое время он смотрел на склонившего перед ним голову молодого волшебника, затем ухмыльнулся.

– И что же ты хочешь предложить за жизнь своей остроухой потаскушки?

Зря он это сказал, ох зря. Кто сказал, что бессмертные не совершают ошибок? Еще как совершают! Ибо потемневшие от ярости глаза Локси посмотрели прямо в лениво-бесстрастный взор Падшего. И можно поклясться чем угодно - когда два взгляда скрестились подобно двум клинкам с тем неслышным звоном, от которого содрогаются миры, трепещет все живое и не очень - в глазах бога мелькнуло сомнение. А молодой волшебник медленно, словно преодолевая тяжкий груз своих страхов и сомнений, встал пред ликом божества на ноги.

И все же он невероятным усилием воли сдержал пустые слова и угрозы. И сказал не совсем то, слукавил немного. Хотя и то, что было произнесено, прозвучало весьма внушительно.

– В моей власти не отпустить твою слугу. А взамен отправить ее путем истинной смерти. И еще…

Локси всмотрелся в эти глубокие затягивающие глаза.

– Ты ведь не всегда был таким. Неужели ты смирился с незавидной участью бога падали?

Уже приготовившись морально к своей скорой и неизбежной смерти за дерзкие слова молодого волшебника, Борг в отчаянии решил тоже напоследок поглазеть на бога смерти. И сердце гнома на миг подпрыгнуло - в ответ на выпад Локси тот отвел взгляд. И даже опустил глаза. Миг-другой, и в полуразрушенном дворце зазвучал горький смех.

– Забыть былое величие? Нет, это воистину невозможно.

И поплыли вокруг чарующие картины Небесного Города. С его серебряными островерхими башенками, с радужными мостами и дивными даже для эльфийского глаза садами. С мастерскими, где отец всех кузнецов создавал свои шедевры. И с залой отдохновений, где юный и прекрасный рыцарь пел балладу перед неземной прелести девушкой. И только по глазам ошеломленный Локси признал в молодом рыцаре только что запомнившийся взгляд падшего бога. А лицо прелестницы, мягкое, задумчивое и чуть затуманенное улыбкой воспоминаний, весьма подозрительно походило - только не удивляйтесь! - на портрет той, что смотрела на него глазами матери. На портрет, висящий в спальне молодого волшебника.

– Мир тогда был еще юн и прекрасен, - в голосе бессмертного скользнула неожиданная нотка грусти. - Мы все вместе создавали и улучшали его. Но потом…

И содрогнулась чарующая картина. Тем ужаснее показалась последовавшая за мирной идиллией Битва Богов. Столь кошмарные и отвратительные зрелища разворачивались перед потрясенными зрителями, что разум просто отказывался верить в них. Маршировали закованные в броню легионы, сотрясшие и залившие кровью всю реальность, а навстречу бросались едва вооруженные толпы воителей с дубинами и каменными топорами, в сопровождении зверей и духов. И реяли над полями битв гордые драконы, извергая из хищно оскаленных пастей реки огня, а им противостояли словно отлитые из жидкого сияния солнца гигантские орлы с головой льва, и не было спасения никому. Весь мир обезумел, содрогаясь в пароксизме взаимной ненависти и уничтожения…

– В основе была старая и банальная борьба за власть, - бог погасил видение и разговаривал, похоже, не столько со стоящими перед ним смертными, сколько сам с собой. - И мы проиграли. Люди, поддерживаемые возлюбившими свет, оказались сильнее. А мои излюбленные дети, перворожденные эльфы - вы приняли сторону победителей. Орки впали в варварство, тролли и драконы оказались разобщены, а затем и почти уничтожены.

Оказавшись не в силах вынести еще мелькающие видения, где топор и петля палача не знали устали, Локси скосил глаза в сторону и с удивлением увидел, как по щекам Жозефины стекают слезы.

– Война… - прошептала она. - Снова война… Как же это отвратительно…

– Да, это так, - вздохнув, согласился гном. - Звуки битв сладостны и пьянят не хуже вина. Но это путь в никуда. Куда лучше работать, создавая прекрасные вещи, и не ведать о войнах. Или слышать о них только в старых песнях или преданиях.

Отвернувшись, тень падшего бога смотрела куда-то вдаль, в одной ей видимые воспоминания. И столь тягостными оказались они, что присутствующих на миг захлестнуло отчаяние.

– Ладно, - решило падшее величие. - Спасибо, что напомнил о прошлом. Забирай свою девицу. И остальных скопом. Но заплатишь сполна - по полной мере.

И уже исчезая в туманном мареве, темный бог невесело усмехнулся:

– Только уж сделай то, что намереваешься…

Глава Особая.

Скелет был хорош. При ходьбе он трясся, скрипел суставами и так сыпал во все стороны пылью, словно пропитался ею за долгие века как губка водой. На голове виднелась тусклая, ухарски сдвинутая набекрень острозубая корона, а ржавый меч в костяной руке волочился сзади, производя тот самый, неприятно скрежещущий даже издали звук. Прежний обладатель этих костей на голову был бы выше недоверчиво присматривающегося Локси. Но вместо того, чтобы вытянуться во всю свою длину в уютной тишине какого-нибудь склепа, он самым непринужденным образом прогуливался мимо опешившей от неожиданности парочки.

– Где это мы? - недовольно огляделся гном.

Контраст меж этим зрелищем и гостиничным холлом, куда парочка отворила дверь и опрометчиво вошла с еще затянутой дымом улицы, оказался просто разительным…

Задумчивость, вообще-то, не свойственна молодости. Но молодой волшебник был именно задумчив, когда они вдвоем с Боргом лазали по подземельям дворца, разыскивая и помечая опорные камни. После того, как тень падшего величия покинула их, эти двое вновь отправились работать. Дело в том, что в каждом здании и сооружении есть так называемые опорные камни, где сходятся и пересекаются незримые, но могучие силы, удерживающие постройку в целости и сохранности. И вот по этим-то местам и следовало ударить человеку и гному, по достоинству оценивших обоюдную привычку делать свою работу на совесть.

И вот теперь Локси стремительно мотался по подземным коридорам и обнаруживающимся в самых неожиданных местах отноркам. Гном чувствовал себя здесь как эльф в лесу - деловито осматривал, ощупывал и даже принюхивался к грубо обтесанным каменным глыбам фундамента. В паре мест бородач вовсе останавливался и замирал, положив обе широкие ладони на камень и прислушиваясь всем своим чутьем подгорного народа. И наконец, когда волшебник уже начал тихонько позевывать (ночь без сна, да и день выдался хлопотным), Борг наконец подобрался к неприметному, чуть торчащему из тяжеловесной кладки прямоугольнику и уверенным голосом сообщил:

– Здесь, мастер Локси.

Немного оживившись, волшебник пригляделся к камню, пожал плечами в недоумении. Каменюка как каменюка. Но едва он озаботился заклинанием Истинного Зрения, как взору предстал туго завязанный узелок Сил. Стекаясь со всех сторон, потоки напряжений концентрировались и удерживались в покое именно тут. Да, все верно разыскал гном - если разрушить здесь и чуть помочь, то царский дворец, покосившейся уродиной возвышающийся над широко раскинувшейся вокруг Левией, начнет рассыпаться, складываясь внутрь пронизывающих его и подземелья пустот наподобие карточного домика.