Книга Сказка старого эльфийского замка - Анна Морецкая

В путь! Домой! Несколько поклонов, целование ручки, слова благодарности и прощания. И Корр уже собрался бежать, но принцесса его остановила на пороге:

— Господин Коррах, я так поняла, что вы собрались совсем уходить из-под Горы? Прямо сейчас?

— Да, мне нужно спешить!

— Сейчас не стоит. Наверху ночь надвигается и снежная буря бушует. Думаю, вы ничем не поможете воспитаннице, если сгинете в заснеженных горах! Я запрещаю вам покидать город! — и, махнув рукой, подозвала к себе двух стражей. — Охранять и не выпускать до утра! — отдала им приказ.

Приехали! Вот тебе и чудная девушка!

Но вслух возразить Корр не посмел, и в очередной раз поклонившись и поблагодарив за заботу, отбыл. Куда направился? Да знамо дело — туда, где хоть кого-то знал, а именно — в «Старый гриб». В общем-то, раз уж смерился, то и охранники пришлись к месту, без них бы и заплутал ненароком.

А в трактире его приняли, как родного. Еще раз от пуза накормили, не особо поверив, что сама принцесса его потчевала вечерней трапезой, спать в лучшей комнате для гостей уложили и даже стражам его по табуреточке выдали, чтоб не маялись мужички всю ночь, стоя в коридоре под дверью.

А ранним утром разбудил его Ляпка, ворвавшийся в комнату с воплем, что очень рад господина здесь найти. Нет, он, конечно, извинился — но после, когда от дядьки подзатыльник получил за невежливую выходку. Тот, кстати, тоже был здесь — пришел к дочери, вместе с племянником, потрапезничать перед отбытием к воротам.

Представился он Верберлапом и в целом оказался мужиком положительным и степенным. Тоже все пытался начать долгий подъезд с благодарностями, но как-то было недосуг. То стражи прощались, перекусив на дорожку, то им самим харчи принесли, то посыльный с письмами от Сапфирона нарисовался. И откуда узнал, где искать Ворона? Сам-то Корр про свое обещание за всеми пережитыми в архиве треволнениями — забыл… Да, не гном он — не гном, а вздорная птица! Мозги не так устроены! Да — стыдоба неимоверная, что про договоренность забыл. Но, благо, все устроилось к лучшему.

И вот они втроем — Корр, Верберлап и степенный после дядькиного подзатыльника Лапис, наконец-то отправились к воротам.

А когда сели в дрязь, благо команда извозчиков была другая, а то б те-то от обозленного на них Верберлапа могли и огрести, капитана и прорвало, наконец-то, на благодарность. А то прям извелся весь мужик — и в трактире не удалось высказаться, и по дороге — никак. Чей не одни они по утречку на работу спешили. И вот, все расселись, дрязь тронулась, а по сторонам только стены тесанного камня замелькали да встречные дрязи уже никому не интересные покатили. Вот капитан и приступил. Ну, оно, может, и к лучшему — за беседой и дорога короче покажется.

— Вот уж и не знаю, как отблагодарить вас господин, что защитили нашего Ляпку, — начал Верберлап и потрепал парня по голове, неприкрытой шлемом.

А тот, хоть и сидел отдельно от них — на передней лавке, но вполоборота и прекрасно все слышал. И лыбился во всю свою безусую круглую мордуленцию.

Меж тем, старший гном продолжал говорить:

— Он младший сын в семье моего младшего брата. А тот продолжил дело нашего рода, стал камнетесом. Но дело это тяжелое — камни рубить, вот он и попросил меня своего меньшого, последыша, к себе взять. А я вот, вроде, обязанный ему, потому как пошел по другой стезе и дело рода не возглавил. Да и самому мне парень к месту пришелся — Многоликий-то нам с супружницей сыновей не послал, одни девки в семье. А так, зим через пятьдесят мне светит повышение — или к Главным воротам, или куда старшим в охрану столицы. К тому моменту Ляпка подрастет, возмужает и займет мое место. А к моему слову прислушаются — я у начальства на хорошем счету!

Про эту особенность гномьего уклада жизни — передавать свои должности по наследству, Корр был уже вполне наслышан. Так что за судьбу мальчика можно было не волноваться. А гном все продолжал делиться своими планами на жизнь, теперь вот — на ближайшие часы:

— А Сульфар будет наказан. У меня ж в подчинении аж три выхода сейчас. Но два других, считай, просто норы, которыми никто почти и не пользуется — глушь страшная! Вот туда и отправлю обычным солдатом — с понижением в должности и урезанием довольствия! — и Верберлап ударил с размаху кулаком по ладони, как бы прихлопнув и самого гада Сульфара, и все его жизненные достижения заодно. — Это ж надо дитё в туннеле бросить! Там в одиночку, да без оружия, и пропасть можно!

— Да вроде у парня меч имеется? — озадачился Корр. — И какие напасти могли бы случиться с ним здесь? — он всмотрелся в кажущийся пустым, а потому и безопасным тоннель. — Тут же дрязи ездят постоянно, кто не то да подобрал бы парня.

— Э-э, все не так просто, — покачал головой старший гном, — мечом мальчик, считай, и не владеет еще. А всякой мерзкой живности… да и нежити… в пустых подземельях полно. Глиняный червь вот может выползти. Вон его ходов сколько натыкано, — и указал на проплывающие мимо стены.

А на тех, в свете ламп их повозки и при должном внимание, стали видны четкие дыры, размером чуть меньше ладони, разбросанные, то там, то здесь, по тесаному камню поверхностей.

— Еще подземные осы иногда в мелких пустотах свои ульи вьют, демные кроты, размером с охранного пса, тоже норы все роют или летучие кровососы могут стаей нагрянуть, если где-то их гнездо близко. Эту всю гадость, конечно, пытаются постоянно вывести, но так и не могут до конца перевести. А еще с тех времен, когда наш народ с эльфами воевал, блудные души здесь водиться стали. Кого из тех высокомерных гавнюковобвалом придавило, а потом не нашли и должным образом не упокоили, вот они-то до сих пор и бродют. Толи могилу свою теряют, толи, наоборот, до родных мест пытаются дойти, кто их знает? С ними-то и с живыми хрен договоришься, а уж с почившими давно… Но духи, те не опасны сами по себе — слабые уже совсем, но вот напугать могут до одури, а там уж и другие твари настигнут, которым уже не испуг подавай, а свежее мясце, — наставительным тоном перечислял ужасы и страхи подземного житья-бытья старший гном.

— И как вы тогда не боитесь ездить здесь, раз тут тварей всяких немеряно? — изумился Корр, уже по-другому вглядываясь вглубь, несущегося на них тоннеля.

— Да в том-то и дело, что — ездим и еще большими отрядами ходим, а это совсем другое. В раму каждой дрязи защитные амулеты от всей этой дряни впаяны, да и отряды, идущие сюда, к примеру — мастера ремонтники, тоже без них не выходят. А одинокий человек без всякой защиты может и попасться. Тем более что когда Ляпку скинули, время полуденной трапезы наступило, так что в тоннеле затишье было. Хорошо, если б на какую случайную дрязь, спешащую из дальней дороги, вышел, а, то б и пропал так малец!

Так и доехали, а потом и провожаться начали, как старые хорошие знакомые обычно прощаются в дальнюю дорогу — с напутствиями долгими, с обниманиями и похлопываниями плеч. Хорошо хоть Корр от харчей, щедро припасенных ему в путь неугомонной Доломиткой, отвязался, да и без слез обошлось. Поскольку знакомых женщин, слава Тебе Многоликий, здесь не было, а то вон в трактире нежная беременная гномочка, чуть потом не устроила.