Книга Поклонники Сильвии - Элизабет Гаскелл

– Но они не были такими уж близкими друзьями.

– Жаль, что я забыла письмо, какая чудовищная глупость! Кажется, я помню его текст дословно, я ведь часто его перечитываю. Он пишет: «Я уже потерял всякую надежду и тут увидел Филиппа Хепберна. Я знал его по Монксхейвену, к тому же у меня были особые причины хорошо его запомнить, – да, так и написал: „хорошо запомнить“, – он тоже меня увидел и, рискуя жизнью, побежал ко мне. Я был уверен, что его подстрелят. Даже зажмурился, чтобы не видеть, как гибнет мой последний шанс. Вокруг него свистели пули, и, кажется, его ранили, но он поднял меня и отнес в укрытие». Уверена, он написал именно так, я много раз перечитывала. Потом он пишет, что искал мистера Хепберна на всех кораблях, как только встал на ноги, но не смог ничего о нем узнать, не знал, жив он или погиб. Бог мой, что с вами?! – вдруг воскликнула гостья, пораженная тем, что Сильвия стала бледнеть прямо на глазах. – Если его не нашли среди живых, это не значит, что погиб. Да, его фамилии не оказалось в списках экипажей судов, и потому капитан считает, что он, вероятно, был записан под другой фамилией, не под своей. Но он говорит, что очень хотел бы увидеть его и поблагодарить, что он многое отдал бы, чтобы узнать о его судьбе. И поскольку я собиралась два дня погостить у миссис Доусон, я сказала им, что мне нужно съездить в Монксхейвен, хотя бы на пять минут, и убедиться, что ваш прекрасный муж вернулся домой, пожать его руки, которыми он спас моего дорогого капитана.

– Вряд ли это был Филипп, – повторила Сильвия.

– Почему же? – поинтересовалась гостья. – Вы сами говорите, что не знаете, где он. Почему же он не мог быть там, где, по словам капитана, он его видел.

– Но он не был моряком, тем более солдатом.

– Был, был. По-моему, капитан как-то назвал его морским пехотинцем, т. е. не моряк и не солдат, но понемногу и то и другое. Вот он скоро вернется, сами увидите!

В этот момент в комнату вошла Элис Роуз, и миссис Кинрэйд решила, что это мать Сильвии. Исполненная благодарности и дружеских чувств ко всем родственникам того, кто «спас ее капитана», она шагнула к старой женщине и стала пожимать ей руку с располагающей сердечностью, которая очаровывает любые сердца.

– Какая у вас дочь, мадам! – воскликнула она, обращаясь к Элис. Та была ошеломлена, но и польщена приветливостью гостьи. – Я – миссис Кинрэйд, жена капитана, который раньше жил в этом городе. Я приехала, чтобы сообщить ей известия об ее муже, а она мне совсем не верит, хотя все, что я рассказываю, несомненно, делает ему честь.

В лице Элис отразилось полное замешательство, и Сильвия поняла, что должна ей все объяснить.

– Она говорит, что он стал то ли солдатом, то ли моряком и сейчас находится где-то в далеком городе, которые упоминается в Библии.

– Филиппа Хепберна забрали в солдаты! – поразилась Элис. – А ведь раньше он был квакером[130].

– Да, и он очень храбрый воин, я бы им очень гордилась, – воскликнула миссис Кинрэйд. – Он спас моего мужа в Святой земле, ну знаете, это там, где Иерусалим.

– Не может быть, – ответила Элис, немного пренебрежительно. – Понимаю, почему Сильвия не очень-то верит вашему известию. Чтобы ее муж – абсолютно мирный человек – стал военным, да еще отправился в Иерусалим, в этот небесный символический город! А я – одна из богоизбранных – должна прозябать в Монксхейвене, как самый обычный человек.

– Нет-нет, – осторожно произнесла миссис Кинрэйд, чувствуя, что коснулась щекотливой темы, – я не говорила, что он отправился в Иерусалим, но мой муж видел его в тех местах, и он храбро и доблестно исполнял свой долг, даже больше чем свой долг. Помяните мое слово, он скоро вернется, и я прошу вас сообщить об этом мне и капитану, и, если мы сможем, я уверена, мы оба приедем и выразим ему свое почтение. Я очень рада, что увиделась с вами. – Гостья поднялась, собираясь уходить, и пожала Сильвии руку. – Ведь, помимо того, что вы – супруга Хепберна, капитан много рассказывал о вас, и если будете в Бристоле, надеюсь, вы посетите нас в Клифтон-Даунс[131].

Гостья ушла, а Сильвия все никак не могла прийти в себя от полученных известий. Филипп стал военным! Филипп сражается на войне, рискует жизнью! И самое невероятное, Чарли и Филипп встретились снова, причем не как соперники или враги, и один спас другого! К этому примешивалась убежденность, которая подкреплялась каждым словом счастливой и любящей жены Кинрэйда, что его прежняя страстная любовь к ней самой угасла, исчезла безвозвратно, полностью стерлась из его памяти. Сама она с корнем вырвала свою любовь к нему, но чувствовала, что забыть ее не сможет никогда.

Эстер принесла Беллу и передала девочку ее матери. Она не стала заходить раньше, чтобы не прерывать беседу Сильвии с незнакомой дамой. Теперь же, войдя в гостиную, свою мать она застала в состоянии крайнего волнения, а вот Сильвия была спокойнее, чем обычно.

– Эстер, эта была жена Кинрэйда! Того, что был гарпунщиком и наделал много шуму, когда погиб Дарли. По словам этой женщины, он теперь капитан, капитан военно-морского флота. И она пыталась нас убедить, что Филипп отправился во всякие места из Священного Писания, места, которых давно уже нет, но их образы живут на небесах, где их когда-нибудь увидят избранные. И она утверждает, что Филипп сейчас там, что он солдат, что он спас ее мужа и скоро вернется домой. Интересно, что скажут Джон и Джеремая, когда узнают, что он стал военным? Думаю, вряд ли им это понравится.

Эстер из слов Сильвии совершенно ничего не поняла и очень хотела расспросить ее поподробнее, но та сидела с отсутствующим видом, держа на коленях Беллу. Прижавшись щекой к золотым кудряшкам малышки, она смотрела в одну точку, будто пребывала в трансе, созерцая некие видения.

Так что Эстер пришлось расспрашивать свою мать. Она пытала ее и так и эдак, но все равно не получила ясного представления о том, что же на самом деле говорила миссис Кинрэйд, так как Элис кипела от возмущения. Какая несправедливость! С какой стати Филипп удостоился привилегии ходить по Святой земле, если, конечно, Святая земля существует по эту сторону рая?! И она была склонна обсуждать именно это, а не повторять чьи-то слова или пересказывать услышанное.

Внезапно Сильвия очнулась от дум и, видя, что Эстер безуспешно пытается утолить свое любопытство, быстро объяснила ей, в чем дело.

– Твоя мама говорит правду: это – его жена. Он сейчас на войне в далекой стране и однажды оказался слишком близко от французских войск, под градом их пуль, и в этот момент, как она рассказывала, его заметил Филипп. Он пробрался к нему прямо под огнем французов и вынес его на руках в безопасное место. И она утверждает, что именно так все и было, что это чистая правда.

– А почему это не может быть правдой? – спросила Эстер, покрывшись румянцем.