Книга Нефрит - Елена Синякова

И если Полярные хотя бы своим видом походили на ангелов, то Кадьяки были стопроцентными демонами даже без черных крыльев за плечами.

Так вот, а этот Берсерк, что стоял сейчас передо мной, возвышаясь и не спуская глаз, был каким-то предводителем темной братии — не меньше!

Как и все медведи этого рода мужчина был черноволосым и светлоглазым, но не это бросалось в глаза, и даже не его иссеня-черные волосы, которые спускались до самых бедер, собранные где-то на затылке, чтобы пряди у лица не мешали ему. А его глаза.

Не зеленые, как у Карата, не ярко неоновые, как у Нефрита, не синие и глубокие, каку Севера — они были совершенно невероятного сиреневого цвета, в обрамлении густых черных ресниц, от которых сложно было отвести свой взгляд.

Думаю, именно поэтому я пялилась на него, чуть приоткрыв рот и позабыв даже о том, что он обнаженный и как бы это сказать…дикий.

Я стала приходить в себя от этого сиреневого гипноза лишь когда поняла, что взгляд мужчины вовсе не добрый. а пронзает буквально насквозь, отчего становится холодно и неуютно. будто он мог простым взглядом забраться под одежду, обдавая кожу холодом и словно запихивая еще и целую тонну нещадно царапающих колючек.

И пусть он не пытался сделать и шага ко мне, а просто продолжал стоять и смотреть медленно и тяжело, осматривая каждый сантиметр моего дрогнувшего тела, мне вдруг стало жутко.

Странная, совершенно необъяснимая аура тьмы и жара окутывали это большое мускулистое тело пробираясь ко мне даже через одежду. когда хотелось отступить назад и спрятаться за ближайшим деревом.

А еще он чем-то напоминал мне Карата…

Странное сравнение, согласна, и едва ли они могли быть родственниками.

Что-то неуловимо похожее было даже в том, как он стоял — совершенно расслабленно, наверное даже показательно и вызывающе, что едва ли было правдой.

Этот взгляд казался слегка высокомерным и не потому, что мужчина был намного выше меня, а потому что его взгляд был именно таким — приземляющим, тяжелым, словно сверху на тебя с ускорением летела каменная плита размером с дом, а ты стоял, запрокинув голову в небо и обреченно понимал, что куда бы ты не убегал, а смерть тебя все равно настигнет.

Замерев и едва дыша. я рассматривала его робко и осторожно, нутром чувствуя, что лучше молчать и не двигаться, пока он не сделает этого первым, даже если я знала наверняка, что такие Берсерки, как он не убивают одним ударом, а уничтожают медленно, целенаправленно и делая все, чтобы боль была долгой и мучительной.

Хоподея, я видела, как затрепетали его тонкие ноздри, почему то только в эту секунду заметив, что у него на носу небольшая горбинка, которая делала вид еще более опасным и каким-то даже острым, и понимая, что сейчас он меня обнюхивает, с каждой секундой начиная прищуриваться и хмуриться все сильнее и сильнее. И когда его тяжелый необычный взгляд остановился на моем животе, я по инерции прикрыла его испуганно руками, даже если не была беременна…

Минуточку!

Что?!..

А почему он смотрел именно туда?

Ну мог бы попялиться на грудь…даже если ее не было отчетливо видно за толстым комбинезоном.

Или на попу?

Уж она то была неплоха!

— …чья ты?

Ох блин!

Надеюсь, я не икнула вслух, потому что сделать это сейчас хотелось больше всего на свете!

А еще наверное нужно было задрать рукав комбинезона и показать ему, как тонкие волосики на моих бледных руках заколосились и встали дыбом.

Он ведь не кричал, не делал резких движений — он вообще не шевельнулся ни разу с того момента, как оказался передо мной, и говорил спокойно и размеренно, но, черт побери, от этого тембра и того, как он говорил, душа вылетала из тела в морозный кусающий воздух.

Сталь прекрасна, но холодна и смертельно опасна.

Вот именно таким и был голос этого мужчины.

Смотри, любуйся, дрожи от восторга…но попробуй прикоснуться и ты умрешы.

ОЙ, амне отвечать надо было?!

Я честное слово пару раз пыталась открыть свой рот, вот только придумать, что могу ему ответить так и не смогла, истерично подпрыгнув, когда мужчина вдруг опустил свои черные-черные ресницы резко вниз и так же резко в сторону. словно почувствовал за своим плечом что-то невидимое.

Я испуганно покосилась по сторонам, дернувшись еще раз, когда он вдруг исчез из поля моего зрения так же неожиданно, как и появился до этого, заставляя покачнуться и не дождавшись моего ответа.

— Твою маааааа…. - замерев с открытым ртом, не закончив собственной мысли, я вдруг увидела Карата, который стоял неподалеку за большим деревом, все так же упираясь могучим плечом в ствол и скрестив мощные руки на груди.

Всё тот же нагло-надменный. подчеркнуто спокойный и холодно отрешенный, но впервые за долгое время хмурый и задумчивый, глядя прищуренными глазами, словно в пространство перед собой. отчего становилось жутко, будто он видел танец каких-то духов, отчего хмурился и думал о чем-то очень нехорошем.

Да, он был напряжен и недоволен, но мое заледеневшее от присутствия того Берсерка сердце, вдруг отогрелось и задрожало от радости — он был рядом! Не оставил меня, не бросил, но…наверное поймал кое-кого «на живца».

А иначе почему тогда в единую размытую секунду. в которой мир пронесся перед моими глазами, я оказалась прижатой к моему большому рассвирепевшему мужу одной рукой, почти оглохнув от его рычания и попытки заехать собственному отцу куда-то по чертовски красивому лицу:

— Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ ДАЖЕ НЕ СМОТРЕТЬ НА НЕЕ!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ!

Вот только Карат оказался не по возрасту ловким, проворным и жутко сильным, когда отклонился от выверенных ударов сына, не касаясь его даже кончиками пальцев, но и не оправдываясь за то, что сделал, пока я хваталась отчаянно за руки Нефрита, пытаясь оттолкнуть от Карата.

— О чем ты думал?! Ты сделал это специально!

— Нефрит, пожалуйста! Папа был рядом!

Когда они оба застыли, вдруг уставившись на меня, я не сразу поняла, что именно случилось, и почему мужчины забыли о своих разборках.

Лишь видя удивленное лицо Нефрита и растерянное Карата. до меня дошло, что я назвала его так. Вслух!

Повисло растерянное молчание, в котором я покраснела, как рак, с трудом удержавшись оттого, чтобы не поковыряться смущенно в пупке Нефрита указательным пальчиком, понимая, что молчание затянулось, когда выдохнула:

— …И…КТО ОН?..

— Аметист.

Подходящее имя для того, чьи глаза были словно сиреневый драгоценный камень!

Вот только судя по тому, как напрягся Нефрит дело было не только в имени, и то, как мужчины переглянулись между собой тяжело и смурно не сулило ничего хорошего.