Книга Бывшему посвящается... - Вик Лазарева

глотку Николь Бэкоу из-за придурка Торна. Типа та, увела её парня. Короче, драка выдалась знатная. Никогда не видел, чтобы девчонки вытворяли подобное. Видели бы вы Адамс, настоящая пантера, красивая и отчаянная, — парень мечтательно прикусывает губу.

— Ближе к делу, бро, — цепко произношу, и Нолан виновато прокашливается.

— В общем, я подвозил Шейлу домой. Девушка рыдала и проклинала Бэкоу всю дорогу. Рассказала много интересного о предыдущих кознях своей экс-подружки, — он с любопытством прищуривается. — Это правда, что Николь напичкала тебя наркотой и ты ходил говорить с её папашей?

— Было дело.

— Чёрт, ты же мог вылететь из команды! Эта дура совсем свихнулась? — светло-серые глаза издают лучистый блеск.

— И? Что сказала Адамс? — теперь уже не выдерживает Майк, подгоняя Нолана.

— Шейла выдала мне, что Никки придумала как отомстить Ламберт за всё что та, типа ей сделала, — парень цокает языком и сняв резинку с запястья, затягивает длинные, русые волосы в тугой хвост.

— Дерьмо, — шиплю в сердцах, — как я уже устал, если честно, от всех этих любовных приключений. Всё чего мне хочется — это быть рядом с Мелл и чтобы нас никто не трогал. Всё же было так хорошо, но нет… Кто вообще позвал «Трикс» на нашу вечеринку?

— Как они туда пробрались я не знаю, но не думаю что так сложно пробить приглашение, — пожимает плечами рок-вокалист.

Я запускаю руки в волосы и поворачиваюсь к Майку. Тот в свою очередь, кладёт руку на плечо Пита.

— Говоришь подвозил Адамс вчера до дома?

— Ну да.

— Значит знаешь, где она живёт. Поехали. Покажешь дорогу?

— Да без проблем, — ослепительно улыбается Нолан. — Ещё один повод попялиться на эту сексуальную крошку.

Глава 33. МЕЛИССА: «КАК НАУЧИТЬСЯ ДОВЕРЯТЬ?»

Прорыдала всю ночь, смачивая слезами подушку. Даже не знаю спала ли я, потому что реальность смешалась со сном. Было так больно, что я вообще ничего не чувствовала кроме жгучей горечи и боли. Растоптанная душа изнывала от предательства. Это было гораздо больнее, чем с Фредди, потому что я поняла, что не любила его так… так как Логана. Харпер смог забраться ко мне под самую кожу, в самые сокровенные тайники моей души. И я поверила ему вчера, когда он сказал «люблю тебя»… Как я могла? Слёзы боли и обиды периодически сменялись злостью на него, на себя за то, что позволила себя так облапошить. Каким же искусным манипулятором и притворщиком он оказался. Злилась на себя за то, что поверила такому как он. Такие вообще способны любить? Как же больно было осознавать, что все его слова, все эмоции, что он мне дарил — всё гнусная ложь и притворство, чтобы затащить меня в постель.

Логан звонил ночью много раз, я игнорировала все звонки. Утром телефон снова разрывается от звонков и его сообщений, но я выключаю телефон, не читая их. Не хочу ничего выяснять, слушать жалкие оправдания. Лучше сразу отрезать всё одним махом. Не вижу смысла бередить рану, выслушивая лживые оправдания. Зачем? Снова дать шанс? Я считаю, что обманувший или предавший однажды, повторит это снова, поэтому не вижу смысла.

Слышу за дверью голоса папы и Джоанны. Они шутят, спускаясь на кухню, а я не могу себя заставить вылезти из своего кокона. Скривившись от вновь нахлынувших слёз, кутаюсь с головой в одеяло. Горло сдавливает спазмами, и мне хочется выть от отчаянья. Какой же глупой дурой сейчас я выгляжу в глазах всех его дружков. Как же естественно ещё и Майк подыгрывал другу, что Логан со мной стал другим. А на самом деле сейчас обсуждают, как удалось развести простушку. Как же смешно я выгляжу в их глазах. Мелисса Ламберт — дура, поверившая в чувства такого бабника как Логан Харпер. Наверное, сейчас упивается своей очередной победой, что и такая не смогла устоять перед его чарами.

Не знаю, сколько ещё проходит время. Видимо много, потому что в мою дверь раздаётся стук, и я слышу тёплый голос отца:

— Солнышко, у тебя всё в порядке?

Не могу выдавить ни слова, потому что слёзы душат, и папа снова стучит.

— Мелл?

— Спит ещё, наверное, — раздаётся у двери голос Джоанны, — после вечеринки.

— Кажется, она плачет… — тихо говорит папа. — Мелл, я войду?

— Дэвид… — пытается остановить его Анна.

— Я вхожу, — не слушает её и тихо входит.

Я под одеялом утираю слёзы руками. Так не хочется перед папой предстать в таком раздавленном состоянии. Всегда хотелось быть сильной. Я знаю, что он за меня сильно переживает, когда я плачу, и поэтому не хочу его расстраивать. Изо всех сил давлю свои слёзы и выдыхая пытаюсь успокоиться.

— Мелл, — подходит к кровати и садится на её край, — что случилось?

— Ничего страшного, пап. Получила очередной урок от жизни, чтобы быть сильнее и взрослее.

Он поглаживает через одеяло моё плечо и мне становится немного легче от этого касания.

— Логан?

Высовываю глаза из-под одеяла. Смотрю в папины пронзительные глаза и слёзы снова стекают по щекам. Мне ещё сильнее хочется плакать. Душа разрывается от боли и обиды. Хочется как в детстве, ощутить себя маленькой девочкой, почувствовать его защиту и тепло. Папа протягивает ко мне руки.

— Иди сюда, малыш.

Я сажусь в постели и падаю в папины крепкие руки. Утыкаюсь носом в мужское плечо и обильно смачиваю слезами его наглаженную футболку. Папа прижимается щекой к моим волосам и молча поглаживает меня по спине.

— Чтобы не случилось, всё проходит, Мелл, — успокаивает меня.

— Я зна-аю, — всхлипываю я, — но так больно. Как же это унизительно, пап. Какой же дурой я была. Как я могла ему поверить? Как?..

— Ш-ш-ш, солнышко.

— Разве смогу я теперь кому-то поверить.

— Сможешь. Раны заживают рано или поздно, и мы снова учимся жить, верить, любить. Так уж мы устроены, — вздыхает папа. — Человек не может без этого.

— Не ду-думаю, что после та-кого я смогу снова доверять мужчинам…

Папины объятия действуют на меня успокаивающе. Мы всегда были друг с другом откровенны. Я, не боясь, делилась всеми переживаниями с ним. И мою плотину прорывает — не тая, рассказываю всё, что случилось. Папа молча выслушивает меня. А мне становится немного легче, когда я делюсь с ним своей болью. Лёжа на его плече, чувствую, что слёзы постепенно высыхают.

— Всё было ложью изначально, — с надрывом говорю я и отстраняюсь от него. Смотрю в глаза и чуть не крича продолжаю: — Всё это с самого начала был грёбанный розыгрыш, понимаешь?! Он просто посмеялся надо мной. Как теперь научиться