Книга Колыбель на орбите - Артур Кларк

— Я ведь мог и ошибаться, верно? В любом случае, у меня есть куда более выдающееся доказательство. Каково старое народное название Цейлона, да и современное сингальское тоже?

— Господи! Конечно же Ланка, — немного подумав, воскликнул я. — Ланка — Атлантида?

— Именно, — сказал Джо — Но на двух фактах, пусть даже и потрясающих, полноценную теорию не построишь. Больше у меня пока что ничего нет.

— Жаль, — с неподдельным разочарованием проговорил я. — А другая идея?

— Сейчас ты точно подпрыгнешь, — самодовольно сказал Джо, полез в потертый портфель, который постоянно носил с собой, и достал пачку бумаг. — Это случилось лишь в трехстах километрах отсюда, всего сто лет назад. Должен сказать, что в моем распоряжении, пожалуй, лучший источник информации из всех имеющихся.

Он протянул мне фотокопию страницы из лондонской «Таймс» за четвертое июля тысяча восемьсот семьдесят четвертого года. Я начал читать без особого энтузиазма, поскольку у Джо всегда имелись обрывки старых газет, но мое безразличие длилось недолго.

При желании вы можете за десять секунд получить копию со всеми подробностями по факсу из местной библиотеки. Если коротко, в заметке описывалось, как шхуна «Жемчужина» водоизмещением в сто пятьдесят тонн вышла с Цейлона в мае того же года, после чего попала в штиль в Бенгальском заливе. Десятого мая перед самым закатом в километре от шхуны всплыл огромный спрут, и капитан начал по глупости стрелять в него из ружья.

Монстр подплыл прямо к «Жемчужине», ухватился щупальцами за мачты и опрокинул судно набок. Оно тут же затонуло, забрав с собой двух членов команды. Остальные спаслись лишь благодаря счастливой случайности. Неподалеку находился пароход «Стратховен», с которого видели случившееся.

— Так что ты об этом думаешь? — спросил Джо, когда я перечитал заметку во второй раз.

— Я не верю в морских чудовищ.

— Лондонская «Тайме» не склонна к сенсациям, — ответил журналист. — Да и огромные спруты действительно существуют. Хотя самые крупные из тех, что мы знаем, — слабые мягкотелые существа, весящие не больше тонны, даже со щупальцами длиной в двенадцать метров.

— Так что? Подобное животное не может опрокинуть шхуну в сто пятьдесят тонн.

— Верно, но есть множество свидетельств того, что так называемый гигантский спрут иногда вполне оправдывает свое имя. В море могут жить настоящие великаны. Да что там, всего через год после случая с «Жемчужиной» у побережья Бразилии видели кашалота, бившегося в объятиях гигантских щупалец, которые в конце концов утащили его на дно. Этот случай описан в «Иллюстрейтед Лондон ньюс» от двадцатого ноября тысяча восемьсот семьдесят пятого года. Конечно, к этому надо добавить главу из «Моби Дика»…

— Какую?

— Да ту самую, которая называется «Спрут». Мы знаем, что Мелвилл был весьма внимательным наблюдателем, но здесь он действительно дает волю своим чувствам. Писатель рассказывает, как среди бела дня из моря вдруг поднимается огромная белая масса, «словно скатившаяся с гор снежная лавина». Это случилось здесь, в Индийском океане, возможно, в тысяче километров к югу от места происшествия с «Жемчужиной». Кстати, заметь, погодные условия были одинаковыми. Я наизусть помню слова о том, что предстало в воде глазам команды «Пекода». Это была «огромная мясистая масса в несколько фарлонгов в ширину и длину, вся какого-то переливчатого желтовато-белого цвета, и от центра ее во все стороны отходило бесчисленное множество длинных рук, крутящихся и извивающихся, как целый клубок анаконд».

— Прошу прощения, — сказал Сергей, сосредоточенно слушавший наш разговор. — Что такое фарлонг?

Джо слегка смутился.

— Собственно, это одна восьмая мили, то есть шестьсот шестьдесят футов или двести один метр. — Он поднял руку, останавливая наш недоверчивый смех. — Уверен, Мелвилл не имел этого в виду буквально. Но представьте себе человека, который каждый день встречает кашалотов и пытается подобрать единицу длины, чтобы описать нечто куда более крупное. Автор машинально перешел с морских саженей на фарлонги. Во всяком случае, таково мое предположение.

Я отодвинул остатки карри, к которым все равно невозможно было прикоснуться, и сказал:

— Если ты думаешь, будто меня напугал, то сильно ошибаешься. Но я тебе обещаю, когда в самом деле встречу гигантского спрута, оторву ему щупальце и заберу с собой в качестве сувенира.

Через сутки я уже сидел в «Лобстере» и медленно опускался к поврежденной решетке. Операцию невозможно было сохранить в тайне, и Джо с интересом наблюдал за ней с близлежащего катера. Это была проблема русских, не моя. Я предложил Шапиро посвятить Джо в их секреты, но, естественно, Карпухин с его славянской подозрительностью тут же наложил на эту идею вето. Казалось, будто можно прочитать его мысли: «Почему это американский репортер появился здесь именно сейчас?» — словно Тринкомали не был главной мировой новостью.

В глубоководных работах нет ничего будоражащего или эффектного, если делать все как надо. Волнение означает отсутствие предусмотрительности, что свойственно неопытным. Такие в нашем деле долго не живут, так же как и те, кто жаждет чего-то неординарного. Занимаясь своей работой, я испытывал не больше эмоций, чем водопроводчик, который чинит протекающий кран.

Решетки были рассчитаны на простое обслуживание, поскольку рано или поздно их требовалось менять. К счастью, резьба была не повреждена, и крепежные болты удалось с легкостью отвернуть механическим ключом. Затем я переключил управление на мощные клешни и без малейшего труда поднял поврежденную решетку.

Когда работаешь на глубине, спешить — плохая тактика. Если ты пытаешься сделать слишком многое сразу, можно наворотить ошибок. Если все идет гладко и за день выполняется то, на что, как ты говорил, требуется неделя, то клиент считает, что зря заплатил деньги. Я был уверен, что смогу заменить решетку в тот же день, но поднялся на поверхность следом за поврежденным устройством и прикрыл лавочку на сегодня.

Термоэлемент отправился на вскрытие, а я провел остаток вечера, прячась от Уоткинса. Тринко — городок небольшой, но мне удалось не попасться Джо на глаза, посетив местный кинотеатр, где я просидел несколько часов, глядя на нескончаемый тамильский фильм о страданиях представителей трех поколений, ошибочно принимавших одних за других, пьянствовавших, брошенных, умиравших и сходивших с ума. Все это в цвете и на полной громкости.

На следующее утро, несмотря на легкую головную боль, я появился на месте работ вскоре после рассвета, как и Джо с Сергеем, настроившиеся на безмятежную рыбную ловлю в течение целого дня. Я весело помахал им рукой, забрался в «Лобстер», и кран опустил меня за борт. С другого борта, с невидимой для Джо стороны, опустилась новая решетка. На глубине метров в десять я освободил ее из захвата и начал опускать на дно впадины Тринко, где и установил без каких-либо проблем к середине дня. Прежде чем снова подняться на поверхность, я закрепил болты и приварил на место кабели, после чего инженеры на берегу проверили целостность цепи. Когда я вновь оказался на палубе, система уже находилась под нагрузкой, все вернулось в норму. Даже Карпухин улыбался. Он словно перестал задавать себе вопрос, на который никто до сих пор не мог ответить.