Книга Женщины могут все - Нора Робертс

— Линк. Он пользовался Линком. Линк… Господи помилуй… Линк — сын Тони.

— Все в порядке! Они… — В балконную дверь влетела Пилар и остановилась как вкопанная. — Боже милостивый… Софи…

— Стой! Подожди! — София вскочила. — Не входи. И ничего не трогай. — Одышка не мешала ей лихорадочно думать. — Тетя Элен, пойдем со мной. Сейчас же. Мы не можем оставаться здесь.

— Это убьет Джеймса и Линка. Я уничтожила и их. София заставила Элен встать и вывела ее на галерею.

— Говори. Говори быстрее. У нас мало времени.

— Пилар… Я убила Тони. Я предала тебя. Себя. И все, во что я верила.

— Это невозможно. Ради бога, что здесь случилось?

— Она спасла мне жизнь, — сказала София. Со стороны винодельни донесся сильный треск и порыв ветра. Это рвались бутылки, но София даже не вздрогнула. — Он хотел убить меня. Из этого пистолета стреляли в Дэвида. Он велел его прислать и держал у себя как сувенир. Элен, что случилось с моим отцом?

— Он хотел денег. Когда ему были нужны деньги, он обращался ко мне. Все эти годы. Он никогда не требовал, никогда не угрожал. Просто говорил о Линке. Сначала о том, какой он чудесный мальчик, затем — какой умный и многообещающий молодой человек. А потом говорил, что ему нужно немного взаймы. Я переспала с Тони. — Она беззвучно заплакала. — Много лет назад. Тогда мы все были так молоды… У нас с Джеймсом были трудности. Я ужасно разозлилась на него. Несколько недель мы прожили врозь.

— Я помню, — пробормотала Пилар.

— Я обратилась за помощью к Тони. Он все понимал и сочувствовал мне. Вы с ним тоже не ладили. Ты подумывала о разъезде. Он был таким внимательным, таким обаятельным… В отличие от Джеймса. Конечно, это не оправдание. Я позволила этому случиться. Потом мне было стыдно. Я возненавидела себя. Но что было, то было. Я обнаружила, что беременна. Не от Джеймса, потому что в то время мы не жили друг с другом. И тут я совершила вторую чудовищную ошибку. Все рассказала Тони. С таким же успехом я могла сказать ему, что решила сменить прическу. Вряд ли он стал бы платить за одну неосторожную ночь, правда? Поэтому платила я. — По ее щекам текли слезы. — Платила и платила…

— Линк — сын Тони…

— Нет, Джеймса! — Элен с мольбой смотрела на Пилар. — Во всем, кроме одного. Он не знает. Никто из них не знает. Я делала все, чтобы искупить ту ночь. Для Джеймса, для Линка… О боже… И для тебя, Пилар. Я спала с мужем моей лучшей подруги. Я была молодая, злая и глупая. Никогда не могла простить себе этого. Но делала все, чтобы искупить свою вину. Я давала ему деньги. Каждый раз, когда он просил. Много лет. Сама не знаю, сколько составила общая сумма.

— Так дальше продолжаться не могло, — согласилась Пилар.

— Тогда на приеме он сказал, что должен меня видеть. Назвал время и место. Я отказалась. Впервые в жизни. Он разозлился, и я испугалась. Если бы я не послушалась, он пошел бы в дом и все рассказал. Джеймсу, Линку и тебе.

Я не могла рисковать. Не могла этого вынести. Мой мальчик, Пилар! Мой маленький мальчик с развязанными шнурками. Я пришла домой и вынула из сейфа пистолет. Он лежал там много лет. Я сама не знаю, почему подумала о нем. Не знаю, почему я его взяла. В голове стоял туман. Он включил музыку, поставил на стол бутылку хорошего вина. Сидел и рассказывал мне о своих финансовых трудностях. Так мило, словно мы были старыми добрыми друзьями. Не помню всего, что он говорил. По-моему, я его просто не слышала. Ему понадобился очередной небольшой заем. На этот раз в четверть миллиона долларов. Половину в конце недели, а остальное через месяц. В конце концов, он не так много просит. Он дал мне такого чудесного сына…

Не знаю, как в моей руке очутился пистолет. Я не понимала, что выстрелила, пока не увидела кровь на его манишке. Он смотрел на меня с удивлением и легкой досадой. У меня в ушах звучал его голос: «Проклятье, Элен, ты испортила мою рубашку». Но, конечно, он не говорил этого. И вообще ничего. Я ушла домой и попыталась убедить себя, что ничего не было. Совсем. С тех пор я всегда носила с собой пистолет. Всегда и всюду.

— Теперь ты могла бы его выкинуть, — тихо сказала Пилар.

— Как? А если одну из вас арестуют? Без него я не сумею доказать, что сделала это сама. Я не могла позволить, чтобы он причинил вред моему мальчику или Джеймсу. Но теперь… Сначала мне нужно все рассказать Джеймсу и Линку. А потом я позвоню в полицию.

Бег по кругу, думала София. Его нужно прекратить.

— Если бы ты сегодня не воспользовалась этим пистолетом, чтобы спасти мне жизнь, тебе не пришлось бы ничего говорить.

— Я люблю тебя, — просто сказала Элен.

— Знаю. Именно поэтому все и случилось. Только на самом деле случилось вот что… — София обняла Элен за плечи. — Слушай меня внимательно. Ты вернулась и увидела, что Джерри держит меня на мушке. Он принес с собой оба пистолета и собирался оставить их в моей комнате, чтобы бросить на меня тень. Мы боролись, и второй пистолет, из которого убили моего отца, остался лежать у порога. Ты подняла его и выстрелила в Джерри раньше, чем он успел выстрелить в меня.

— София…

— Именно так все и было. — Она сжала руку Элен. А потом стиснула ладонь матери. — Правда, мама?

— Да. Именно так и было. Ты спасла моего ребенка. Думаешь, я не спасу твоего?

— Я не могу…

— Сможешь. Хочешь искупить свою вину передо мной? — яростным шепотом спросила Пилар. — Тогда сможешь. Мне наплевать на ночь, которая была тридцать лет назад, но не наплевать на то, что случилось сегодня. Ты была мне подругой большую часть жизни. Я не позволю уничтожить того, кого люблю. Что тебе мешает? Гордость? Престиж? Если ты любишь меня, если хочешь искупить ту давнюю ошибку, то сделаешь то, о чем просит София. Тони был ее отцом. Кому решать, как не ей?

— Джерри мертв, — сказала София. — Он убивал, угрожал, уничтожал и делал все это из-за одного эгоистичного поступка моего отца. Теперь все кончилось. Пойду звонить в полицию. А вы посмотрите, что там с Рене. — Она наклонилась и поцеловала Элен в щеку. — Спасибо. За то, что спасла мне жизнь.

Поздно ночью София сидела на кухне и пила чай с бренди. Она сделала заявление для полиции и спасла Элен так же, как Элен спасла ее.

Иногда справедливость не такова, какой бы мы хотели ее видеть. Так однажды сказала Элен. И все же она восторжествовала. Неожиданная справедливость. Плевать на то, что Рене устроила истерику и с пеной у рта доказывала всем — включая прибывших Клермонта и Мейгир, — что Джерри был сумасшедшим, убийцей и заставил ее прийти сюда, грозя пистолетом.

«Кое-кому из змей всегда удается уползти, — думала София. — Потому что жизнь — штука сложная».

Теперь полиция уехала, и в доме было тихо. Увидев вошедших на кухню мать и бабушку, София подняла глаза.

— Как тетя Элен?

— Наконец уснула. — Пилар подошла к буфету и вынула из него две чашки. — Мы поговорили. Все будет в порядке. Она хочет подать в отставку с поста судьи. Похоже, это ей необходимо. — Пилар поставила чашки на стол. — София, я все рассказала маме. Думаю, она имеет право знать.