Книга Попаданец на максималках 1 - Тампио

По достижении сорока лет всем каханам давали выпить отравленное вино, и они умирали. Считалось, что после данного возраста умственные способности угасают и надо выбирать нового государя. Так что больше двадцати лет ни один кахан не правил.

— Интересная традиция, — невольно поёжился я.

— Да, — кивнул купец. — Но она закончилась, когда какой-то очередной мудрый кахан смог не только доказать, что и после сорокового года он чрезвычайно активен, но и сам Тенгри благоволит к изменению традиции престолонаследия. Ну а священники, после долгих молитв, в которых они пребывали в течение целого года, укрывшись от людских глаз в неизвестном месте, подтвердили эту волю Великого Синего Неба.

— А как эти священники поняли, что истолковали волю бога правильно?

— Так великий Тенгри сразу же призвал священников к себе, дабы каждый вечер пировать с ними среди самых высоких ветвей Древа жизни. Не это ли свидетельство о правильности истолкования?

— Им оказана великая честь, — с самым серьёзным видом заметил я. — Сейчас очередным каханом становится старший сын предыдущего?

— Нет, господин полковник. Из множества сыновей повелитель выбирает самого мудрого и достойного, способного управлять государством.

— А другие сыновья, которые оказались не такими достойными?

— Их забирает к себе Тенгри, дабы они рассказывали упомянутым священникам о мудрости выбранного наследника. Правда, династии всё равно иногда прерываются, как это случилось относительно недавно.

Я внимательно посмотрел на купца, но так и не смог понять, насколько он верит или не верит в сказанное, поскольку на его лице не дрогнул ни один мускул.

Оставив позади условную границу с Булгарией, мы начали периодически останавливаться возле поселений, пополняя запасы провизии и воды. В них я не увидел существенных отличий от булгарских, где мы неплохо так повеселились год назад, — всё те же ненадёжные укрытия, в которых ночуют люди, загоны для скота… Только здесь чумазые дети в рваной одежде ещё и ходят по пятам, ожидая подачек.

Я настрого запретил лейб-гвардейцам что-либо им давать и вообще обращать на голодранцев какое-то внимание. Что касается мяса и прочей снеди, то распоряжение было ещё более строгим: мясо покупать лишь в том случае, если его отрезают от только что забитой туши. Ещё не хватало слечь всем от некачественной пищи. А вот во всём остальном понадеялся на Илига, поскольку зачастую просто не понимал, что из чего сделано и качественно ли.

Останавливаясь у очередного поселения, я просто оставался на берегу, так как оно ничем не отличалось от предыдущего. Всё-таки я — человек городской — и подобная полудикая жизнь меня никак не интересует. Тем более, что чем дальше, тем гостеприимнее становились эти полукочевники, а это несколько напрягало. Нет, в самой такой доброжелательности нет ничего плохого. Но когда мне стали постоянно подносить чашу молока, смешанного с кровью, то… Короче, решил я контакты с аборигенами свести к минимуму.

Глава 48

Вот и Саркел, столица Хазарского рейха, как, помнится, писали название этого государства на немецких картах моего прежнего мира. Ранее это была обычная крепость, контролировавшая купеческие караваны, плывущие из Крыма во внутренние территории Хазарии и Булгарии. После изменения течения Итиля, подмывшего прежнюю столицу, здесь построили дворец, и жизнь для местных круто изменилась, поскольку это место стало вторым по значимости в каханате.

Всем прибывшим купцам приходилось причаливать к пристани и принимать таможенников, которые оценивали товар и брали пошлину в казну, и мзду себе, конечно же. По этой причине карманы, которые, как часть одежды, начали проникать из Европы и сюда, были запрещены на одежде чиновников всех рангов. Впрочем, никого такой запрет не останавливал, поскольку коррупция процветает не один век, и многие все пути обхода законов придуманы и опробованы давным-давно.

Не обошла эта напасть и нашу небольшую флотилию. Таможенники, пользуясь нашим незнанием законов, решили взять мыто, представив всё так, будто бы мы привезли лошадей на продажу. Причём, они оттеснили Илига, дабы он не совался в этот разговор. Промариновав нас полчаса и увидев очевидное непонимание, хазарские чиновники были вынуждены подозвать купца.

Деньги они всё-таки получили, но намного меньше ожидаемой суммы, поскольку мне надоел этот цирк, и я достал две бумаги, подписанные министром внутренних дел и военным министром и предписывающие оказывать моему отряду всяческое содействие. Я их взял на всякий случай, чтобы не выпячивать свой титул и сказываться просто полковником. Теперь бумаги пригодились. Хотя таможенники и не поняли написанное, но сами документы произвели на них некоторое впечатление и они решили, что я очень знатная особа. Хорошо. Первый урок я получил. Интересно, сколько их ещё будет?

Как и некоторые хазарские города, столица представляла собой крепость на речном берегу, за стенами которой строились жилые дома, мастерские, магазины, склады, рынки и прочие атрибуты цивилизованного поселения. Сам дворец кахана из обожженного кирпича, как и в прежней столице в устье Итиля, находится в стороне, дабы естественный шум от человеческой деятельности не доносился до его стен. По этой же причине между Саркелом и дворцом имеется большой незастроенный земельный участок, патрулируемый конными разъездами.

Первым делом я отправился на поиски нашего посла, живущего в одном из домов, находящихся на этой городской окраине. В Империи я мог манкировать государственными служащими, а здесь, на чужой земле, подобное было бы откровенной глупостью. Хотя местные законы не оставляли чужестранцев совсем бесправными, но произвол, почти всеобщий для Востока чувствовался чуть ли не на каждом углу. Благо всякого народа в городе было много, и мой отряд хоть и выделялся на общем фоне, но особых вопросов не вызывал, поскольку на руках имелась бумага из порта, удостоверяющая наше легальное прибытие. Всё-таки бюрократия — это не всегда плохо.

Род барона Петра Григорьевича Минчакова, посла Российской империи, происходил по отцовской линии от некоего хазарина Минчака, столетие назад бежавшего от каких-то неприятностей. Родственные связи его потомки по большей части растеряли, а вот язык не забыли, и этот факт помог занять Петру Григорьевичу его нынешнее положение. Обязанности посла в Хазарии были очень необременительные и заключались по большей части в пребывании на официальных церемониях, и посильной помощи путешествующим в Ромейскую империю.

Дом посла был довольно небольшим, что указывало на малозначимость, какую каханат имел в Министерстве иностранных дел Империи, ориентированный в своих делах на связи с европейскими государствами. Оно и понятно, поскольку большая часть южной границы приходилась