Книга Ветвящееся время: История, которой не было - Владимир Лещенко

Из всех западноевропейских держав, Франция вышла из войны едва ли не самой ослабленной, и восстановление шло особенно медленно (например, карточное распределение сохранялось чуть ли не до середины 50х). Даже ФРГ, несмотря на гигантские разрушения, могла похвастаться большими успехами.

За двенадцать лет сменилось более двух десятков правительств – от крайне правого католика Лавьеля до социалиста Ги Молле.

Правительственные кризисы следовали буквально один за другим, и сменяющие друг друга правительства просто не могли удержать ситуацию под контролем.

Вне зависимости от политических программ и убеждений министров и состава коалиций, они по существу занимались одним и тем же – отчаянным латанием дыр, в тщетных попытках не то чтобы добиться серьезного улучшения – а предотвратить крах.

Лавирование между национализацией, и укреплением власти монополий, неуклюжие и непродуманные попытки государства вмешиваться в экономику – все это только усугубляло положение.

Премьер Феликс Гуэн оказался замешан в спекуляциях вином, другой глава кабинета – социалист П. Мендес – Франс, напротив, затеял нечто вроде антиалкогольной компании (похоже, данный вопрос относится к категории «проклятых», способных сломать карьеру любому политическому деятелю). (93,217)

Внешняя политика так же не давала поводов для оптимизма.

Явная потеря Францией одного из ведущих мест в мировой политике не могла не повлиять на умонастроения масс.

Вовлечение Франции в систему военно-политических блоков, возглавляемых США, так же сыграло заметную роль в политическом кризисе.

Покорное следование в фарватере американской политики не могло не раздражать среднего француза, а наличие иностранных военных баз на французской земле просто оскорбляло национальные чувства миллионов людей.

Но Североатлантический альянс был для деятелей Четвертой республики чем-то вроде священной коровы, и все требования американцев выполнялись беспрекословно. Под командованием НАТО (фактически – США), находились французские ПВО, система контроля за воздушным пространством, и средиземноморский флот. (25,413) На территории страны находилось более двадцати военных баз.

Фактическое согласие Парижа на ремилитаризацию ФРГ, принятое под давлением США, вызвало резко отрицательную реакцию значительных масс населения и лишний раз продемонстрировало упадок Франции.

Дошло до того, что 1957 году французские части в Центральной Европе, оказались в подчинении бывшего гитлеровского генерала Шпейделя. (93,183)

Даже среди армейских чинов было распространено отрицательное отношение к военному сближению с США.

Что касается настроений широких масс, то о нем свидетельствуют хотя бы такие цифры. Только в апреле 1955 произошло 294 забастовки, в августе – 959, а в сентябре – уже 3200. Забастовщики захватывали цеха, врывались в помещения администрации, вступали в настоящие сражения с полицией.

Не будем употреблять громких слов вроде «революционная ситуация», но то, что верхи не могли не только управлять по новому, но вообще управлять хоть как– нибудь – сомневаться не приходится.

В стране усиливалось ощущение нарастающего кризиса.

«Мы переживает 1788 год», – произнес по этому поводу

один из мимолетных премьеров – упоминавшийся выше Мендес -Франс. «Мы находимся в ситуации 1789 года», – вслед за ним заявил другой политик, – Поль Рейно. (93,302)

«Это действительно кризис режима…бессилие законодательной власти, самоуправство государственного аппарата,… анархия, царящая в наших общественных институтах», – вторит им видный еженедельник «Либерасьен».

«Весь режим гниет», – именно такое мнение становилось господствующим. (92,315)

Положение не удавалось исправить ни правым, ни умеренным, ни социалистам.

Политические противоречия решались не в парламенте, а на улицах – с помощью полицейских дубинок и слезоточивого газа.

Да и в самом парламенте обычным явлением стали скандалы во время заседаний, выкрики с мест, взаимные оскорбления и даже драки между депутатами враждебных фракций. (26,212)

Наконец, немалый вклад в кризис вносили колониальные войны – да не мелкие конфликты, а полномасштабные войны, стоившие стране значительного напряжения сил.

С 1945 по 1953 длилась война в Индокитае.

Французский контингент на завершающем этапе достиг почти 250 тысяч человек, но никаких особых успехов не стяжал. Война эта не пользовалась популярностью в массах, но верхушка правящего слоя была решительно против

«капитуляции перед коммунистами».

Наконец, восьмилетняя война завершилась сокрушительным разгромом под Дьенбенфу, когда шестнадцать тысяч человек во главе с заместителем командующего экспедиционным корпусом сдались в плен. Поражение привело к очередному падению правительства, и новое правительство – республиканца Мендес-Франса, было вынуждено заключить Женевские соглашения, эвакуировав войска.

Но сразу вслед за одной войной пришла и другая. Осенью 1954 года вспыхнуло восстание в Алжире, под руководством Фронта Национального Освобождения. Правда, конфликт этот начался еще в мае сорок пятого, когда, в ходе беспорядков в районе Констанцы, после гибели сотни французов, армия применила авиацию и артиллерию. Было разрушено около сорока арабских селений, счет погибшим пошел, по некоторым данным, на десятки тысяч. (13,274) Еще более усугубил ситуацию расстрел массовой демонстрации алжирцев -инвалидов войны, требовавших улучшения своей участи.

Но теперь пришлось сражаться не просто с отдельными партизанскими отрядами, а вести настоящую войну, когда все больше территорий переходило под контроль ФНО, а части французской армии терпели поражения уже в открытых столкновениях.

Ситуация в данном случае была прямо противоположной той, что сложилась в связи с недавней войной в Индокитае. И дело тут вовсе не в том, что на этот раз конфликт разразился совсем недалеко от метрополии – на той стороне Средиземного моря.

Средний француз со школьной скамьи усваивал «Алжир – это Франция», воспринимая эту заморскую территорию так же, как Эльзас и Лотарингию. Пресса, телевидение и радио разжигали националистические настроения, тем более, что на территории Франции проживало 200 тысяч алжирцев. Многие французские рабочие видели в них конкурентов, а обыватели – «грязных арабов».

В армии было распространено убеждение, что она не потерпела поражение в Индокитае, а была предана парижскими политиками, и теперь в массе своей она желала взять реванш.

Масла в огонь в этом смысле подлило участие Франции в тройственной агрессии против Египта в связи с Суэцким кризисом. В данной главе нет необходимости излагать причины и ход этой войны. Но следует отметить два ее последствия. Во первых, в армии утвердилось мнение, что правительство в очередной раз проиграло войну, которую выиграли солдаты. Второе последствие – экономическое. Франция получала с Ближнего Востока 90% потребляемой нефти. В результате военных действий было введено нормированное потребление мазута (от половины до двух третей от довоенного уровня) и ограничена продажа бензина – 20-50 литров в месяц. Вследствие египетских авантюр правительство лишило французов их воскресных автомобильных прогулок и заставило сотни тысяч человек мерзнуть зимой, что, естественно, не прибавило власти авторитета. Резко выросли цены.