Книга Двуединый - Владимир Сазанов

— Я полностью доверяю своему сыну и не стану от него ничего скрывать. Можете говорить в его присутствии. — Оба Денова спокойно смотрели на меня, не выказывая никакого возмущения.

— Как пожелаете. — Я пожал плечами. — Полагаю, то, что Кристофер не ваш сын, не станет для вас новостью. Не хотелось бы тратить время на демонстрацию доказательств, когда можно перейти к более животрепещущим вопросам.

Некоторое время мужчины сверлили меня взглядами.

— Продолжайте, — наконец произнес Рональд.

— Продолжаю. — Не дождавшись взрыва, я позволил себе немного расслабиться. — Рискну предположить, что о приказе об его устранении, отданным начальником вашей службы безопасности, вам известно не было. Так же как и о том, что служащие семьи Денова тайно действовали в Солиано, организовав покушения не только на Кристофера, но и на меня.

— Полагаю, доказательства этого у вас тоже имеются? — тяжело проронил старший Денова.

— Разумеется. А также сами люди, временно взятые под стражу и ожидающие их передачи одной из сторон, кого интересует место их пребывания. Соколу, например, или моей сестре. Или вам.

— И чего же вы хотите взамен?

— За неразглашение ставших мне известными фактов и за передачу вам ваших сотрудников? Пару вещей. Одна из них — безопасность моего друга. Я хочу защитить Кристофера от угрозы со стороны семьи Денова. Причем одного вашего слова мне недостаточно. Как показывает практика, у вас достаточно подчиненных, способных проигнорировать подобные обещания. — Я специально злил сидящих передо мной людей. Судя по увиденному мной ранее, они вполне способны совладать с эмоциями. А вот активнее заняться укрощением своих людей это им поможет.

— И что потребуется вдобавок к моему слову? — Голос Рональда ни капли не изменился. Глава семьи Денова великолепно держал в узде свои чувства.

— Немного. Действительно немного. Я планирую предоставить Кристоферу защиту моей семьи. Но чтобы подобное не вызвало лишних пересудов, потребуется оформить некоторые документы. Давайте пока не будем о бумагах. Перейдем ко второму предмету из тех, что мне хотелось бы обсудить.

— Перейдем, — покладисто согласился глава Денова. Видимо, он хотел выслушать весь список до конца, прежде чем принимать решения.

— Предстоящая свадьба. Знаете, у меня возник ряд сомнений в ее необходимости. То, что старшее поколение наших семей не желает прекращать холодную войну, еще понятно. Но вот то, что оно хочет втянуть в противостояние еще и нас, меня категорически не устраивает. Способы воздействия своей родни я обсуждать не хочу. Также не будем поднимать вопрос о том, с чего бы мать Кристины — властная женщина, не имеющая ни одного повода любить Гнецев, — так рьяно бросилась помогать ей готовиться к свадьбе и замужней жизни. Это все мелочи. Куда больше волнует то, что, выбирая между легкой формой принуждения к свадьбе и необходимостью договариваться, моя невеста выбрала принуждение. Сами понимаете, что такой подход разумному человеку нравиться попросту не может.

— То есть вы против династического брака и хотите, чтобы мы отказались от договоренностей с вашей семьей?

— Ну зачем так сразу. Не стоит отказываться от имеющихся договоренностей. Надо только их немного пересмотреть. Я ведь вовсе не противник династических браков. Просто считаю, что супружеский союз должен пройти на моих условиях. И вот их мы сейчас и обсудим. Разумеется, если вы не захотите отложить разговор до вечера.

— Вот ты и стал свидетелем подлинного позора Денова, сын, — произнес Рональд Денова, когда дверь за Абелем Гнецем закрылась. — Позор не в том, что молодой человек диктовал нам условия, а в том, что Гнец защищает моего сына от моей собственной семьи.

— Позволь задать один сложный вопрос, отец, — попросил Пауль.

— Спрашивай, — тяжело вздохнул Рональд.

— Ты знал, что Крис не твой сын. Знал до того, как Гнец сообщил об этом. Как давно?

— С его рождения.

— Тогда почему ты позволил ему родиться? Я люблю своего младшего брата, но все же ответь. Почему?

— Потому что мы такие же люди, как и простолюдины, которыми правим. И мы тоже поддаемся чувствам и совершаем ошибки. Наш союз с твоей матерью был браком по расчету. Неудивительно, что она время от времени увлекалась другими мужчинами. Однако ни разу не переходила границ дозволенного приличиями. Поэтому я ничего и не предпринимал. Пока однажды ее увлечение не переросло в нечто большее. Знаешь, сын, несложно было сделать так, чтобы Крис не родился. Но тогда ваша мать возненавидела бы меня навсегда, что не могло не отразиться на делах семьи, ведь именно она ведет всю нашу бухгалтерию. А так ее любовник погиб, утонув во время морского круиза, пусть подготовка к его убийству и заняла семь лет. Никакие любовные узы нас с твоей матерью так и не связывают, но более надежной подруги у меня не было и, пожалуй, не будет.

— Я все понял, отец.

— Все? Нет, не все. Кристофер мой сын. С того самого момента, как я лично провел над ним ритуал принятия в семью. Бастард не имеет фамилии, но я дал ему ее. Его кровь — кровь Ли по праву родства. Та правда, которую раскопал Гнец, ударила бы по нашему престижу, но по закону Крис вправе занимать то место, которое он занимает. Он мой сын! И я лично перережу глотку Ревану за то, что он попытался сделать! Вот теперь ты можешь считать, что все понял, Пауль.

— Да, отец.

— Я не могу убить Ревана прямо сейчас. Судя по его последней выходке, некоторую поддержку он имеет. К тому же у него нет достойного преемника, а сейчас не время ослаблять службу безопасности семьи, поддавшись чувству мести. Придется мне вплотную заняться подчиненными Ревана. Обоснуем такое внимание их провалом в поиске покушавшихся на Кристофера. Я хочу иметь надежную и послушную воле главы семьи службу, прежде чем отправлю ее нынешнего главу в могилу.

— Мне тоже найдется работа, отец?

— Да, Пауль. Я не могу быть во всех местах одновременно, так что тебе придется взять на себя больше работы по принятию решений, чем раньше.

— Я рад, что могу оправдать твое доверие.

— Еще одно, Пауль. О твоем брате. — Рональд немного помолчал, словно собираясь с мыслями или подбирая слова. — В случившемся нет его вины. Только Ревана. И моя. Я хотел, чтобы у всех моих детей было детство, которого был лишен сам, — твой ныне покойный дед был сторонником строгого воспитания. Ты сам захотел принять на себя часть груза ответственности за семью, когда пришел ко мне пять лет назад и попросил дать тебе дело. Крис еще молод, но однажды он повзрослеет и тоже захочет найти занятие, достойное высокородного. Постарайся, чтобы твой брат обратился с этим к одному из нас, а не к Гнецам.

— Да, отец. — Пауль склонил голову в поклоне. — Я не оставлю его в одиночестве.

ЭПИЛОГ

— Привет, Мари. — Не утруждая себя стуком, я распахнул дверь в комнату сестры и шагнул через порог.