Книга Русский закал - Андрей Дышев

В первый же день я обратил внимание на то, что юная кухарка отдает предпочтение пикантной дикарской пище, к которой я, мягко говоря, не совсем привык. На первое она предложила мне бульон из каких-то зеленых червей, заправленный корешками растения, похожего на хрен, а на второе – маленькие горькие плоды колючего кустарника, политые соусом, приготовленным во рту Амары: тонкие молодые стебли, напоминающие тростник, она тщательно пережевывала, а когда они хорошо пропитывались слюной, выжимала «соус» в глубокую деревянную тарелку, где лежали плоды.

Боясь обидеть девушку, которая очень старалась, я пообещал ей, что все это непременно съем завтра, и показал ей, как варить суп из пакетиков, которые я принес с собой, несколько раз повторив, что туда больше ничего добавлять не следует, даже если это очень хочется сделать из уважения ко мне. Кажется, она поняла, во всяком случае, никаких посторонних привкусов в порошковом супе я не почувствовал.

– Скажи, Амара, – обратился я к девушке, когда она, сидя на корточках перед моим очагом, раздувала угольки, – сюда не приходили чужие люди? Мужчины, женщины?

– Приходили, – отвечала она. – Это были гринперос. Они стреляли из ружей, а наши мужчины кидали в них отравленные копья и тоже стреляли.

Я пересказываю наш разговор, конечно, в адаптированном виде, потому как на деле он состоял из нескольких универсальных слов, рисунков на песке и всевозможных жестов, но мы с Амарой неплохо понимали друг друга.

– А почему они стреляли в вас?

– Мы разрушили несколько карьеров и сожгли две плантации. Это наша земля, и мы здесь хозяева.

– Амара, ты говоришь, что ваши мужчины тоже стреляли? Разве у вас есть ружья?

– Да, у нас есть несколько ружей. Нам их дал человек, который защищает нас. Он хочет быть верховным вождем всех племен. Он тоже ненавидит гринперос.

– Ты когда-нибудь видела этого человека?

– Нет, я не видела, но наши мужчины встречались с ним.

– А где живет этот человек?

– Там, – она махнула рукой куда-то на север. – Там его дом и плантации.

– Это далеко?

– Спроси у бруху, я не знаю.

Никто не воспрепятствовал тому, чтобы я занимался исконно мужским делом: охотой и отдыхом в местном «клубе», где, прислушиваясь к разговорам индейцев, можно было выведать что-нибудь полезное. Посреди деревни стояла большая хижина, в которой собирались мужчины и пили самодельное вино. Хмельной напиток они изготавливали из древесного сока, по вкусу напоминающего березовый. Собрав сок в кожаный мешок, подвешивали емкость на ветку дерева и выдерживали на солнце два дня. Когда процесс брожения заканчивался, мешок снимали и разливали напиток по деревянным бутылкам.

Первые дни жизни в племени я отдыхал, изучал быт индейцев, охотился и был обходителен со своей юной кухаркой. Но затем появились проблемы…

В этом племени, как и в любом обществе, существовала своя иерархическая лестница. Был народ, и были его руководители. К руководителям относились вождь и бруху. Бруху – это и шаман, и врач, он же исполнял все религиозные обряды, словом, был второй фигурой после вождя. От качества лечения во многом зависел авторитет бруху и степень его влияния на людей. И вот я, сам того не желая, стал подрывать авторитет бруху.

Все дело в том, что индейцы, оказывается, совсем не знали лекарств. Бруху в своей медицинской практике использовал различные корни, травы, зелья и заклинания. Об эффективности их я еще расскажу, но так случилось, что в первый же день своего появления в племени я по доброте душевной обработал гноящиеся ожоги и порезы на ногах и руках двух мальчишек, использовав обыкновенную тетрациклиновую мазь из своей аптечки и стерильный бинт. Эффект был поразительный, дети выздоравливали прямо на глазах, а по деревне стремительно распространился слух, что белый человек, живущий в тряпичной хижине, лечит намного лучше бруху.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что утром, едва я открыл глаза и вылез из палатки, ко мне потянулись люди со своими проблемами. У деда болел живот, у девочки нарывал палец на ноге, у молодой женщины раздулась щека из-за флюса. Пришлось вытряхивать из рюкзака весь свой медикаментозный арсенал, которым меня снабдили в геологоразведывательной фирме, и переквалифицироваться во врача. Забинтовывая девчонке ногу, я вдруг вспомнил про моего несчастного Бориса и подумал о том, что он здесь был бы намного полезнее, чем я.

Я занимался врачеванием до обеда. Несколько раз мимо моей палатки проходил бруху, и я ловил его недобрый взгляд. Я не придал значения тому, что он отвел в сторону Амару и что-то сказал ей. Человека терзает зависть, думал я, но это его проблемы. Через день-два я отсюда уйду, и он снова станет лучшим и единственным врачом в деревне.

Вдруг ни с того ни с сего у меня разболелась голова, начался приступ сильного кашля. Не успел я подумать о том, что пришло время и самому принять что-либо болеутоляющее, как деревья, хижины, фигура Амары поплыли перед глазами. Я не успел даже присесть или ухватиться за что-нибудь, как в глазах потемнело, и я провалился во мрак небытия…

Глава 19

Первой моей мыслью, когда я медленно пришел в себя, было, что меня отравили. Проклятый бруху! Наверняка он велел Амаре подсунуть мне ядовитое зелье.

Лицо шамана плыло перед моими глазами. Он что-то говорил, но я не мог разобрать его слов – в ушах шумело, а грудь так тяжело сдавливало, будто на ней лежала гранитная плита.

Я попытался привстать, но только сейчас заметил, что ноги мои связаны и с помощью веревки приподняты вверх. Рядом суетилась Амара. Она подложила мне под голову соломенную подушку и принялась протирать лицо мокрой тряпкой. Я не мог сопротивляться. Мое тело охватила страшная слабость, и даже приподнять руку мне стоило огромных усилий.

Бруху разводил рядом костер. Сначала он зажег связку тростника и, когда пламя разгорелось, стал подкладывать в огонь оранжевые корни, порубленные на равные куски.

Двадцатый век, подумал я. Кажется, этот дикарь хочет меня поджарить и сожрать.

– Ты ходил в пещеру Красного Солнца? – спросил меня бруху вполне миролюбивым голосом.

Я не понял, о чем он. Хотел ответить, что мной он подавится, но лишь простонал. Амара снова стала возить тряпкой по моим щекам.

– Он спрашивает, не был ли ты в пещере? – при помощи отчаянной жестикуляции повторила она вопрос. Лицо ее было взволновано. – Недалеко от деревни есть пещера. Большие каменные ворота, двуглавая змея…

Я наконец понял ее и кивнул. Амара посмотрела на бруху, тот покачал головой и снова склонился над костром.

Вокруг меня собралась толпа. Я подумал, что на такую ораву меня одного не хватит, и народу придется пожертвовать еще одним своим собратом, чтобы утолить голод страждущих.

– Вот видите! – крикнул бруху, поднимая обе руки над головой. – Он не смог вылечить даже самого себя! Он умирает, духи Красного Солнца отравили его невидимым ядом!