Книга Пересмешник - Алексей Пехов

Заговорщиков оказалось удручающе мало, половину из них составляли люди, не слишком блиставшие интеллектом и влезшие в это дело, судя по всему, исключительно ради денег. Они ни чем не отличались от тех, что ворвались в мой дом. Среди них я узнал жвилья, выброшенного мной из поезда. Он все так же щеголял в повязках. Многие из его товарищей нервничали и то и дело посматривали на гробницы.

Лучэры, наоборот, вели себя на удивление спокойно. Волшебник, который едва не пристрелил меня в Девятом Скором и, судя по росту, тот самый, что прошел сквозь стену в моем особняке, присматривал за висящим над землей желтоватым шаром, в котором медленно плавал Зефир.

— Он жив? — спросил я у Ио.

— Да.

Эр’Гиндо, эр’Кассо и еще один красноглазый старикан, имени которого я не помнил, стояли в стороне от всех, о чем-то тихо беседуя и каждую секунду поглядывая на часы. У эр’Кассо в руках был большой черный зонт, которым он старался защититься от падающих снежинок. Два главных врага и соперника дядюшки оказались в сговоре, отсутствовала лишь Фиона эр’Бархен. Еще один чэр ползал по земле, водя по мраморным плитам янтарной палочкой.

— Кто это?

— Маг, — Ио скрипнул каменными зубами. — С радостью бы его проглотил. Это он Зефира обработал.

— Он готовится к ритуалу. Хотелось бы знать, где сейчас Ночной Мясник, — сказал Стэфан.

Действительно, я не видел ни Ацио, ни человека, хоть немного похожего на него.

— Посмотрите у ворот, — посоветовал мне амнис Данте. — Это на противоположной стороне. Оттуда сильно разит кровью.

— Алисия, останься, пожалуйста, здесь, — попросил я девушку.

— Но…

— Ты видела своего отца после смерти? — не став ходить вокруг да около, спросил я.

Она мгновенно побледнела и тихо сказала:

— Будь осторожен. Он очень опасен.

Я кивнул, успокаивающе улыбнулся и сказал Ио:

— Защищай ее.

— Ты что, мой хозяин? — возмутился тот, но приказ выполнил и остался с Алисией.

Чтобы обежать усыпальницу по кругу мне потребовалось минуты четыре. Я сразу их увидел. Ацио был очаровательного зеленого цвета и смотрел в сторону, не желая видеть, что делает второй. Я понимал, почему никого здесь нет — ни одно разумное существо не собиралось смотреть на работу Мясника.

Убийца, держащий в страхе огромный город, оказался ничем не примечательным седовласым господином с желтоватым лицом, тяжелой челюстью и густыми лохматыми баками. Шляпа у него была помятая и грязная, что сильно контрастировало с опрятной одеждой. В руках человек держал узкий, длинный секционный нож. Рядом с ним стоял распахнутый саквояж с медицинскими инструментами, а вокруг была та же самая картина, которую я видел в переулке, где нашел старшего инспектора Грея.

В общем, зрелище настолько отвратительное, что описывать его совершенно не хочется.

Кажется, он как раз закончил свое дело, потому что с блаженным видом касался левой рукою врат усыпальницы.

— Ты что-нибудь предпримешь? — забеспокоился Стэфан, почувствовав, как во мне начинает нарастать ненависть.

Я вышел на открытое пространство и быстро направился к человеку, убившему чэра эр’Фавиа. Меня он заметил не сразу и когда поднял глаза, нисколько не испугался. На его грубоватом немолодом лице неожиданно появилась смущенная и несколько виноватая улыбка, словно у ребенка, которого родители застали за несерьезным проступком.

Я посмотрел ему в глаза, светло-карие и совершенно безумные и, подняв револьвер, нажал на спусковой крючок. Наверное, он так и не понял, что произошло, когда пуля угодила ему в лоб, и упал в кровь, на останки своей жертвы, все еще продолжая улыбаться.

Ацио, вздрогнув, обернулся на звук, неловко зашарил в кармане, пытаясь вытащить пистолет, но я не дал ему такой возможности и отправил следом за братцем, не испытывая по этому поводу ровным счетом никаких сожалений.

Почти сразу же с противоположной стороны гробницы раздались встревоженные крики и появилось несколько человек. Оглушительно загрохотало, я принял Облик и бросился на землю. Надо мной веером молний пролетел целый рой электрических пуль.

Пока двое перезаряжали тяжеленную пулеметательную машинку, я вскочил, но почти сразу же стал видимым, и остальные (то ли трое, то ли четверо, у меня не было времени считать) начали палить по мне из револьверов.

С неба упал Ио и, оказавшись между мной и противниками, распахнул каменные крылья, закрыв меня от града пуль.

— Проваливай, Пересмешник! — рыкнул он и швырнул в людей шар белого огня, внезапно оказавшийся у него в руке.

Пространство озарила белесая вспышка, и взвыло так, что у меня заложило уши. На расколотых мраморных плитах осталось два трупа, еще трое орали и катались по земле, пытаясь сбить с одежды пламя.

Где-то за гробницей тоже грохотали выстрелы, слышались высокие вибрирующие визги, а в отдалении начинал нарастать странный гремящий гул.

— Возвращайся к Алисии, Ио!

— Если с тобой что-нибудь случится, то хозяин с меня мою каменную шкуру спустит! — огрызнулся амнис.

— А если что-нибудь случится с девушкой, я тебя в порошок перемелю! — взревел я, потеряв терпение.

Он ответил очень грубо, присовокупив к этому неприличный жест, но мои слова на него подействовали, и горгулья, распахнув крылья, исчезла. Я бросился прочь, прежде чем враги пришли в себя.

— Что теперь? — спросил Стэфан.

— Это ты меня скажи! Ночной Мясник успел совершить, надо думать, последнее убийство! Что дальше?!

— Теперь все зависит от мага!

— Значит, его следует убить!

Это заявление было очень самонадеянным с моей стороны, но какой еще выбор оставался?

Грохот нарастал. Стрельба продолжалась.

Да что она там устроила?!

Когда я вернулся туда, где оставил Алисию, то никого не нашел. На площади тоже было пусто, если не считать одного трупа с разорванным горлом, одного стеклянного человека и все также плавающего в пузыре Зефира. Там, где волшебник провел по мраморным плитам янтарной палочкой — появились темные глубокие борозды.

Больше всего начертанный рисунок напоминал солнце, только вместо лучей были какие-то щупальца. В центре солнца лежал платок Алисии. Под ним медленно расползалось темное кровавое пятно, словно кровоточила сама земля.

Я шагнул к этой вещи, но Стэфан резко сказал:

— Не трогай!

Я остановился, словно врезался в стену, решив послушаться совета амниса.

— Все кончено. Надо уходить, мой мальчик, и очень быстро. Времени нет.

— Еще ничего не кончено, Стэфан, — я побежал в сторону площади, где стояли статуи Князей, и откуда доносилась стрельба.