Книга Дикарка Жасмин - Бертрис Смолл

— А Сибилле ты бы это пожелал? — крикнула отчиму Жасмин, когда на следующий день он явился ее уговаривать.

— На твоем месте Сибилла смогла бы разобраться, в чем заключается ее долг, и, черт побери, исполнила бы его, — с жаром возразил ей Александр Гордон.

Жасмин запустила ему в голову вазу с розами, и, увернувшись, он был вынужден отступить.

— Нет сомнений, мадам, это твоя дочь, — заявил он в коридоре жене. — Такой же необузданный характер. Когда ваза просвистела над моим ухом, я вспомнил юность. Что-то похожее было между нами.

— А я, несмотря ни на что, продолжаю оставаться твоей женой, — безжалостно съязвила Велвет. — Годы не научили тебя, Алекс, обращаться с женщинами. Я поговорю с дочерью — на ее месте я бы не промахнулась.

Ко всем неприятностям в этот миг пожаловал Генри Стюарт, и, поскольку Жасмин отказалась сойти к нему вниз, его в сопровождении графа отправили в ее комнаты.

— Как вы посмели! — встретила их разъяренная Жасмин. — Покиньте мои покои немедленно, милорды! Я сегодня не принимаю!

— Торамалли, пошли со мной, — приказал граф служанке.

— Извините, милорд, — ответила та, — но мне приказывает только госпожа.

Александр Гордон подошел к маленькой женщине и, ухватив ее за пояс, толкая и ругаясь, потащил от госпожи. Генри Стюарт проскользнул в комнаты Жасмин, закрыл дверь на ключ и положил его в карман.

Жасмин глядела на него широко открытыми глазами.

— Еще один шаг ко мне, и я закричу, — предупредила она.

— Но почему? — спросил принц, обходя ее, чтобы сесть у камина. — Вы позволите мне бокал вина, мадам?

"Если он хочет поиздеваться надо мной, ему это, безусловно, удается», — подумала Жасмин.

— Что вы здесь делаете, милорд? — спросила она.

— Мы должны отрепетировать наши строфы для костюмированного спектакля на следующей неделе, — спокойно ответил он. — Мама просила передать, что мастер Джоунс и портниха приедут в Гринвуд завтра, чтобы заняться вашим костюмом. — Он улыбнулся ей и добавил:

— А как же все-таки с моим вином? У меня в горле пересохло.

Сторонясь его, она налила из хрустального графина в бокал с серебряной каемкой терпкое красное вино и, подав принцу, быстро отступила назад, безмолвно наблюдая, как он пьет.

— Ах, — произнес Генри Стюарт, проглотив вино, — прекрасный напиток! У кого вы его покупаете?

— Вино поступает из имения прадедушки во Франции. Оно называется Аршамболь. Я прикажу, чтобы вашему высочеству прислали несколько бочек.

— Посиди со мной рядом. Жасмин, — попросил он, пододвигая к своему стулу мягкую скамеечку.

Она покачала головой и осталась на месте:

— Что вы от меня хотите, милорд?

— Очень многого, — тихо ответил он.

— Со мной нельзя обращаться, как с другими, милорд, и я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счет. Из-за нашей вчерашней встречи в Уайтхолле у меня с родными произошла размолвка. Я не из тех, кто развлекает двор, и уехала бы в Кэдби, но отчим меня не пустил. Он сказал, что вас нельзя обижать, что, судя по всему, вы меня хотите и тем самым оказываете мне честь.

— Да, я вас хочу, — ответил Генри Стюарт, чуть улыбнувшись. «Как она очаровательно серьезна», — подумал он. Никогда прежде он не встречал женщины, подобной Жасмин. — Но вы-то, дорогая, ведь не считаете за честь мою любовь. А почему?

— Я принцесса из императорского дома Моголов, — ответила она, зная, что Генри Стюарт — принц королевской крови и должен ее понять.

Он понял, а сам сказал:

— Никогда прежде я не заводил любовницы. Я узнал женщину, когда мне было одиннадцать лет, но никогда не влюблялся настолько, чтобы испытывать подобное желание. Никогда, пока не встретил вас, Жасмин. Стюарт королевской крови не согласен на меньшее, чем на принцессу из императорского дома Моголов, — с улыбкой заключил он.

— Мне говорили, ваши предки не были так разборчивы, как ваша светлость. Я слышала, что вы породнились с половиной Шотландии, — блеснув глазами, дерзко ответила Жасмин, а сама почувствовала, как уменьшается в ней настороженность. Генри Стюарт рассмеялся:

— К тому же, мадам, вы умеете веселить меня. У вас опасно острый ум. — И тут же посерьезнел. — Признаюсь, Жасмин, я хочу тебя и когда-нибудь буду тобой обладать, но только тогда, когда ты сама меня захочешь. Приношу извинения за то, что приставал к вам в Уайтхолле и так вас напугал. К стыду своему, я не мог сдержаться. Надеюсь, любовь моя, вы простите меня за это. Пусть между нами будет мир.

— А вы откроете дверь? — спросила она. Принц достал ключ из кармана и подал Жасмин:

— Теперь вы мне доверяете, мадам?

Жасмин взглянула на протянутый ключ и подумала, что отчим, вероятно, был прав: ей не удастся избегнуть ухаживаний Генри Стюарта. Здесь была Англия, а не Индия. Она не считалась в этой стране принцессой, а Генри Стюарт был наследником английского короля. Ей не побороть его злой воли. Следовало подумать и о детях. Если и из Англии ей придется бежать от королевской ярости, куда ей тогда направиться?

— Оставьте его себе, милорд — ответила она. — Вы дали слово, что будете держать себя в руках, а слову человека из королевского дома Стюартов можно верить. — Жасмин подошла и села рядом с ним на скамеечку. — Так что за стихи я должна выучить для костюмированного спектакля вашей мамы? — Она подняла голову и вгляделась в его светло-голубые глаза.

Генри Стюарт слегка погладил ее по темным волосам.

— Отвернитесь, мадам, — попросил он, — а то меня снова охватит желание. — И, когда Жасмин смущенно повиновалась, продолжал:

— Я расскажу вам сюжет, который мы собираемся представить. Он весьма прост, как и все мамины развлечения. Основной упор делается на музыку, танцы, костюмы и привлекательную внешность исполнителей.

Лето, которое сыграет моя кузина Арабелла Стюарт, не хочет передавать сестре Осени свою власть над землей. Оно собирает к себе все цветы, которые боятся прикосновений холодных пальчиков Осени к своим лепесткам. Зато деревья мечтают сменить свой летний зеленый наряд на красный, золотой и пурпурный осенний. Сестры и их союзники борются друг с другом, но умная Осень привлекает на свою сторону господина Урожая. Он утверждает, что время уходящего сезона кончилось и Лету не остается ничего более, как передать власть сестре. Оно печально удаляется, а Осень и господин Урожай танцуют победный танец. Принц усмехнулся:

— Я говорил, что сюжет безыскусен, но мама обожает такие развлечения. Вы, любовь моя, будете очаровательной Осенью и посрамите бедную Арабеллу, которая, на мой взгляд, слишком длиннозуба и перезрела для роли Лета. Ей следовало бы выйти замуж и завести полный дом детей, но она — первая кузина отца и единственная наследница его трона из людей его поколения: их отцы были братьями.