Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

Лек Август зажёг свечи на алтаре. Завтра он вновь спуститься в подвалы Обители, чтобы возобновить работу. Но эта ночь, ночь победы, должна быть избавлена от слов и криков.

Он повернулся и устремил взгляд к умиротворённому лику богини. Матерь Света, простирающая руки над жаровней, ласково приглашала его подойти к себе. Её мраморное тело, ставшее благодаря скульптурам неотличимым от живого человеческого, было укутано в невесомые одежды. Юное лицо скрывала вуаль.

Лек подошёл к огромному изваянию. Угли в жаровне отбрасывали на статую бледно-золотые блики, струясь по рукам и туловищу. Ни в одном храме прежде верховный служитель не видел такого великолепия. Здесь же, в гнилом сердце города магов, камень ожил и воплотил божественную природу бессмертной Матери. Казалось, что богиня стремилась спуститься на землю и вмешаться в происходящее.

Она уже это сделала.

Лек сложил белые ладони перед грудью, затем коснулся ими лба.

— Благослови меня, Великая Матерь, — пробормотал он, закрыв глаза. — Я просил так часто и так много, но мне не свернуть больше с этого пути. Я обязан довести свой замысел до конца. Сегодня — день триумфа, но мы празднуем его молчанием и молитвами, дабы почтить память павших Братьев и выразить тебе вечную благодарность, о, Матерь.

Служитель прервался, услышав шорох. Он обернулся, но никого кроме него в храме не было. Высокие двери, за которыми дежурила стража, были закрыты. Пламя свечей дрожало от сквозняка, танцуя тенями на глянце пола. В витражи окон стукались первые капли дождя, редкие и глухие.

Леку почудилось, что кто-то прятался в полумраке зала. Он видел огоньки двух золотистых глаз. Служитель зажмурился, а когда снова открыл глаза, то ничего не увидел. Он мысленно отругал себя за беспокойство и вернулся к Матери.

Он надеялся, что уцелевшие раздольцы уползут обратно в своё грязное королевство и нескоро ещё высунут свой нос оттуда. Право же, чем они думали, когда решили остаться в Вишнёвом нагорье, зная о стягивающихся со всех сторон силах Инквизиции? Они думали, что смогут дать отпор. Побороть эту неистовую стихию. Как же они ошибались…

Без союзников у Лека ничего бы не получилось. Он сомневался, направляя послов к вассалам Ардейнарда, согласятся ли они поддержать его. Однако их ответ не заставил себя ждать. Лека печалило, что причиной такого объединения был страх. Инквизиция и вне княжеств внушала ужас. До служителя доходили сказки, что сочиняли в дальних краях о новом порядке Лутарии и о нём самом, наместнике престола. Отчасти они состояли из правды, но многое было приукрашено и сдобрено леденящими душу подробностями. Из этих слухов Инквизиция извлекала немалую выгоду.

Пусть всё начнётся со страха. Вера появится позже.

Братство наполнялось новыми воинами, превращаясь в сметающую всё на своём пути силу. Сирин и остатки его войска поспешно бежали от неё и надеялись, что могут укрыться за стенами столицы. Лек не стал им мешать. Раздолье развалится изнутри и без его содействия. Эту зиму они протянут, но не следующую. Альянсу пришёл конец, им не от кого ждать помощи. Прославленные мятежники обречены.

Лек подумывал о том, чтобы ускорить падение Раздолья. Он мог одним ударом сделать это, лишив страну короля. Но пока Славлен прячется, ему это не удастся. Теперь Сирина будут беречь. Если получится выведать его планы…

Если. Тратить силы на захват Зарибора ни к чему. Или Славлен попадёт к нему руки, и его смерть решит всё быстро для Раздолья, или королевство сгниёт само. Постепенно, теряя веру в своего владыку, лишаясь покоя из-за трепета страха и голодая. Ведь как отныне вспахивать поля и трудиться на скотобойнях на границах, если там уже ищут отступников воины Братства?

Лек протянул ладони и задержал их над жаровней, всё глубже погружаясь в мысли. Ночной холод проникал в храм, но рядом с Матерью было тепло.

Княжеский двор в столице осиротел. Лек регулярно получал послания о том, что несколько советников бесследно пропали, а некоторые знатные семьи перебрались за пределы княжеств. Ему называли их имена. Многие, кто особо ценился прежним князем, примкнули к врагу. Были известия о том, что отдельных изменников нашли и казнили их без суда. Подобной участи по-прежнему избегал Куврата, не появлявшийся в Велиграде с конца весны и открыто признавший своё предательство. Ещё двое бывших советников Твердолика состояли на службе у Миляна Тита, до которого Лек так и не успел добраться, пока тот гостил у Златы Василиск.

Лебединые Земли сдались спешно и без лишней крови. Их хозяйка сделала мудрый выбор, несмотря на то, как она порочила своими поступками всю династию Василисков. Злата отобрала правление у мужа, а её внуки, что было для её высокого положения из ряда вон выходящим, спутались с нелюдями. Один уже успел поплатиться за это. Лека тешило, что после его смерти Злата так безропотно отдала Лебединые Земли Инквизиции. Он ожидал от неё сопротивления, но, видимо, подданные были этой женщине дороже собственной гордыни.

Все перемены были только началом. Когда текущие дела подойдут к завершению, длань Лека Августа дотянется до самых далёких частей княжеств, а в Велиграде советниками станут инквизиторы. Чародеи и нелюди исчезнут, их будут преследовать, пока не оборвут их жалкие жизни. Бояре окончательно потеряют свою власть и привилегии. Вся знать подчинится Церкви. И тогда новое солнце взойдёт на горизонте, знаменуя третий восход.

Лек стал проводить больше времени с княжичем. Юноша ещё не понимал происходящего, но не боялся служителя и инквизиторов. Покинув родной Велиград и оказавшись в царстве чародейского зла, Ратмир начинал постигать монаршее искусство. Лек никогда не был политиком, но зато твёрдо знал, что нужно народу и чего они бояться, и учил княжича этому. Понимая, что в Тиссофе Ратмиру может быть опасно находиться, служитель старался не спускать с него глаз. В мире до сих пор оставались те, кого не устраивал новый уклад жизни и преследования магов. Люди могли ополчиться на невинного ребёнка. Через месяц Лек вернёт его к нянькам в Велиград, но когда настанут другие, спокойные времена, а земля очистится от скверны, он больше не оставит своего воспитанника.

Лек ненавязчиво в беседах с юношей отвергал все идеи Твердолика и подолгу говорил с ним о вере — кажется, Ратмир тянулся к свету Матери. Он шёл к вере маленькими, незрелыми шагами, чувствуя неуверенность. Он не был готов. Но впереди их ждали долгие годы, и Лек поклялся, что сделает всё, чтобы Ратмир стал не просто правителем Лутарийских княжеств, а сыном Матери. Князем, избранным светом.

Служитель вновь сложил руки в молитвенном жесте и поднял голову к статуе.

— Великая Матерь… Защити нас всех от зла, — вымолвил он дрожащим от возбуждения голосом. — Снизойди к отрёкшимся, очисти души их. Они страдают, Матерь. Их тело — язва, омой любовью и прощением эти кровавые раны, а я предам их прах земле. Верую в тебя бесконечно, в твоё добро и всепрощение. Ты есть правда, моя вера, моя милость. В моих руках — твой пылающий клинок. Да очистит…

— …Великий Огонь нас всех от скверны, — отразился эхом от стен чужой голос.