Книга Футуристическое насилие и вычурные костюмы - Дэвид Вонг

всё стоял перед ней, полностью застыв. Каждой частью своего тела, не считая лица, которое корчилось в гневе и озадаченности. Кулак по-прежнему сжимал её футболку.

Скотт, почуяв, что босс был в опасности, рванул вперёд.

Зои повернулась к нему и снова сказала:

— Стоп! — он тоже остановился.

Она отползла на своих локтях, вырывая футболку из застывших пальцев Молека.

— Оу. Оу, вау. Боже мой. Он работает. Шлем... Боже, наша идиотская ложь была правдой. Реально. Окей. Она отзывается на голос. Эм... всем стоять.

Десяток прихвостней застыл, почти комично. Один парень застыл на бегу, как будто на спортивном постере какого-то ребёнка, после чего рухнул на пол. Рука другого застыла на его мошонке, как будто она застала его, когда он чесал себя.

Их рты всё ещё работали, судя по тому, что парень с мошонкой прищурился и сказал:

— Я сейчас один парализован? Мне нужно сделать перезагрузку какую-то или...

— Так, ладно, — сказала Зои. — Все, начинайте шлёпать себя.

На эту команду никто не отреагировал, так как она скорее всего не была запрограммирована в системе. Зои была глубоко разочарована Артуром, но поняла, что ей нужно смотреть на полную картину.

Молек сказал ей:

— Просто отруби импланты. Полностью выруби их. И я уничтожу всех своим собственным телом, своим мозгом. Давай, призови против меня любого на деньги папочки. Забери гаджеты, и я покажу тебе, кто здесь лучший мужик.

Вместо этого, Зои сказала:

— Скотт, брось камеру.

Он этого не сделал. Ещё одна команда, которую его тело, похоже, не знало.

— Эм... выбрось левую руку вперёд, и открой её.

Это сработало. Он перебросил камеру через Зои, и она разбилась у гусеницы. Обзор камеры на настенной трансляции пропал за помехами и полностью исчез. Блинк моментально переключился на вторую по популярности трансляцию: удивительно, но она была внутри фургона Лиги Крутизны, который к тому моменту нёсся к двору. Эти идиоты просто не сдаются.

Фургон остановился рядом с газебо, и вся группа выскочила через боковую дверь со своим средневековым оружием наготове. Зои увидела, что они преследовали двух человек: Андре, всё ещё в своём идиотском костюме, и Эко. Они привели их к поместью, случайно или специально, и оставили мотоциклы за оградой. Андре, заметила Зои, всё ещё был с одним единственным котом на спине.

Зои сказала Молеку:

— Чтобы ты сделал, окажись ты на моём месте сейчас? Приказал бы своим роборукам вырвать твоё собственное горло? Оторвать тебе голову? Может, сделать это медленно, приказать тебе вырвать собственные кишки? А потом распространить видео, чтобы все понимали, что со мной лучше не связываться?

Молек не ответил. Его мышцы напряглись, вены надулись, пока он пытался пошевелить застывшими механизмами. В лучшем случае, у него получалось едва заметно пошевелить плечом.

Зои продолжила:

— А потом какой-нибудь твой последователь, какой-нибудь придурок, что сидит сейчас на диване и чистит свою пушку, увидит это видео, и придёт отомстить. И потом всё начнёт рушиться. Снова и снова, кровь поверх крови, пока кто-нибудь, наконец, не решит выдохнуть и просто... отпустить.

Позади Молека послышался шум, когда Андре залез через дыру в стене, с широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать, что за нелепое застывшее столкновение происходит между Зои и кучей угрожающих ей людей без рубашек. Эко появилась почти в тот же момент, и с её стороны не было никакого промедления. Она увидела раненую Зои и понеслась к ней, реально скользя на последних двух шагах, и грациозно прокатываясь по мраморному полу, чтобы в итоге оказаться на коленях рядом с Зои. Сучка пыталась её затмить.

Эко сказала:

— Нам нужно наложить шину...

Зои отмахнулась.

— Ладно, — сказала она застывшему Молеку. — У нас осталось крошечное окно приватности, прежде чем к нам вернутся зрители. И вот, как всё будет дальше. Эти тупицы в фургоне завалятся через ту дыру в любую секунду. Так что ты можешь сдаться и извиниться, или начать угрожать им и умереть от стрел. Но выбор твой. Каждого из вас. Стойте смирно и живите, или сгорите в огне суперзлодейской славы. Мне пофиг. Я сейчас отключусь.

Зои улеглась, думая о том, кто сейчас следит за происходящим. Её мама? Калеб? Белла? Карла Дюбои, шлюха, отбившая её парня в восьмом классе? Прибежал Машина зловония. Он обнюхал её изуродованную ногу, закрутился и улёгся спать у её бедра.

Пока она теряла сознание, Зои слышала угасающие крики с предупреждениями, злобные угрозы и ответы, и проникающие в плоть выстрелы из примитивного оружия. Последнее, что услышала Зои, был голос Чёрного Скотта, говорящий:

— Не, мужик, я вообще этих уродов не знаю.

ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Гипс на ноге Зои всегда мягко вибрировал. Ей говорили, что это как-то связано со стимуляцией роста тканей костей с помощью ультразвука. Это было почти незаметно, если только не прикладывать руку прямо на гипс, но эффект всё равно поражал. Ноге потребовалось шестичасовая операция, её рёбрам — ещё одна. Но лицу и зубам потребовалось ещё больше работы: всё, начиная с шеи, было покрыто бинтами или пурпурными синяками. Но её лицу хотя бы не нужны были шесть недель физиотерапии, как ноге.

Она проходила реабилитацию в Каса де Зои. Одну из гостиных превратили в больничную палату: регулируемая кровать, оборудование для мониторинга, красивый медбрат по имени Авель. И это не было так же сексуально, как и звучит, учитывая, что он помогал ей ходить в туалет по шесть раз на дню.

С другой стороны, Зои следовала новогодней традиции, и целые девять часов без остановок смотрела баскетбол. Это была третья четверть первой игры из трёх. Зои болела за Денвер Наггетс, играющих против Чикаго Буллс. Андре сидел в кресле рядом с ней, сложив ноги на её койку. Он ел бургер, который сделал ему Карлтон, и был на булочках, которые каким-то образом состояли из двух плоских кусков макарон с сыром. Зои, пережившая две ротовые операции, была на