Книга Путь шута - Кирилл Бенедиктов

За спиной у мужчины, в густой лунной тени, открывается дверь кормовой надстройки. Слышится мягкий резиновый шелест, тихий гул сервопривода. На палубу выкатывается инвалидная коляска — изящная и элегантная, будто дорогая спортивная машина. Выкатывается и застывает в двух метрах от борта, на границе отраженного света.

— Добрый вечер, Капитан, — произносит мужчина, не оборачиваясь. Голос у него сильный, но немного гнусавый, как бывает, если у говорящего сломан нос. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Ты меня не видишь, Локи, — ворчливо отвечает сидящий в коляске. Судя по дребезжащему надтреснутому тембру, он — глубокий старик. — Ты же стоишь ко мне спиной. Впрочем, чего еще можно ожидать от человека, выросшего в трущобах!

— Даже если бы я повернулся, Капитан, — укоризненно говорит Локи. — Даже если бы я повернулся… Вы ведь наверняка сидите в самой тени, как обычно? Я прав? Но мне нет нужды вас видеть. Скажем проще: если бы вы не чувствовали себя достаточно хорошо, никто не вытащил бы вас на палубу этой посудины. Мне пришлось бы спускаться в каюту.

Капитан шипит, как рассерженный кот.

— Посудины? Ты сказал «посудины», Локи? Да это же сама «Герцогиня Мальборо», копия знаменитой яхты, построенной в 1925 году на королевских верфях в Плимуте! Отделка салона работы знаменитого Феррелли. Гобелены Жюссо, столовое серебро восемнадцатого века, севрский фарфор! И у тебя поворачивается язык называть этот шедевр посудиной?

Он захлебывается сухим кашлем. Локи, по-прежнему не оборачиваясь, пожимает широченными плечами.

— Я сухопутная крыса, Капитан. Для меня любая лодка — корыто. На воде я себя неуверенно чувствую. Кроме того, мне наплевать, какой у вас там фарфор в каюте. Все, что не помогает кораблю плавать, — балласт, точно так же, как все, кто не помогает нашему делу, — человеческий мусор.

— Ты читал Достоевского, Локи? — неожиданно спрашивает старик.

Великан отвечает не сразу, будто пытается распознать скрытый в этом вопросе подвох.

— Того парня, который написал «Преступление и наказание»? Да, читал. Мне не понравилось.

— Это странно, друг мой. Впрочем, если бы ты прочел другой его роман, ты, возможно, изменил бы свое мнение. Революционеры все те же, что и во времена Нечаева…

— Кто такой Нечаев? — подозрительно спрашивает Локи. — Друг Троцкого?

— Скорее предшественник. Тоже из России. Кстати, ты не находишь, что в истории революционного движения чересчур много русских?

Воцаряется долгое молчание. Потом Локи медленно поворачивается к старику. У него не слишком запоминающееся мужественное лицо голливудского актера второго плана — выдающийся подбородок, четко очерченный рот, перебитый посередине нос. На вид ему можно было бы дать лет тридцать пять — сорок, если бы не совершенно седые волосы.

— Это следует понимать как намек, Капитан?

— На что? Разве ты русский? Я всегда полагал, что ты родился в Бразилии.

— Точно, Капитан. И мама моя была из племени гуарани. А папу я никогда не видел, но подозреваю, что он был португальский еврей. Мы говорили об этом еще в первую нашу встречу пять лет назад. Скажите, Капитан, вы никогда не боитесь?

— Боюсь? Чего мне следует бояться, мой мальчик?

— Того, что вам когда-нибудь оттопчут ваши длинные уши.

— Ах, этого… Нет, пустяки. На самом деле я встревожен, Локи. По-моему, это была не лучшая ваша идея. Ты уверен, что этот русский полковник действительно враг режима?

И снова Локи медлит с ответом.

— Он был важной шишкой у себя в стране, — говорит он наконец. — Пока эта страна существовала, конечно. Потом, когда все пошло прахом, он присоединился к тем, кто пытался добиться реванша… но, кажется, не сошелся с ними во взглядах. Они избавились от него, вышвырнули, как ненужную вещь. Странно еще, что он остался жив. Обычно «Перун» не оставляет свидетелей. Так или иначе, он пришел к нам. Он наш человек, Капитан, я это чувствую.

— Или хитроумно внедренный к вам агент. — Старик усмехается. — Русские традиционно сильны в таких играх. Этот вариант вами не отрабатывался?

— Не считайте нас идиотами, — сердито говорит Локи. — Разумеется, мы его проверяли.

Капитан вздыхает.

— В конце концов, это ваше дело. Я только пытаюсь дать совет… Ладно, будем считать, мы друг друга поняли. Что там у нас с «ящиком Пандоры»?

— Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, Капитан. Ситуация в значительной степени вышла из-под контроля… но, может быть, это и неплохо.

— Поясните, — сухо требует старик.

— Парень, которого мы использовали для того, чтобы ликвидировать Скандербега… ну, этот малолетний киллер…

— Я помню. Дальше.

— Скандербег оказался умнее, чем мы предполагали. Сначала он договорился о встрече с людьми Хаддара у себя на вилле, однако в последний момент все переиграл. Новая встреча была назначена в Ланабрегасе, в заброшенном монастыре. Хаддар забеспокоился, но ему слишком хотелось получить «ящик». Поэтому он направил туда своего ближайшего подручного Тони Каско.

— Знакомая фамилия… Это не тот Каско, которого на прошлой неделе экстрадировали в Гаагу?

— Именно. Ланабрегас оказался ловушкой. Там был целый батальон миротворцев, хаддаровских бандитов переловили, как курят. Но Скандербег туда не приехал.

— Вот как? — несколько фальшиво удивляется Капитан.

— Представьте себе. Он вышел на связь с президентом Тетой и сообщил ему, что держит руку на кнопке «ящика Пандоры». Президента к этому времени уже проинформировали о масштабах грозящей катастрофы, так что он, в общем, был готов к диалогу. Нам не удалось точно установить, какие условия выдвинул Скандербег, но, судя по всему, речь шла о создании греческой автономии на юге страны.

— Как интересно! И чем же все закончилось?

— В самый напряженный момент переговоров наш киллер застрелил Скандербега.

Локи делает паузу, явно ожидая, что старик о чем-нибудь его спросит, но тот терпеливо ждет продолжения.

— Можно было бы радоваться, но парень привел за собой целую команду миротворцев. Был штурм, небольшая стрельба, однако в целом захват прошел на удивление гладко. Все это, конечно, из-за мальчишки. Если бы не он, Скандербег ушел бы вместе с «ящиком».

— А так «ящик» оказался у ваших врагов, — мягко говорит Капитан.

Локи пожимает плечами.

— Со мной было шесть человек — маловато, чтобы вступать в бой с двадцатью волкодавами из военной полиции миротворцев. Мы даже из укрытия выходить не стали — просто сидели и смотрели, как они уносят «ящик». Главное, что он не достался Хаддару. Этот сумасшедший сукин сын мог бы, не задумываясь, уничтожить Белград или Софию.

— Правильно ли я понимаю, что, если бы он решил стереть с лица земли Париж или Лондон, ты не стал бы так волноваться? — вкрадчиво спрашивает старик.