Книга Доказательства вины - Джим Батчер

— Можно спросить?

— Надеюсь, да. Тебе придется многому научиться, прежде чем начнешь понимать, когда этого не стоит делать.

Она чуть улыбнулась.

— Куда мы едем?

— В твою новую берлогу, — ответил я.

Она нахмурилась, но откинулась на спинку сиденья.

— А-а...

Мы затормозили у дома Карпентеров, ярко освещенного, несмотря на поздний час.

— О нет, — пробормотала Молли. — Скажите мне, что это шутка.

— Ты возвращаешься домой.

— Но...

— И не просто возвращаешься, — продолжал я так, словно она ничего не сказала. — Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы стать самой почтительной, любящей, почтительной, разумной и еще раз почтительной дочерью на свете. Особенно во всем, что касается твоей мамы.

Она уставилась на меня в полном ошалении.

— Да, — продолжал я. — А еще ты возвращаешься в школу до самого ее окончания.

Молли пристально посмотрела на меня, потом зажмурилась и снова открыла глаза.

— Я умерла, — произнесла она. — Я умерла, и это Ад.

Я фыркнул.

— Если ты не способна контролировать себя хотя бы до такой степени, чтобы окончить среднюю школу и ужиться с родными тебе людьми, которые тебя любят, ты уж точно не сможешь контролировать себя в том, чему я тебя буду учить.

— Но... но...

— Считай возвращение домой длительным курсом почтительности и самоконтроля, — ободряюще сказал я. — Я буду связываться с твоими родителями не реже, чем раз в неделю. Ты будешь заниматься со мной до начала занятий в школе, а потом начнешь получать от меня книги и задания на дом...

— Задания на дом? — почти простонала она.

— Не перебивай. Домашние задания только на выходные. Заниматься тогда будем вечерами по пятницам и субботам.

— Пятницам и суббо... — Она осеклась, вздохнула и сникла. — Ад. Я в Аду.

— Это еще цветочки. Я так понимаю, ты ведешь половую жизнь?

Она порозовела и спрятала лицо в ладонях.

— Я... я... Ну, ладно. Я девственница.

Я пристально посмотрел на нее.

Она подняла на меня взгляд и покраснела еще сильнее.

— Чисто технически.

— Технически, — хмыкнул я.

— Э... Ну, я... типа, занималась открытиями. Изучала места.

— Ясно, — кивнул я. — Ну что ж, Магеллан, никаких больше открытий и новых мест, куда не ступала нога человека, — до тех пор, пока не освоишься с профессией. Секс здорово запутывает ситуацию, а для тебя это может обернуться бедой.

— Но...

— Да, и никаких исследований в одиночку.

Она уставилась на меня, словно в первый раз увидела.

— Почему?

— Ослепнешь, — бросил я и пошел через двор к крыльцу.

— Вы шутите, — пробормотала она, потом спохватилась и поспешила за мной. — Это шутка, правда? А, Гарри?

Я поднялся на крыльцо, не отвечая. Молли плелась за мной с обреченным видом — ни дать ни взять осужденный преступник, до последней минуты надеющийся на помилование от губернатора. Однако когда двери распахнулись и на нее с радостным визгом обрушилась вся ее родня, она буквально просияла.

Я вежливо поболтал со всеми с минуту, пока ко мне не прихромал Мыш, виляя хвостом и ухмыляясь до ушей. Нос его был перепачкан чем-то — то ли медовой горчицей, то ли кетчупом. Я пристегнул поводок к ошейнику и повел его к машине.

Прежде чем я успел взяться за ручку, меня догнала Черити. Я поднял бровь и подождал, пока она отдышится.

— Вы им сказали? — выпалила она. — Кем я была?

— Конечно, нет, — обиделся я.

Она чуть обмякла от облегчения.

— Ох...

— Всегда пожалуйста, — хмыкнул я.

Она нахмурилась.

— Если вы причините зло моей девочке, я лично приду в тот чулан, который вы называете своим офисом, и вышвырну вас из окна. Вы поняли?

— Смерть путем выбрасывания из окна, куда уж яснее.

Хмурое лицо ее чуть дрогнуло, а потом она резко тряхнула головой, обняла меня с силой, от которой у меня едва не треснули ребра, и, не сказав больше ни слова, вернулась в дом.

Мыш сидел рядом со мной, вздыхая и счастливо ухмыляясь.

Я вернулся домой и лег спать.

Следующий день я провел в своей лаборатории, стараясь записать все, что произошло, пока я ничего не забыл. Боб стоял на столе рядом с тетрадью, помогая мне уточнять детали.

— Да, — спохватился он. — Я понял, что было не так в схеме Маленького Чикаго.

Я поперхнулся.

— Ого. Bay. Действительно плохо?

— Еще как. Мы забыли промежуточные клапаны энергетических потоков. Вся накопленная энергия шла в одну точку.

Я нахмурился.

— Это как если бы электричество уходило в землю, да? Или в конденсатор?

— Именно так, — подтвердил Боб. — С той только разницей, что конденсатором служил ты. Такое количество энергии, сосредоточенное в одной точке, снесло бы тебе голову с плеч.

— Но не снесло, — заметил я.

— Но не снесло, — согласился Боб.

— Разве такое возможно?

— Невозможно, — сказал он. — Кто-то исправил схему.

— Что? Ты уверен?

— Ну не сама же она исправилась, — заявил Боб. — Когда я смотрел на схему несколько ночей назад, ущербная секция была на виду, только тогда я не заметил этого. Когда я смотрел на нее сегодня, она изменилась. Кто-то ее изменил.

— В моей лаборатории? Под моим домом? Под охраной оберегов? Этого не может быть.

— Ну, не совсем, — возразил Боб. — Это просто очень, очень, очень, очень, очень, очень трудно. И маловероятно. Ему необходимо было знать, что твоя лаборатория находится именно здесь. И еще уметь беспрепятственно миновать твои обереги.

— И плюс к этому хорошо знать проект, чтобы лезть в него вот так запросто, — добавил я. — Не говоря уже о том, что ему нужно было для начала вообще знать о существовании этого моего проекта, а об этом не известно никому.

— Весьма, весьма маловероятно, — согласился Боб.

— Черт возьми!

— Эй, я думал, ты у нас любитель загадок, Гарри.

Я тряхнул головой и совсем уже было собирался сказать ему, куда он может идти вместе со всеми своими загадками, когда в дверь постучали.

За дверью стояла и улыбалась мне Мёрфи.

— Привет, — выпалила она и протянула мне мой обрез. — Томас просил, чтобы я занесла тебе. Просил передать, что теперь у него есть собственные игрушки.