Книга Седьмая жертва - Алан Джекобсон

– Кто еще это мог быть, черт подери?

– Не знаю, Эрнандес, не знаю. Может, ее бывший муж? Решил поиграть у нее на нервах? Или Хэнкок? По той же самой причине?

Робби вздохнул.

– Тот, кто проник к ней в дом, и украл психологический портрет. И тот же самый человек скатал его в трубочку и засунул в Лауру Макей.

– И кого же мы теперь числим в подозреваемых?

– Хэнкока. Дикона Такера. И НЕПО.

Бледсоу вырулил на обочину дороги и обогнал несколько машин, готовившихся сделать левый поворот. Он гнал по боковым улочкам, стараясь избежать пробок и выскочить на магистральное шоссе в рекордное время.

– Попробуй дозвониться Карен еще раз.

Робби нажал кнопку повторного набора.

– Никто не отвечает. – Он покачал головой. – Наверное, кто-то перерезал линию.

– Может, ее просто нет дома.

– Она дома. У нее дьявольски болит колено. На завтрашнее утро назначена операция, и она никуда не собиралась уходить. Кроме того, у нее есть автоответчик.

Бледсоу лишь крепче стиснул руль.

Робби снова попытался дозвониться Карен, выругался себе под нос и захлопнул телефон.

– Проклятье, эта машина не может ехать быстрее?

Карен осторожно вошла в спальню и сразу же увидела «Глок» в кобуре на комоде. Она застегнула наплечные лямки и включила верхний свет. Все выглядело так, как и должно было быть. Она не стала выключать свет, перешла в спальню Джонатана и огляделась по сторонам. Никого.

Она направилась в свой кабинет, где на стене по-прежнему виднелась оставленная убийцей надпись. Пожалуй, стоит все-таки закрасить ее, и поскорее. При взгляде на эти каракули у Карен по спине пробежал холодок. Они напоминали о том, что Окулист, бесцеремонно вторгшись в ее личную жизнь, был здесь, в доме.

Постояв немного, она отправилась в обратный путь, с трудом переставляя ноги и держась за стену, чтобы не упасть. Войдя в просторную комнату, в одном конце которой располагалась кухня, а остальное занимала гостиная, Карен вдруг подумала» что ведет себя как параноик. В собственном доме ей мерещатся посторонние звуки. Она отсутствовала здесь всего несколько дней, после того как Окулист выкрал составленный ею психологический портрет а теперь у нее расшалились нервы, и только. В ее доме побывал убийца, он прикасался к ее вещам, и теперь, когда она осталась здесь одна, ночью, ее преследуют детские страхи.

Припадая на больную ногу, Карен обошла кухню и гостиную повсюду зажигая свет. Все было на своих местах. На стенах не появилось никаких кровавых надписей. Она улыбнулась, удивляясь что могла так разнервничаться из-за пустяков. Стыдись, Карен! В твоем возрасте уже пора быть умнее…

Она опустилась на табурет возле раковины и принялась мыть посуду.

– Когда мы будем на месте? – спросил Бледсоу.

Робби всмотрелся в темноту за окном машины.

– Черт его знает! Я никогда не ездил этой дорогой. Пожалуй, минут через пять. Может быть, через десять.

– Когда уже эти умники изобретут летающие автомобили, а? Наша работа сразу бы стала легче.

– В этом районе были патрульные машины?

– Это не наша юрисдикция. Диспетчер обещала связаться с соседними участками. Ты не пробовал позвонить Карен на мобильный?

– Я отправил ей сообщение и звонил три раза, но мой вызов был автоматически переадресован на голосовую почту.

– Попробуй позвонить еще раз на стационарный телефон.

Робби нажал кнопку повторного набора и стал ждать. Мгновением позже он закрыл телефон. Можно было ничего не говорить. Бледсоу уже и сам понял, что на вызов никто не ответил.

Ноздри Карен щекотал запах расплавленного воска и тлеющего фитиля. Наверное, одну из свечей задуло сквозняком. Этот запах был ей ненавистен, она всегда старалась накрыть свечу колпачком, прежде чем она успевала догореть до фитиля. Карен закрыла кран и потянулась за кухонным полотенцем, чтобы вытереть руки.

Но там, где оно висело всегда, его не оказалось.

За спиной Карен, в гостиной, снова послышался шум, и она потянулась за «Глоком». Мокрые руки скользили по гладкой коже, не в силах справиться с застежкой, но ей все-таки удалось выхватить пистолет из кобуры. Она мгновенно приняла боевую стоику, держа оружие обеими руками перед собой. Соскользнув с табуретки, она едва не застонала от боли, пронзившей левую ногу. Карен резко развернулась, по-прежнему не опуская пистолет и поводя им из стороны в сторону. Никого.

– Кто здесь? – громко позвала она.

Проблеск света справа привлек ее внимание. Она повернулась в ту сторону и выстрелила, но вдруг весь дом погрузился в темноту. Теперь можно было не сомневаться: здесь кто-то был.

И этот «кто-то» вывернул пробки. Вопрос только, где он находится и кто это.

И вдруг в голову Карен пришла еще одна мысль. Она совершенно точно знала, что прицелилась и нажала на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Собственно говоря, оружие показалось ей непривычно легким. Большим пальцем она нажала защелку, и обойма выпала в подставленную руку. Она сунула указательный палец в отверстие, стараясь нащупать патроны. Но их там не было. Кто бы ни находился в доме, но он обезоружил ее.

Проклятье!

Она загнала обойму назад в пистолет и попятилась в кухню, где возле раковины лежали ножи, но зацепилась за ножку табуретки и упала. «Глок» вырвался у нее из руки и заскользил по полу. Первой ее мыслью было нащупать оружие в темноте, но мгновением позже Карен поняла, что это бессмысленно. С трудом поднявшись на ноги, она едва не закричала от острой боли и шагнула к раковине, где в столе лежал комплект кухонных ножей.

Слишком поздно Карен сообразила, что если убийца оказался Достаточно умен, чтобы вынуть патроны из обоймы ее пистолета и убрать подальше кухонное полотенце, то он наверняка побеспокоился и о том, чтобы лишить ее остальных предметов, которыми она могла бы воспользоваться в качестве оружия. Например, ножей.

– Хэнкок, покажись! – крикнула она в темноту, надеясь услышать хоть какой-нибудь ответ – смех, если она ошибалась, или голос, если была права. Хоть что-нибудь, чтобы она могла определить направление, пусть даже приблизительно.

Но прежде чем Карен успела сообразить, что делать дальше, до ее слуха долетел шум шагов. Она резко вскинула руки и отшатнулась в сторону, пытаясь избежать столкновения… и получила то Чего ожидала. Бах! Сильный удар по рукам, за которым последовал пинок в больное левое колено. Оно отозвалось пронзительной болью, которая ослепительным фейерверком помчалась вверх по телу и россыпью брызг взорвалась в голове. Карен громко застонала, шестым чувством угадав, что за первым последуют и другие, не менее сильные, удары.

Согнувшись от боли, она ощутила толчок в грудь и повалилась навзничь, на линолеум пола, подобно квотербэку, которого недозволенным приемом остановил защитник. И ощутила сверху тяжесть чужого тела.