Книга Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин

Теперь настала очередь Кенигсберга. Всестороннюю подготовку его штурма генерал-полковник И. X. Баграмян вел параллельно с разгромом хейльсбергской группировки. Разработанный под его руководством подробный план штурма города-крепости с гарнизоном в 130 тысяч человек при более чем четырех тысячах артиллерийских орудий, 100 танках и 170 самолетах был отправлен в Москву еще 16 марта и на следующий же день утвержден.

Противник при обороне города опирался на три тщательно подготовленные позиции. Первая, оборудованная в 6-8 километрах от центра, состояла из нескольких линий сплошных заграждений и минных полей, а в своей основе имела полтора десятка старых, но еще очень прочных фортов, в каждом из которых размещался солидный гарнизон.

По городским окраинам проходила вторая позиция, включавшая каменные здания, баррикады и железобетонные огневые точки. Третью позицию, опоясывающую центральную часть города, составляли главным образом бастионы, равелины, башни и крепкие постройки. В центре находилась цитадель, где засели несколько тысяч фашистов.

План предусматривал привлечь к штурму 6 армий, но... численность дивизий в них едва достигала трех тысяч человек, и то после доукомплектования.

Маршал Василевский проверил готовность к штурму: разведаны цели, подготовлен огонь 5 тысяч артиллерийских орудий, в том числе и особой мощности, калибра от 203 до 305 мм, на аэродромах ждут приказа на вылет 2500 самолетов, командиры и штабы тщательно, этап за этапом, отработали все детали предстоящих действий на точном, подробном макете местности.

Отточили свое мастерство, тренируясь в отбитых у противника дотах, рвах и траншеях, инженерно-штурмовые батальоны и штурмовые группы. Они продолжали тренироваться даже после начала огневой подготовки, длившейся на этот раз необычайно долго, целых четыре дня.

Борьба с мощными фортами велась особым методом. Сначала снарядами среднего калибра скашивались деревья, покрывавшие возвышенность, после чего артиллерия крупного калибра начинала раскапывать высоту взрывами. Земля разлеталась, и то, что совсем недавно было живописным холмом, являло на свет свою подлинную сущность — ощерившуюся амбразурами бетонную коробку форта.

— Вот и сняли с волка овечью шкуру, — говорили артиллеристы. — Добивать его будем прямой наводкой из гаубиц большой мощности...

6 апреля методический огонь на разрушение сменился шквалом артиллерийской подготовки, а затем, вслед за сплошной стеной разрывов, вперед двинулись танки и пехота. Во второй половине дня с полной силой стала действовать и авиация. С юга летели самолеты 1-й, с севера 15-й, с востока 3-й воздушных армий, с запада — бомбардировщики Краснознаменного Балтийского флота, а высоко в небе гудели моторы тяжелых машин авиации дальнего действия.

Противник упорно сопротивлялся, пытался перебрасывать с Земландского полуострова резервные пехотные и противотанковые части, но советские войска к вечеру продвинулись на 3-4 километра, блокировали несколько фортов, перерезали железную дорогу Кенигсберг — Пиллау и фактически разрушили единую оборонительную систему города.

Гитлеровцы, исполняя приказ фюрера держаться любой ценой, пытались восстановить управление, привести в порядок потрепанные части, лихорадочно возводили новые укрепления, баррикадировали улицы, чинили разрушенные взрывами мосты.

Второй день штурма стал решающим. Советская авиация обрушила на противника 1500 тонн бомб, а грохот артиллерийских орудий не смолкал ни на минуту. Город напоминал вулкан, развалины домов перегородили улицы, практически полностью лишив обороняющихся свободы маневра.

Наступила ночь, но сражение не прекратилось. В темном небе застрекотали моторы легких ночных бомбардировщиков По-2. Более 1800 вылетов совершили тогда эти незаменимые машины, обрушив на врага 400 тонн бомб. А на земле советские штурмовые отряды и группы атаковали еще днем разведанные объекты. Дорогу открывали саперы. Они снимали вражеские мины, проделывали проходы в заграждениях, подрывали оборонительные сооружения, образуя проломы, в которые устремлялась пехота.

Пылали пожары, с грохотом рушились бетонные сооружения, обреченный враг бешено сопротивлялся, переходя в самоубийственные контратаки, но в пламени, дыму и пыли советские солдаты упорно шли к победе, овладевая квартал за кварталом.

На третий день штурма войска, наступавшие с северо-запада и юга, настолько сблизились, что артиллерийский огонь пришлось прекратить, и воины полагались лишь на стрелковое оружие и на умение вести рукопашную схватку.

8 апреля маршал Василевский, стремясь избежать лишнего кровопролития, обратился к генералам, офицерам и солдатам противника с предложением сложить оружие. Гитлеровцы отказались, но на следующий день, после залпов 5 тысяч орудий и ударов полутора тысяч самолетов начали сдаваться в плен целыми подразделениями. К исходу четвертых суток напряженных боев Кенигсберг пал.

В плен сдались 92 тысячи солдат и офицеров, трофеями советской армии стали 3500 артиллерийских орудий, 90 танков, почти 130 самолетов, множество складов с различным имуществом. В Ставку Верховного главнокомандования полетело радостное донесение, и в ночь на 10 апреля Москва салютовала войскам маршала Василевского 24 залпами из 324 орудий.

Теперь на территории Восточной Пруссии оставалась только земландская группировка противника в составе 8 дивизий, в том числе одной танковой. Советский командующий обратился к ее руководству, указал на безнадежность положения, бессмысленность дальнейшего сопротивления — ведь линия фронта уже проходила у Штеттина, то есть в 450 километрах к западу от Кенигсберга, — и предложил сложить оружие. Полководец гарантировал всем прекратившим сопротивление генералам, офицерам и солдатам жизнь, достаточное питание, медицинскую помощь раненым и больным, достойное обращение и возвращение на родину после войны.

Но ответа не последовало, и маршал Василевский, сосредоточив на направлении главного удара вдвое превосходящие силы, двинул их в наступление. В первый же день оборона противника была прорвана, а 17 апреля после ожесточенного боя советские войска заняли Фишхаузен. Личный представитель Гитлера, гауляйтер Кох, приказав своим солдатам биться до последнего, бежал на личном ледоколе в Данию. Войска 3-го Белорусского фронта, не ослабляя натиск, продолжали освобождение Земландского полуострова. Оставался лишь последний оплот обороны противника, Пиллау, но 25 апреля пал и он, а маршал уже через два дня склонился над картами противоположного, восточного края Евразийского континента...

Новой задачей, поставленной перед Василевским, был разгром Квантунской армии Японии. Это мощное стратегическое объединение численностью в 1,2 миллиона человек заставляло советское командование даже в самые тяжелые месяцы войны постоянно держать на Дальнем Востоке 20-30 дивизий. Договор о нейтралитете, подписанный в апреле 1941 года, не помешал японским кораблям задержать 178 советских судов и некоторые из них потопить.

Советская разведка знала о существовании и куда более грозных, облеченных в конкретные планы намерений. Так, по варианту военных действий против СССР, разработанному в Токио в 1942 году, предусматривалось отделить от России Дальний Восток и Сибирь, но победа советских войск под Сталинградом заставила японских стратегов отказаться от агрессии.