Книга Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы Куропёлкин узнал об этом обещании…
— А там голые гогеновские бабы! — в восторге вскричал Держивёдра. — Конечно, докопается! И я докопаюсь!
В общем, умнейшие и словоохотливые люди отнеслись к Куропёлкину уважительно. И с надеждами налогоплательщиков и накопительных пенсионеров.
Это было отрадно.
Правда, через несколько дней публику расстроила пропажа красавчика Фёдора Курчавова-Шляпина. Соседи видели, как его в сумерки выволокли на балкон какие-то грубые существа и под белые руки утащили под облака. Конечно, это были инопланетяне. Обычно они быстро возвращали Фёдора. А тут квартира Шляпина тосковала без хозяина уже неделю. Сострадательные люди, а у нас их, к счастью, много, стали жалеть и Шляпина, и в особенности бабушку-старушку, наследницу престола с её несостоявшимся подарком.
Впрочем, она, посчитали, найдёт себе другого красавчика, всё равно на постройку Хоромов нужно время, а там, глядишь, инопланетяне Фёдора и вернут. «Не вернут, — рассудили разумные люди. — Слишком много он об инопланетянах уже натрепал». Выяснилось, что прежде Курчавов-Шляпин мелькал на корпоративных попойках с балалайкой в руках и в косоворотке, исполнял «Ехал на ярмарку ухарь купец», расписывался в ведомости и исчезал. Забрали ли его с балалайкой, ясности не было…
Интересно, что уравнивать пропажу Курчавова-Шляпина с пропажей Куропёлкина или как-либо связывать их мало кто стал. Хотя поводы будто бы имелись. Но Курчавов-Шляпин был обыкновенный трепач, а Куропёлкин всё же считался пропавшей экспедицией, причём временно пропавшей. И если от Шляпина не было никакого толка, то от Куропёлкина всё ещё ожидался толк. Недаром же в публику просачивались слухи о том, что кратер Бубукина весь состоит из платины, дорогущих редкоземельных металлов и каких-то неведомых на Земле и ещё более дорогущих минералов. То есть в случае удачи Куропёлкин каждого из граждан России если не озолотит, то уж точно оплатинит. Ожидание это отражалось в шумах на биржах, приводило там к истерикам и долговременным прогнозам. Снова объявились хитроумные дельцы, занявшиеся продажей лунных участков, чем ближе к кратеру Бубукина, тем дороже. Никогда не иссякала порода продавцов воздуха, и всегда на каждого из них находилось по тысяче дураков, готовых предлагаемые им воздухи купить. Естественно, с ходом времени этих дураков меньше не стало. Напротив… Теперь же торговали и не воздухом, а просторами безвоздушными, что, несомненно, объясняло их волшебно-недоступные цены. И ведь покупали. Находили деньги и покупали. Прошла молва, будто бы особенно обогатился на лунных сделках некий таинственный господин Трескучий. Ещё одно сведение капельками просочилось в публику. Что-что, но у нас, известно, секреты имеют способности просачиваться сквозь государственные интересы. И прошёл слух, что некая особа, называемая Куропёлкиным (возможно, ласково) Баборыбой, а на самом деле гражданка Людмила Афанасьевна М. (фамилия была запечатана тайной, и из оков тайны на свет не выбралась) получила сертификаты на право владения земельными (условно) угодьями на пыльных дорогах далёких планет. Сразу же образовались фирмы, иные из них и однодневные, посчитавшие необходимым порадовать участками на всех планетах Солнечной системы. И были выложены деньги. На каких только деревьях они выросли?
Этот слух вызвал пронзительное обострение интереса к личности Баборыбы, или Людмилы Афанасьевны М. Кто она такая, откуда взялась, кем приходится геонавту Куропёлкину? Проще всего было поверить профессору Ихтиологической академии Удочкину. Мол, отловлена в подземном реликтовом водоёме. Переспросить Удочкина не удалось, он якобы отправился в плавание с японскими китобоями. Но каким образом Баборыба оказалась в кругу общения Пробивателя Куропёлкина? И отчего бы ей выдали (или хотя бы пообещали) права на владение участками в Солнечной губернии? Снова начали погоню за добычами журналисты из пронырливых, но ничего путного, кроме того, что Людмила Афанасьевна попадала в лечебницу ради сохранения дитёныша (или даже двух ребятишек) и что её опекает (или надзирает за ней) суровый, но внимательный чиновник Трескучий-Морозов.
Я звонил Костику Шаронову, телефон не отвечал. Подъехал к Шаронову-старшему. Тот накануне выставил в Манеже полотно (два метра на полтора) «Баборыба в кратере Бубукина». Удивил хвостом-плавником, кое-кого и обидел. Публика оспаривала присутствие на прекрасном женском теле русалочьего хвоста. Антон был хмур: «Не вздумай сейчас обсуждать со мной Баборыбу!» «Я и не собираюсь обсуждать, — уверил Антона я. — Я ищу Константина. Где он?» «А я откуда знаю? Отправился в поисковую экспедицию вот с этими волонтёрами. Взгляни». Шаронов показал фотографию. Среди парней в светлых куртках с надписями под плечами «Волонтёры. Прапорщики» (а под словами — ещё и изображения двух грибов — боровика и подосиновика) стоял Костик Шаронов.
— Понятно, — сказал я. — Дело серьёзное…
Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела (хотя стрекозы петь и не способны), но пусть будет — пропела.
То есть со дней ток-шоу с участием Держивёдры и таитянского премьера прошло ещё три месяца. А никто так и не вылез с лопатой из кратера Бубукина. Кстати, не были возвращены в Москву ни Фёдор Курчавов-Шляпин, ни его балалайка…
И снова мне приснилась женщина со знакомым лицом, но, как и в первый раз, мною не познанная и непонятая, неслась куда-то на лошади, глаза её были печальны, мне показалось, что в гонке своей она пожелала спросить меня о чём-то, но не спросила, безлюдной степью унеслась вдаль.
Куропёлкин, решив избавиться от любой опеки над ним, хотя бы даже и от опеки Башмака, произвёл несколько разведывательных действий и километрах в двадцати восточнее сопки, указанной ему тычком Башмака в ягодицу, посчитал, что чутьё подсказывает ему расположиться здесь и тоже на боку сопки. Он, естественно, не был уверен в том, что вокруг его нового становища сама собой и сейчас же создастся энергетически-охранная зона. При этом подумал, что управитель Башмака, хотя бы из-за досады на самоуправство, отключит противодействия средствам надзора над пропавшим Пробивателем, но не сразу. А может, и вообще не отключит. А потому не спеша осмотрел карман с, как он понял, вспомогательными средствами путешествия. Там были и тюбики, и пакетики с чем-то сыпучим, и мелкие флаконы с жидкостями. На одном из пакетиков было напечатано «Пентакруг». Под этим словом имелся разъяснительный рисунок. Внизу была изображена половина круга, вверху над этой половиной — два выдвинутых угла. Никакой пенты. Но слово несомненно было связано с пентаграммой. А так — будто бы соединение (или совокупление) чемодана с шаром. Куропёлкин для чего-то обнюхал буроватый порошок, а потом при подсказке рисунка рассыпал его вокруг уже поставленной им палатки.
И угадал. Позже к нему никто и ничто не совалось.
Лес возле его палатки был поплотнее, нежели у покинутого им пня, и никаких следов людской деятельности Куропёлкиным обнаружено не были.
