Книга Знак Гильдии - Ольга Голотвина

Заспанный мальчик, развязав пояс на штанишках, юркнул в кусты. А мать глянула на дом и вновь залюбовалась, как в миг, когда он возник перед ними меж деревьев.

Не подайся Аранша в наемницы, останься в родной деревне, ей хотелось бы жить в таких деревянных хоромах... Хотелось бы? Да она бы изводила жениха до тех пор, пока не согласился бы к свадьбе поставить для нее такой бревенчатый дворец – прочный, на века срубленный, а изнутри просторный и теплый. И чтоб двускатная крыша, на которой снег не залежится. И непременно резьба – вот такая же, с пляшущими рыбками, у них в деревне точно таких же вырезали.

Растроганная, ушедшая в воспоминания Аранша не сразу сообразила, что сын теребит ее за колено. Она присела на корточки:

– Покажи, как завязал пояс... Опять намертво узел затянул? Учу тебя, учу, а ты все как маленький, хуже Лопоухого!..

– Мама, – перебил ее воркотню рыжий мальчуган, глядя куда-то над ее плечом. – А зачем вон тот пучеглазый сидит на крыше? Я его боюсь!

Не вставая, Аранша поспешно оглянулась и тут же посмеялась над своим легковерием.

– Ох, выдумщик ты у меня! Пойдем в дом, я тебя покормлю.

– Не хочу! – закапризничал Денат. – Я его боюсь, он злой! Ты не туда смотришь, давай покажу!

– Ну, покажи! – приняла игру Аранша, поднимаясь с малышом на руках. – Если он злой, мы его убьем.

Денат властно ухватился ручонками за мамину голову и повернул, показывая, куда смотреть.

И тут случилось что-то странное и страшное. Как только горячие детские ладошки скользнули по вискам матери, мир вокруг Аранши разительно изменился. Словно она с ребенком на руках перенеслась в какое-то другое место – запущенное, грязное, полное неведомой опасности.

Непролазный бурьян вместо ухоженного огородика. Вонючая яма вместо колодца. Темные ели вместо яблоневого садика.

Но главное – дом-дворец, дом-мечта в кружеве резьбы... где он? Перед Араншей – сплетенная из ветвей хибара, нищенская лачужка с плоской крышей. Такая низкая, что потолок можно зацепить макушкой. Колья, вокруг которых заплетены ветки, вбиты вкривь и вкось. Один угловой кол почти завалился, отчего хибарка скособочилась, словно подбитая ворона. Двери нет, из неровного черного проема несутся веселые голоса наемников.

А на крыше... ох, там и вправду кто-то есть!

Гигантский серебристый паук размером с Дената... Нет, Тварь больше похожа на многоногую кошку, исхудавшую до обтянутого светлой шкурой скелета. Растопырив длинные тонкие лапы, вцепившись в переплетенные сучья, Тварь приподняла круглую голову, сплошь усаженную темными глазами, и сквозь щели вглядывалась в то, что происходит внутри лачуги.

– Злой, говоришь? – ровным напряженным голосом переспросила Аранша своего необыкновенного сына. – Ладно, пошли.

Она поудобнее взяла ребенка. Его ладони съехали ей на шею – и вместо хибары возник чудесный дом, в радостном облике которого слились легкость и прочность. Но теперь женщина была настороже и чувствовала, как сквозь эту призрачную, коварную красоту следят за ней выпученные темные глаза.

На пороге она безмятежно улыбнулась, словно любуясь летним вечером, и сквозь стиснутые зубы прошипела:

– Денат, сыночек, мама ничего не видит.

Трехлетний умница все понял и снова приложил ладони к ее вискам.

И наемницу оглушила вонь – запахи пыли, сырости и какой-то тухлятины. Темное помещение с единственным оконцем и густая паутина, пыльная, полная высохших мух.

Возле холодного очага на полу режутся в «радугу» наемники – как только в полутьме различают костяшки? Может, видят их так же, как и все вокруг?

Рядом отвратительная старая карга поворачивает над несуществующим огнем пустой вертел. Да это же та самая бабка, что заманила их сюда! Она жадно вслушивается в веселую перебранку вояк, запрокидывает седую голову, визгливо хохочет – наслаждается происходящим. Это Рамчи, а где вторая? Вон там, в уголке? Нет, это госпожа – прикорнула у стены, задремала.

Во дворе под окном послышалась возня. Аранша настороженно обернулась. Успела узнать наемника, которого прозвали Лопоухим. И тут же отошла от окна, чтобы малыш не увидел скверного зрелища: распаленный, побагровевший мужчина и мерзкое старушечье лицо, счастливо улыбающееся из складок юбки, задранной почти на голову.

Передернувшись от отвращения, женщина огляделась.

Когда отряд прибыл на «постоялый двор», наемники собрались, как положено, сдать оружие. Но десятник воспротивилась. Мужчин в доме нет, случись беда – оружие должно быть под рукой! А уж она, Аранша, приглядит, чтоб парни дурить не начали. Милчи и Рамчи неохотно согласились, и оружие было сложено в чуланчик без замка.

Сейчас десятник в тихом ужасе думала, чем окажется этот чуланчик наяву.

Ну и ничего страшного: большой древний сундук без крышки. Поверх каких-то тряпок – оружие. Все здесь или нет – проверять не время. Она взяла чей-то арбалет, выудила из первого попавшегося колчана стрелу и начала взводить пружину.

Тварь на крыше почуяла беду, забеспокоилась. Аранше показалось, что кто-то роется у нее в мозгу. Воспоминания взметнулись разноцветным вихрем. Вытеснив все остальное, встали перед Араншей два дорогих лица: Харната и покойной матери. Заслонили все собой: выстрели в нас, Аранша, солнышко, любимая, да у тебя же рука не поднимется!..

Наемница опустила сына на земляной пол, зло усмехнулась и подняла арбалет, целясь в потолок.

Ударившийся в панику противник попытался остановить ее отчаянным, безумным ходом: объединил два родных лица в одно. Может, хоть это растрогает женщину, заставит опустить оружие?

Аранша нервно расхохоталась при виде своей матушки с окладистой рыжей бородой и спустила курок. Короткая стрела легко прошила сплетенные ветви и оборвала морок.

* * *

Милчи и Рамчи, дико завывая, ползали в ногах у наемников, рвали седые волосы, умоляли о пощаде.

Аранша, не обращая внимания на причитания, слово за словом выжимала из пленниц правду, восстанавливала всю историю с самого начала. С того, как три года назад две старухи-нищенки, сбившись с дороги и заплутав в лесу, набрели на брошенную кем-то хибару и решили пожить там немного на грибах да на ягодах. Хибара была такой же пустой, как сейчас. И так же стоял в углу сундук без крышки, невесть как угодивший в лесную лачугу.

– Теперь-то он не пустой, – угрюмо вмешался в допрос один из наемников. – И мужские тряпки, и женские.

– По шву распороты, чтоб с тела стаскивать сподручнее! – подхватил его приятель. – Ты, Аранша, не поверишь: даже детская игрушка есть!

– Поверю, – хмуро сказала Аранша, прижимая к себе сына. – Шпарьте дальше, раскрасавицы!

«Раскрасавицы» взахлеб, с рыданиями поведали, как по воле злой судьбы именно тогда в этих краях появилась тварюшка из Подгорного Мира. Хищная, между прочим, тварюшка. Кровь пить любила. Совсем слабый хищничек: ни когтей, ни клыков, ни умения догонять жертву. Зато морок умел наводить – просто слов нет! Вот только ему надо, чтоб добыча была совсем рядом. Чужак подыхал с голоду, когда на него наткнулись сестры-нищенки. Конечно, он бы и их заморочил и выпил кровь, но ослаб, сила не та.