Книга Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз

– Прости, что я так расстроила тебя своей наркоманией, – униженно попросила я.

– Ничего, – утешала она, вытирая мне слезы рукавом своего жакета. – Знаешь, могло быть много хуже. Вот, например, Хильда Шоу беременна. Это у нее уже второй ребенок, а она до сих пор не замужем. А еще, ты не поверишь, – она вдруг перешла на шепот, хотя кроме нас в комнате никого не было, – Анджела Килфезер вдруг решила, что она лесбиянка…

С ума сойти! Анджела Килфезер, чьим белокурым кудряшкам я так завидовала в детстве, – лесбиянка!

– …шляется по улицам и целуется взасос со своей… – маме было трудно даже выговорить такое, – подружкой. По сравнению с этим твоя наркомания – это пустяки. Я думаю. Маргарет Килфезер считает, что мне еще крупно повезло.

И мы рассмеялись сквозь слезы. И я торжественно поклялась себе никогда не целоваться с женщиной взасос при всем честном народе, особенно при соседях. По крайней мере, это я могла сделать для своей матери.

67

Папа сказал, что вскоре после того, как я выписалась из больницы, мне звонила какая-то Нола. Та самая ослепительная блондинка Нола, которая приходила к нам в Клойстерс на собрание Анонимных Наркоманов. «Слава тебе господи», – подумала я с огромным облегчением. Пора было начинать ходить на занятия, а мне так не хотелось одной.

Я позвонила ей и, сгорая от стыда, рассказала о своем срыве. Она от меня не отказалась. Как и в те два раза, когда я видела ее в Клойстерсе, она показалась мне очень милой, разве что слишком активной. Очень скоро я убедилась в том, что Нола действительно очень милая, разве что чуточку слишком активная.

Она сказала, что, возможно, мне даже нужно было один раз сорваться, чтобы убедиться в том, что больше я не хочу. Это было немного сложновато для меня, но я охотно поверила в эту теорию, радуясь, что меня не поставили к позорному столбу.

– Прости себе, но не забывай этого, – посоветовала Нола.

Она повела меня на собрание АН в церковь. Я тряслась от страха. Это был мой первый выход с той памятной прогулки с Тьернаном. А мысль о том, что мы можем столкнуться с Крисом, просто приводила меня в ступор. Я все никак не могла отделаться от унизительных воспоминаний о нашей с ним ночи. К счастью, мы его не встретили.

Это собрание совсем не походило на те, что были у нас в Клойстерсе. Было гораздо больше людей, и все вели себя приветливо и дружелюбно. И вместо одного выступающего, рассказывающего о своем наркоманском прошлом, несколько человек поведали нам о своей теперешней жизни. О том, как они теперь управляются с работой, общаются с любовниками и мамами, и все это – без наркотиков. И еще как управлялись! Это вселяло надежду. Иногда, когда кто-нибудь из этих людей говорил о себе, мне казалось, что это он обо мне рассказывает. Я прекрасно понимала, что они хотят сказать фразой: «Я сравнил то, что у меня внутри, с тем, что у других снаружи». Я чувствовала себя одной из них, и почему-то это меня радовало. Не говоря уже о том, что сумасшедшая Фрэнси была совершенно права насчет множества парней, вполне годных на то, чтобы с ними переспать. Их тут, действительно, было полно. «Отлично, – подумала я. – Один из этих ребят поможет мне забыть эту историю с Крисом».

– Даже не думай! – ласково улыбнулась мне Нола, увидев, что я посматриваю на одного из них.

После занятия она позвала меня в ближайшее кафе.

– Ты что глазами стреляешь? – спросила она. Дождавшись, наконец, случая, я излила душу – рассказала о своем позорном опыте с Крисом. И о кошмарном бесконечном сексе, и о своем подозрении, что я никогда ему не нравилась, и о своих опасениях, что он запал на Хелен, и о том отвратительном чувстве унижения, которое я с ним испытала.

– Думаю, самое лучшее, что я сейчас могу сделать, это попробовать с кем-нибудь другим, чтобы убедиться, что все не так плохо, – заключила я.

– Да нет, – возразила Нола, и ее мягкость на сей раз меня не обманула. – Зачем тебе это? Серьезные отношения в период выздоровления – огромная ошибка. Тебе станет еще хуже.

Тут я никак не могла с ней согласиться.

– Ты слишком молода и неопытна, чтобы сделать правильный выбор.

– Мне двадцать семь, – мрачно сообщила я.

– Как хорошо быть такой молодой и прелестной! – просияла Нола, ничего не поняв, намеренно, как я потом сообразила. – Но все равно, – жизнерадостно продолжала она, – забудь на время о мальчиках. Ты совсем недавно вышла из реабилитационного центра.

Ее слова меня очень расстроили, но… она была такая милая и симпатичная, что мне не хотелось противоречить.

– Знаешь, – щебетала она, – ты будешь смеяться, но очень многие ошибочно принимают АН за службу знакомств.

– Посмотри, что получилось из твоей встречи с человеком, который только что вылечился! – Нола ласково посмотрела мне в глаза. – Получилось то, что ты сорвалась. А ведь ты не хочешь сорваться еще раз, правда? Ведь ты теперь относишься к себе с уважением, верно?

Вообще-то, я не слишком себя уважала, но она мне так нравилась, что я не могла не согласиться с ней.

– Вся эта история с Крисом – просто ужас – признала я.

– Конечно, ужас! – воскликнула Нола с такой убежденностью, как будто кто-то утверждал обратное. – Но теперь просто забудь об этом.

Я вдруг подумала, что любой разговор между двумя женщинами, о чем бы он ни был, в конце концов, на определенной стадии сводился к этой фразе.

– Дело в том, что очень трудно пережить, когда тебя отвергает тот, кого ты просто обожала и чуть ли не обожествляла, – попыталась объяснить я. – Он всегда давал мне советы, опекал меня в Клойстерсе. Он вел себя так мудро.

– Да вовсе не мудро он себя повел! – невинно изумилась Нола. – Он повел себя, как настоящее дерьмо!

Признаться, я была шокирована. Мне казалось, что она, такая милая и ласковая, вообще не способна произносить такие слова.

– Именно так, – подтвердила она и хихикнула. – Как настоящее дерьмо. Он, конечно, в этом не виноват, бедняжка, но никакой он не мудрый, хоть и надавал тебе кучу советов. Слова недорого стоят. Суди о людях не по словам, а по поступкам.

– Но он действительно был добр ко мне в дурдоме! – пришлось возразить мне.

– Наверное, – согласилась Нола. – Особенно когда ты бывала расстроена, правда?

– Да, – сказала я. Интересно, откуда она знает.

– Конечно. Многие наркоманы – хорошие манипуляторы, – сочувственно вздохнула Нола. – Они просто безошибочно выбирают тех, кто в данный момент наиболее уязвим. Скорее всего, ты была не единственной женщиной, к которой этот несчастный был добр.

Она произнесла это так мягко и ласково, что я даже не сразу осознала, как жестоки ее слова. «И она права в своей жестокости», – решила я, вдруг вспомнив некоторые эпизоды. Например, как Крис утирал Мисти слезы тем же самым жестом, каким и мне незадолго до того. Как он смотрел на меня, зная, что я чувствую, что он на меня смотрит. Это была своеобразная игра. И я, после некоторой запинки, рассказала о ней Ноле.