Книга Будет только хуже - Виктор Климов

и голодными людьми. Женщины и дети смотрели из окон затравленными глазами, в которых читался только один вопрос: как люди дошли до того, что ещё совсем недавно могло присниться только в страшном сне.

Попутного автомобильного транспорта поначалу было не так много, но как только они стали подъезжать к Москве, легковых автомобилей и грузовиков с медикаментами и продуктами питания становилось всё больше и больше. Откуда-то появились переполненные людьми автобусы.

В какой-то момент они упёрлись в очередную пробку — на въезде в столицу проверяли всех въезжающих без исключения. И не удивительно, ведь это только казалось, что война шла где-то там далеко, на самом деле диверсионные группы работали везде, куда только могли дотянуться. Часть из них была, судя по всему, спящими ячейками и активизировалась после Первой волны. Другие — забрасывались через границу и линию фронта (если о таковой вообще можно говорить в нынешних условиях), так как системы контроля значительно пострадали во время бомбардировок, и при большом желании и умении доставить ДРГ извне было не то, чтобы легко, но и не являлось чем-то невыполнимым.

Однако, как оказалось, это очень даже хорошо работало в обе стороны: пока вражеские диверсионные группы работали внутри страны, наши силы ССО проводили мероприятия на территории Аляски, откуда довольно просто проникали в Канаду, а там и непосредственно на территорию Штатов. И тут начиналось чудо с подрывом железнодорожных путей, мостов и электростанций, охрана которых оказывалась деморализована или уничтожена.

Да, подобные миссии, по большому счёту, были самоубийственными для их исполнителей, но такова была логика новой войны. Люди знают, на что идут. Знают, что от этого зависит выживание не только страны и народа, но и их родных и близких.

Обо всём этом вещали с больших экранов, установленных на обочине и на которых раньше гоняли ни к чему не обязывающую отупляющую рекламу, а теперь транслировали новости государственных каналов. Что же, правда это или нет, но боевой дух подобные сообщения поднимали изрядно. Понятно, что информация подавалась дозированно и только после удачно проведенных операций, но даже если часть того, о чём сообщалось, действительно имела место, об этом можно и нужно сообщать.

Периодически на экранах появлялись фотографии бойцов российских вооружённых сил, которые сопровождал текст о награждении за проявленную отвагу и мужество при выполнении боевых задач, иногда посмертно.

— Так, что тут у нас? — Алексей, проснувшись от внезапной остановки, открыл глаза и посмотрел на скопище автомобилей и вышки блокпостов впереди. Между рядами ходили солдаты в сопровождении служебных собак.

— Москва, — сообщила Аня.

— Уже? Понятно.

Они стали медленно двигаться по направлению к блокпосту.

Глава 28. Москва

Мы только-только приехали с дачи и выгрузили несколько мешков картошки в свой закуток в общем подвале, когда всё произошло. Жена с дочкой как раз спустились вниз, чтобы посмотреть на урожай и взять кое-что из заготовок, оставшихся ещё с прошлого года, на ужин. Так мы и спаслись всей семьёй: я, жена, сын и дочка.

Сначала мы подумали, что где-то наверху взорвался газ, бывает же такое, что нет-нет, да и рванёт где-нибудь. Грохот был ужасный. Земля тряслась как во время землетрясения. Сам я землетрясения никогда не видел, но решил, что именно так всё и происходит. Потом стало очень жарко.

Мы забились в углу и ждали, когда всё утихнет. Электричество погасло, телефоны не работали. Так и сидели в темноте, пока не вспомнили, что в шкафу с инструментами есть пара свечей, там же нашли зажигалку.

И вот всё стихло. Такой тишины я, наверное, ещё никогда не ощущал. Я зажёг свечку, в помещении пыль стояла клубами, многие банки с заготовками слетели с полок и разбились, пол был усеян осколками стекла, и стоял запах рассола и варенья.

Вскоре мы поняли, что нас завалило. Дети всё время плакали, приходилось их успокаивать и говорить, что нас скоро спасут. Ведь самое страшное уже позади: приедут спасатели, разгребут завалы и вытащат нас.

Да, тогда мы ещё не знали, что взорвался совсем не газ. Не знали, что воздух, который просачивался снаружи, отравлен радиацией. Тогда мы ещё просто радовались чудесному спасению.

Но прошёл один день, потом второй. Телефоны не отвечали, сеть отсутствовала, а потом наши смартфоны разрядились. Потом прошёл ещё один день, но помощь так и не приходила.

У меня были наручные часы, но довольно простые, без даты и указания дня недели. Поэтому в какой-то момент, проснувшись, мы поняли, что не понимаем, день сейчас или ночь.

Пытались пить маринад и рассол из уцелевших банок, но от него потом хотелось пить ещё больше. В результате придумали делать кашицу из картошки и выжимать влагу из неё.

Что забавно: вроде есть еда, а есть невозможно. Пробовали питаться сырой картошкой и соленьями? Честно — не советую.

Про то, что творилось с нашими желудками, и про санитарные условия я промолчу, ладно? До сих пор, как вспомню, так меня передёргивает.

То, что дело совсем не во взрыве газа мы с женой стали догадываться, когда за нами так и не пришло МЧС на вторые или третьи сутки, но детям озвучивать версию войны не стали, хотя старший, похоже, и без нас догадался.