Книга Убийца с реки Дженеси. История маньяка Артура Шоукросса - Джек Олсен

настолько наивен, чтобы думать, будто его офицеры смогут положить конец этому явлению, но контроль, безусловно, должен быть. Он предположил, что газеты внесут свой вклад, дав персональную рекламу некоторым клиентам.

– Ставя себя на место этих людей, – сказал заместитель начальника полиции, – думаю, мне было бы гораздо труднее объясниться с женой, чем с судьей. – СМИ это предложение отклонили, но в остальном его позицию поддержали.

Происходящее пощекотало нервы убийце, запертому в клетке. Трое из арестованных работающих девушек оказались парнями, и одного поместили к нему в соседнюю камеру. Клара Нил так описала реакцию своего возлюбленного:

– Арт смеялся до слез! Этот парень вошел туда, и на нем не было ничего, кроме женского шелкового белья с большим изображением нарисованной спереди вагины. Здоровенный охранник сорвал с него нижнее белье и бросил его самого в камеру. Арт подумал, что начался бунт.

Высокий статус убийцы удерживал его от упоминания о собственном пристрастии к гомосексуализму, начавшемся еще в детстве. Предполагалось, что грязная история жизни всплывет на суде вместе с каким-то объяснением того, что же все-таки его заводит. Этого ждали многие.

5.

В средствах массовой информации началась буря по поводу того, почему такой опасный преступник был освобожден, отсидев меньше пятнадцати лет, и почему такой зловещей тени было позволено упасть именно на Рочестер. «Демократ-энд-Кроникл» поместил на первой странице статью «УДО Шоукросса», в которой приводились слова сенатора штата о том, что комиссия по условно-досрочному освобождению не должна была выпускать такого «психосексуального маньяка».

В очередной раз бывшему окружному прокурору округа Джефферсон было предложено объяснить, как он вел первоначальное дело на севере штата Нью-Йорк.

– Очевидно, он отсидел недостаточно времени, – признал Уильям Маккласки. – Но я не могу это контролировать. Решение полностью зависит от комиссии по условно-досрочному освобождению.

Он повторил, что в его деле против Шоукросса отсутствовали многие существенные элементы, и общественности повезло, что он заключил сделку о признании вины, которая привела к двадцатипятилетнему тюремному заключению.

Мэри Блейк и детектив в отставке Чарльз Кубински были среди других, кто критиковал как Маккласки, так и комиссию по условно-досрочному освобождению. Высокоуважаемый комиссар Томас Кофлин III из Департамента исправительных служб, сам живущий на севере штата Нью-Йорк, выступил с разъяснением:

– Мистер Шоукросс не был выпущен на восемь лет раньше, как неоднократно предполагалось. По законам штата Нью-Йорк его освобождение было бы обязательным после того, как он отбыл две трети своего максимального срока, за вычетом отсрочки за хорошее поведение. Комиссия по условно-досрочному освобождению сочла целесообразным освободить его примерно на год раньше срока. Если это и была ошибка, то уж точно не слишком серьезная.

Эдвард Элвин, исполнительный директор отдела по условно-досрочному освобождению, добавил:

– У нас в нью-йоркских тюрьмах пятьдесят тысяч заключенных, и каждый год мы выпускаем по шестнадцать – восемнадцать тысяч из них. Ошибочные решения вполне возможны, и штат не выдает комиссии по условно-досрочному освобождению спиритическую доску. Что касается отправки мистера Шоукросса в Рочестер, то условно-досрочно освобожденный должен обосноваться в том или ином районе Нью-Йорка. Неужели мы должны каждый раз проводить референдум? А что, если ни одно сообщество не примет его? Что нам делать тогда?

Когда ответа не последовало, буря утихла.

6.

В ожидании суда ни Клара Нил, ни Роуз Уолли Шоукросс, казалось, не желали отпускать своего мужчину. По предложению адвокатов Роуз избежала внимания средств массовой информации, переехав к дочери в другой город, но поддерживала связь с мужем по телефону. Любовница Клара прибыла в тюрьму в очках «Мата Хари», которые наверняка привлекли бы внимание репортеров и операторов. «Таймс-юнион» увековечила память о первой встрече влюбленных в тюрьме новым логотипом «Тропа смерти» и заголовком: «ШОУКРОСС ОБРАЩАЕТСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ: он говорит подруге, что хочет сходить к психиатру».

В длинной статье на первой странице цитировались слова Клары: «Когда я только вошла, он был подавлен. Он выглядел так, словно весь мир сидел у него на плечах. Как будто весь мир покинул его». Но когда он увидел ее, то «небеса засияли в его глазах».

Она объявила, что он намерен обратиться за психиатрической помощью, несмотря на то, что он был «нежным, любящим, добрым, заботливым и свободолюбивым» человеком. Лично она сомневалась, что он убил больше двух проституток, и уж точно не одиннадцать, о которых заявляли копы.

Репортер Линда Канамин процитировала Клару: «Я сказала ему, что все еще люблю его, и он ответил: „Я знаю, что любишь. Мне очень жаль“. Он сказал: „Я люблю тебя“».

Статья заканчивалась на трогательной ноте. Клара сказала, что никогда не воспользуется ножами для стейка, которые он подарил ей на Рождество; она даже не держит их у себя на кухне. «Он купил их, чтобы пользоваться ими вместе со мной», – объяснила она, не догадываясь, что они были украдены из «Джи-энд-Джи».

Перед телекамерами Клара подняла свои пухлые пальцы и показала кольцо, которое ее возлюбленный сорвал с пальца Пэтти Айвз.

– На моем пальце его кольцо. Я люблю его и всегда буду любить… Я знала одну сторону человека, который предположительно сделал это… Он не чудовище. Он любящий человек. Пожалуйста, поверьте мне.

7. Клара Хилл

Темные очки я надела не для того, чтобы быть похожей на кинозвезду. Просто глаза распухли и почти закрылись от слез. Скажу прямо, я уже подумывала о том, чтобы врезаться на своей машине в кирпичную стену, съехать с моста или сброситься со скалы. Мы с Артом собирались провести остаток жизни вместе, и вдруг у меня никого не осталось. Хуже всего на свете одиночество.

Меня отвезли в больницу общего профиля в Рочестере из-за нервного истощения, и врач дал мне немного снотворного. Была мысль проглотить все таблетки разом да и покончить с этим навсегда, но так было бы нечестно по отношению к моему мужчине. Единственное, что помогло мне пережить первые несколько недель, – это Библия. Я читала Евангелия от Матфея и Луки, Деяния апостолов.

Тот первый визит в тюрьму был ужасен. Мы сидели в большой комнате со столами – такой же контактный визит, как и у меня с сыном. Заключенный сидит с одной стороны, а вы – с другой, и вам разрешено держаться за руки и целоваться через стол.

Арт выглядел так, словно только что проиграл четыреста долларов в покер. Помню, он только и делал, что рыдал. Я спрашиваю: «Почему, Арт? Почему?»

Он продолжал говорить, что не знает. Сказал, что все друзья отказались от него с тех пор, как он попал в тюрьму. Он подстригал им газоны, разгребал для них снег, угощал их рыбой, и никто из них не пришел поддержать его.

Все это время мы держали друг друга за руки.

– Не думал, что ты придешь навестить меня после такого, – сказал он.

– Я буду навещать тебя в любое время,