Книга Сердце проклятого - Ян Валетов

Джип рухнул вниз, опуская тяжелую морду к земле, словно атакующий бык. Охранники брызнули из-под колес голубиной стайкой, одного из них автомобиль зацепил крылом — человек взмыл над склоном, размахивая руками, и рухнул на клумбу.

«Патфайндер» ударился подвеской о широкую площадку, на которой в обычные дни ожидали своей очереди туристические группы, подпрыгнул и снес еще одно ограждение. За ним сверху обрушился первый минивэн, потом с края дороги слетел еще один.

Профессор уже не пытался удержать джип на какой-либо траектории: управлять скачущим двухтонным чудовищем было практически невозможно. Торможение тоже исключалось — на такой крутизне склона «ниссан» перевернулся бы при первом касании педали тормоза. Оставалось одно — подруливать, чтобы не сделать кульбит при очередном приземлении. С этим Рувим кое-как справлялся или думал, что справляется. Огромная машина летела по склону вниз сама по себе, вспахивая заботливо взращенные последователями Баба клумбы, разрушая геометрически правильную картину мира, построенного бахайцами на кусочке обетованной земли. «Фольксвагены» прыгали следом за джипом, иногда даже сокращали дистанцию, пытаясь в отчаянном рывке дотянуться до разбитой кормы противника, но их подвески не были столь прочными, как у «ниссана», и каждое приземление делало минивэны все более и более неповоротливыми. Оторванные части шасси летели вниз отдельно от микроавтобусов, на склонах путь «фольксвагенов» был отмечен кусками пластиковых накладок, бамперов и брызгами вылетающих от ударов стекол.

Если бы сам профессор и его спутницы не пристегнулись еще в гараже, то, скорее всего, их бы просто выбросило из джипа. Ни усидеть, ни удержаться в этом ритме движения было нереально. Можно было только представить, что творится внутри микроавтобусов, и понадеяться, что их пассажиры далеко не все доедут живыми до подножия холма. Гробница Баба, расположенная в самом низу садов, с каждой секундой становилась все ближе, «ниссан» набирал скорость, лязгая разбитыми внутренностями, как старый локомотив.

Один из минивэнов взлетел в воздух, неуклюже приземлился правой полуосью на каменные перила лестницы, завалился на бок… Из микроавтобуса раздался отчаянный крик — «фольксваген» начал делать «бочку», из распахнувшихся дверей выпал человек, рухнул на газон и тут же превратился в месиво. Второй минивэн приземлился на него и в одно мгновенье смешал человеческую плоть с землей и цветами. Террорист не успел даже испугаться.

А вот те, кто падал вниз в переворачивающемся микроавтобусе, испугаться успели. Первые три удара о землю, сделавшие стальной кузов неким подобием смятого бумажного пакета, сопровождались отчаянными воплями людей, которых скорость и сила земного тяготения перемалывали в фарш острыми кусками металла и остатками сидений. На четвертом ударе, подбросившем «фольксваген» особенно высоко, внутри микроавтобуса уже никто не кричал. Изуродованная до неузнаваемости стальная коробчонка несколько раз перевернулась в воздухе, обгоняя все еще невредимый «патфайндер», проплыла над его крышей по небу и грянула оземь прямо перед ним. На покрытое сеткой трещин лобовое стекло «ниссана» полетела земля, брызги то ли масла, то ли топлива и какие-то красные липкие куски, похожие на рвоту — профессору даже думать не захотелось, что это за ошметки, да и времени размышлять об их происхождении не было.

Разбитый вдребезги минивэн террористов взмыл над террасой, как пивная банка от удара ноги подростка. Вслед за ним в воздухе оказался «патфайндер», колеса которого крутились вхолостую, словно выпущенные над посадочной полосой шасси авиалайнера, а еще через две секунды над землей полетел и последний из микроавтобусов, почти целый, если сравнивать с первым минивэном, во всяком случае, сохранивший форму и часть стекол.

Внизу промелькнула восьмиконечная звезда на фоне зеленой травы, выкрашенные бордюрные камни, и тут же остатки первого минивэна, скачущие впереди, снесли часть балюстрады, и джип профессора проскочил в проем вслед за ними. На миг звуки стихли. «Ниссан» плыл по воздуху на высоте нескольких метров, покачиваясь, словно лодка на волнах.

Криницкая, до сих пор лишь повизгивавшая при особо страшных перелетах, наконец-то заорала в голос. К ней присоединился визг Арин и, как понял Рувим с удивлением, и его собственный крик. Джип начал снижение, завывая ожившим движком, как наемный плакальщик на похоронах. Земля несколько раз ударила снизу, в подвеске «ниссана» что-то лопнуло с оглушительным звоном. Профессор уже думал было тормозить, но не успел — слишком быстро мчался «патфайндер». Рувим крутанул руль налево, снес правым крылом каменную белую вазу для цветов, проскочил в миллиметрах от ограждения усыпальницы, ободрал всю левую сторону о массивное дерево, росшее тут с незапамятных времен, ловко поддал бампером по низкой скамейке, стоящей на аллее, и снова оказался на крутом коротком склоне, ведущем вниз, в припортовые кварталы. Какое-то мгновение тяжелый внедорожник висел над спуском, задумчиво покачиваясь, но не удержался и полетел вниз, снова набирая потерянную было скорость.

Вторая машина преследования, шедшая буквально в двух десятках метров за «патфайндером», проломила перила на несколько метров левее первого минивэна, и, приземляясь, срезала добрую половину ряда аккуратно высаженных туй своим плоским изодранным брюхом. В какой-то момент со стороны казалось, что она перевернется, но та, зарывшись в землю на ладонь, осталась стоять, уткнувшись разбитым передком в ограждение усыпальницы Баба.

Люди, вышедшие, а вернее выпавшие, из разбитого минивэна сразу после остановки, напоминали пиратскую команду после неудачного абордажа — кровь, разорванная одежда, ссадины и рваные раны. Полет вниз по склону не прошел для них бесследно. На ногах держались всего четверо боевиков, трое их коллег остались лежать внутри микроавтобуса умирающими или мертвыми. Водитель был еще жив, но из за руля выйти не мог: сломанную голень намертво зажало сорванным с креплений креслом.

«Ниссан» еще набирал скорость, когда эти четверо уже оказались у края балюстрады, и вновь загрохотали выстрелы. Пули ударили в корму «патфайндера», дырявя металл и вспарывая обшивку.

— Не поднимать головы! — крикнул Рувим и сам втянул ее в плечи, как мог, чтобы прикрыться хотя бы массивным водительским подголовником. — На пол, барышни! На пол!

Пуля вырвала клок из сидения правее его плеча и с чавканьем вонзилась в приборную доску. Джип прыгал козлом, тяжело, с хрустом продавливая очередной кусок ограждения над террасами. Под ним что-то страшно скрежетало, и ухало, но колеса все еще не оторвались. В сравнении с этими утробными стонами умирающего внедорожника попадания пуль в корпус слышались, как безобидное стаккато. Из заднего сидения полетели ошметки, но Арин за секунду до того упала на пол и благодаря этому уцелела. Профессора защитил каркас водительского кресла, но в спину ему наподдало так, что он заорал, а вот Криницкой повезло меньше всех — пуля угодила ей в плечо, но, пробив на своем пути несколько препятствий, смятый кусок металла потерял скорость, и, войдя мышцу всего на несколько сантиметров, вызвал болевой шок. Марина на миг задохнулась, не в силах крикнуть, и осела, теряя сознание. Рукав ее рубашки залило красным.